Пришелец в земле чужой - Роберт Хайнлайн

— Я думала, вы устроили все так, что никто не сумеет отнять у Майка деньги.

— Против его воли никто. Даже по своей воле он не откажется от состояния без разрешения правительства. Но если он захочет отдать деньги правительственной церкви — тут ему никто помешать не может.

— Почему?

— Милая моя, над церковью не властен никакой закон. Церкви дозволено все, что не дозволено никому другому. Церковь не платит налогов, ни перед кем не отчитывается, никем не контролируется. Церковь — это все то, что только можно назвать церковью. Когда-то делались попытки разграничить религии и культы, но это оказалось невозможным… Если Майк станет фостеритом, завещает имущество церкви, а сам решит как-нибудь на рассвете взойти на небеса, все будет совершено законно, как церковная служба в воскресенье.

— Господи! Я думала, что Майк уже в безопасности.

— Дорогая моя, по эту сторону могилы не ищи безопасности.

— Что же вы будете делать, Джубал?

— Ничего. Злиться.

Майк запомнил их разговор, даже не стараясь в него вникнуть. Предмет разговора, такой понятный на родном языке, на английском становился неуловимым. Даже брат Махмуд не понял Майка, когда услыхал простейшую формулу «Ты есть Бог». Поэтому Майк решил подождать; скоро брат Джилл выучится его языку, тогда он ей все объяснит. Они вникнут друг в друга, и она поймет.

Сенатор Бун ждал их на посадочной площадке.

— Привет, люди! Благослови вас Господь! Рад вас видеть, мистер Смит! И вас, доктор, — он вынул изо рта сигару и посмотрел на Джилл.

— Маленькая леди, я вас, кажется, тоже видел во Дворце?

— Да, сенатор. Меня зовут Джиллиан Бордмэн.

— Так я и думал. Вы верующая?

— Пожалуй, нет, сенатор.

— О, это никогда не поздно. Мы будем рады, если вы посетите службу для новообращенных. Вас проводят. А мы с мистером Смитом и доком пойдем в святилище.

— Сенатор!

— Да, док?

— Если мисс Бордмэн нельзя в святилище, мы тоже туда не пойдем, а отправимся на службу для новообращенных. Мисс Бордмэн — сестра милосердия при мистере Смите.

— Мистер Смит нездоров? — встревоженно спросил Бун.

Джубал пожал плечами.

— Мистер Смит еще не вполне акклиматизировался на нашей планете. Я сопровождаю его в качестве врача и привык работать в паре с сестрой. Можем узнать мнение мистера Смита на этот счет. Майк, тебе нужна Джилл?

— Нужна.

— О’кей, мистер Смит.

Бун снова вынул изо рта сигару, сунул в рот два пальца и засвистел. Прибежал мальчик-подросток, одетый херувимом: лосины, детские сандалии, длинная широкая рубаха, на спине крылышки, как у голубка. У него были золотистые кудри и лучезарная улыбка. «Сфотографировать бы его для рекламы ячменного пива», — подумала Джилл.

Бун приказал:

— Лети в офис и скажи дежурному, что мне нужен еще один значок пилигрима. Пароль — «Марс».

— Марс, — повторил мальчик и взлетел над толпой.

Джилл поняла, почему у него такая широкая рубаха: под ней спрятано устройство для передвижения прыжками.

— Приходится держать значки на строгом учете, — посетовал Бун. — Вы не представляете себе, сколько грешников хотят вкусить Божью Благодать, не искупив своих грехов. Мы тут покрутимся да поглазеем, пока принесут третий значок.

Они протолкались сквозь толпу и вошли в молельню — высокий просторный зал. Бун остановился.

— Заметьте, — сказал он, — торговля присутствует везде, даже в деяниях Господа. Всякий гость, посетил он службу для новообращенных или нет, приходит сюда. Что же он видит? — Бун показал на игровые автоматы. Счастливый шанс. Бар и закусочная находятся в дальнем конце. Редкий грешник дойдет туда, не попытав счастья. Но нельзя сказать, что мы берем у него деньги и ничего не даем взамен. Смотрите.

Бун протолкался к автомату, потеснил игравшую женщину.

— Дочь моя, позволь…

Она оглянулась, досада на ее лице тут же уступила место радости.

— Прошу вас, Епископ…

— Благослови тебя Господь. Видите, — Бун бросил в прорезь четверть доллара, — даже если грешник ничего не выиграет, он получает в награду благословение и небольшой священный текст на память.

Автомат заурчал. Когда он остановился, в окошке высветилось: БОГ ВИДИТ ТЕБЯ.

— А вот и сувенир, — Бун оторвал полоску бумаги, высунувшуюся из автомата. — Сохраните его, милая леди, и почаще думайте над ним.

Джилл сунула бумажку в кошелек, но сначала пробежала ее глазами. «Но брюхо грешника набито грязью. H. O. XXII 17», — значилось там.

— Обратите внимание, — продолжал Бун, — что выигрыш выдается не в виде денег, а в виде жетонов. За баром находится казна, туда и можно делать пожертвования. Обычно грешники сдают туда выигранные жетоны в обмен на благословения и новые поучительные тексты. Очень многие наши прихожане вступили на путь веры именно в казне.

— Я не сомневаюсь, — сказал Джубал.

— Особенно здорово бывает, когда срывают банк. За это полагается не просто благословение, а три Всевидящих Ока. Когда грешник видит три глаза, глядящие прямо в душу, он начинает думать. Некоторые падают в обморок.

Бун положил Майку на ладонь жетон.

— Попробуйте!

Майк колебался. Джубал отобрал у него жетон (не стоит подпускать парня к однорукому грабителю) и сунул его в автомат.

Майк растянул чувство времени и попытался вникнуть, что происходит внутри автомата. Он еще не решался играть.

Тут закрутились цилиндры и Майк увидел глаза, нарисованные на них. Интересно, что такое «сорвать банк»? Майк синхронизировал движение цилиндров, так чтобы к концу игры в окошке оказались три глаза.

Зазвенели колокола, хор запел осанну, автомат замигал огоньками и принялся выплевывать жетоны. Бун рассыпался в поздравлениях.

Майку стало любопытно, отчего это все происходит, и он опять подогнал глаза на одну линию. Все повторилось, с той лишь разницей, что высыпалась не куча жетонов, а один.

— Черт меня возьми! Этого не может быть, — испугался Бун и бросил в автомат жетон, чтобы автомат не стоял пустой.

Майк так и не понял, что такое «сорвать банк», и еще раз выстроил глаза в ряд. У Буна отвисла челюсть. Джилл сжала руку Майка и шепотом приказала:

— Перестань!

— Джилл, я хотел посмотреть…

— Без разговоров! Прекрати! Дома все объясню.

— Я бы не спешил называть это чудом, — протянул Бун. — Мне кажется, здесь обычная авария. Херувим! Попробуем еще раз, — и бросил жетон.

Без вмешательства Майка автомат выдал: ФОСТЕР ЛЮБИТ ТЕБЯ.

Прибежал херувим.

— Добрый день. Что случилось?