Свободные - Анна Дарк

Вот что задумала Криста, решила на деле установить, смогу ли я ради неё переступить через себя. По собственной дурости, я как-то раз сболтнул девушке, что не терплю даже случайных прикосновений к этой части тела и сейчас она ловко воспользовалась знанием моего табу. Жестокий эксперимент, проверка моей… Воли? Любви? Доверия? Правдивости слов, что ради неё я готов почти на всё? Ведь она должна понимать, какому испытанию подвергает мою психику и волю. Чего она хочет этим проверить и что доказать? Мне было не очень ясно. Понятно лишь, что для неё это извращённое издевательство надо мной имеет какое-то особое значение.

Страсть, ярость, отвращение и неимоверное количество адреналина смешались в адский коктейль, грозящий лишить рассудка. Мной овладело неимоверное желание скинуть девушку с кровати, прекратить эту, отнюдь не приятную пытку. Не меньше мне хотелось подмять хрупкое тело под себя и осатанело трахать её до тех пор, пока буря в душе не уляжется или один из нас не лишиться чувств, от переизбытка секса. Но я не сделал ни первого, ни второго, отчаянно цепляясь за рассудок, который приказывал терпеть. В этот момент я сам не понимал, люблю я Кристу или ненавижу её за этот кошмар. Прикрыв глаза я постарался сосредоточиться на реальности. Стало ещё хуже. Мерзкие до рвоты, образы-воспоминания, заполнили сознание. Тогда я открыл глаза и нашёл взгляд любимой и стал смотреть в серые бездны, взглядом спрашивая: зачем ей это? И стало легче. Ощутимо легче. В сером взгляде застыли любовь, нежность, восхищение и сочувствие. Это даже немного успокоило меня. А потом палец исчез и я ощутил жар женского тела, поглотивший моё естество. И стало хорошо. Просто сказочно. Тугая, горячая, влажная, любимая и желанная. Моя. Руки сами собой оказались на её ягодицах, чтобы помочь движению.

— Убери, — шепнула ласково, но властно.

И я чуть не взвыл от несправедливости. Она явно смерти моей захотела. Со всей силы вцепившись в спинку кровати я тонул в океане ощущений, которые волнами накатывали на меня, заставляя забываться в экстазе, выгибаясь навстречу любимой. Движения девушки, сначала медленные и неторопливые, начали ускоряться и я инстинктивно подавался ей на встречу. Мы двигались в одном ритме, исполняя самый древний танец в мире. Я чувствовал, что близок к разрядке, стенки лона девушки сжались вокруг напряжённого члена и Криста откинулась назад, забившись в экстазе. Оргазм девушки подтолкнул меня к собственной разрядке. Нестерпимое наслаждение пронзило тело, вскрывая вены и взрывая каждую клеточку. Истинный Рай, ярчайшая нирвана на какое-то время вырвали меня из обычного мира, вырывая из груди громкий вскрик, полный триумфального наслаждения.

В себя я начал приходить ощущая приятную тяжесть тела любимый и восхитительную слабость, которой налились мышцы. Криста устроилась на моей груди, я по-прежнему был в ней и это было чертовски приятное ощущение уютного тепла. И тепло это было не только телесным, но и душевным. Упоительное единение с любимой. А потом девушка встрепенулась, словно очнувшись ото сна и скатилась в сторону, невольно вызвав у меня разочарованный вздох. Не желая отпускать её от себя, я сгрёб любимую в охапку прижимая к себе.

— Спасибо, — выдохнула девушка мне в шею.

Её благодарность имела много оттенков и мне не хотелось сейчас копаться в этом. Вместо этого, я приподнял пальцами её подбородок и невинно поцеловал в губы. Пальцы ощутили влагу на щеках и взгляд невольно застыл на влажных глазах.

— Это просто переизбыток эмоций. Мне слишком хорошо, — пояснила девушка.

Немного поёрзав, Криста устроилась на моей груди. По-хорошему, нам обоим не помещал бы душ, но богатая на события, ощущения и эмоции ночь, вымотала нас до предела.

— Люблю тебя, — ответил я девушке, — но, пожалуйста, не делай так больше. Для меня это… слишком.

Криста сонно кивнула и оставила нежный поцелуй на моей груди.

— Я так больше не буду, — с какой-то детской непосредственность, пообещала любимая.

Прошло ещё пару минут, прежде чем я понял, что мой ангел крепко спит. В душе впервые за многие месяцы, да что там, годы, царили полные покой и умиротворение. Тревоги и сомнения на время отступили и я чувствовал себя абсолютно счастливым. Не желая терять этот благостный настрой, я отбросил в сторону все лишние мысли и последовал за девушкой в царство Морфея.

Глава 30. Криста

Вынырнув из плена сладкого сна, я хотела потянуться, но не смогла этого сделать, потому что была оплетена руками и ногами спящего Адриана. Повернув голову, я залюбовалась мужчиной. Во сне он казался расслабленным, спокойным и таким молодым. Губы чуть приоткрыты, длинные чёрные ресницы подрагивают во сне. Прилив чистой нежности накрыл меня с головой, и я, высвободив руку, погладила его по щеке, ощущая кончиками пальцев едва заметную щетину. Неожиданно Адриан распахнул глаза, в который раз поражая меня яркой, небесной голубизной радужек. Сонно моргнул и наконец сфокусировал взгляд на мне.

— Доброе утро, — улыбнулся мужчина и поцеловал мои пальцы, которые успел поймать своей рукой.

— Доброе утро, — прошептала я.

Память услужливо подкинула события вчерашней ночи, и я почувствовала, как меня до краёв наполняют вина и стыд. Не так давно, ещё до событий с участием бывшей жены Адриана, мы самозабвенно придавались страсти, доводя друг друга до исступления, и я умудрилась «удачно» ухватить его за ягодицу. Джонсон тогда мгновенно окаменел, отодвинулся от меня, а через минуту пояснил про своё сексуальное табу. Любимый просил не переходить черту, и я горячо пообещала, что никогда не использую это знание во вред. А сама… Что я хотела этим доказать? Даже объяснить сложно. Мне просто хотелось убедиться, что его слова — не очередная красивая ложь, не пустой набор звуков. Хотелось понять, действительно ли Адриан готов ради меня работать над собой, переступая через себя. Потому что только так мы сможем прийти к единому знаменателю. Я готова бороться за него и за нас, готова меняться, но не хочу опять делать это в одиночку.

Способ жестокий и даже глупый. Но ничего другого, по-умнее, мне в голову не пришло. Сиюминутный порыв. До сих пор ощущаю ком в горле, когда вспоминаю как мгновенно напряглось, буквально окаменело, тело любимого. Как дернулся от моего прикосновения. Как наяву вижу тот шок, отвращение и даже панику в небесных глазах. Растерянность и уязвимость. А потом там мелькнуло что-то тёмное, истинно дьявольское, я даже подумала, что он меня ударит или накажет, трахнув так, чтобы потом ноги свести не могла, но он просто лежал и терпел. Дрожал от отторжения и напряжения, перенося пытку. Я была поражена степенью его смятения, это не табу, а настоящая фобия, отдающая психологической травмой. И меня до глубины души тронуло то, что он вытерпел это ради меня. Восхитил его самоконтроль. Сам факт того, что Адриан Джонсон, неутомимый любовник и, как бы пошло не звучало, доминантный самец в постели, подчинился мне, значил много. С его стороны это было проявлением огромного доверия, и мне было стыдно, что я, воспользовавшись знанием его страха, так с ним поступила.