Свободные - Анна Дарк

Как могла, я привела лицо в порядок. Только толку было мало. Глаза казались маленькими красными щёлочками, и никакая косметика не может скрыть следы огромного количества слёз. Я должна быть сильной. Последний рывок перед новой, пусть и совершенно бессмысленной, жизнью.

Когда я наконец добралась до дома и зашла в квартиру, мне удалось натянуть на лицо маску спокойствия. И пусть внутри всё горит от адской боли, но истерика сейчас мне не нужна. Лишние эмоции лишь усугубят ситуацию.

Не успела за моей спиной закрыться дверь, как я увидела Адриана. Он стоял, прислонившись плечом к косяку, и вид его выражал недовольство. Невольно я залюбовалась любимым мужчиной. Одетый в простую белую футболку и черные джинсы, Джонсон сложил руки на груди. Черноволосая голова склонена чуть набок, упрямая прядка так и норовила упасть на глаза, а сами глаза чуть прищурены, взгляд вопрошающий.

— И где ты была? Я звонил тебе на мобильный и на работу, и всё бес толку, — он был явно сердит.

А я стояла и смотрела на него, стремясь впитать каждую его чёрточку. Запомнить его таким вот, немного хмурым, очень красивым, бесконечно любимым и родным. Моим. Пока ещё моим. Последних несколько минут…

— Мне нужно было побыть одной. Подумать, — выдавила я с трудом.

— О чём? — вскинул мужчина бровь.

— Сегодня я виделась с твоей бывшей женой. Вот. Посмотри.

Наступая себе на горло, собственноручно вырывая сердце, я протянула Адриану папку Оливии. Вот и всё. Пути назад нет. Да и не было других вариантов. Достав бумаги, Адриан с минуту их перебирал, рассматривая. С его лица сошла вся краска, оно стало просто белоснежным, как фарфор. Единственным ярким пятном были его глаза, кажущиеся в этот момент огромными.

— Мы должны расстаться, — выдохнула я, давя в себе рыдания. — У ребёнка должен быть отец, Адриан.

Словно каменная статуя, мужчина застыл посреди гостиной, сверля меня взглядом, в котором сменялись тысячи эмоций. И в конце концов там застили отчаяние и недоверие. В сердцах швырнув бумаги в сторону, Адриан сначала запустил обе руки в волосы, а потом ожесточённо потёр лицо.

— Не смей! — закричал он мне в лицо, в два шага преодолев разделяющее нас расстояние. — Запрещаю тебе даже думать об этом! Я никуда тебя не отпущу. Никогда. Ни за что. Я решу эту проблему, просто доверься мне. На черта ты вообще виделась с этой дрянью?!

В этот момент Джонсон походил на безумного. Глаза лихорадочно блестели. Когда его последние слова дошли до моего сознания, я ужаснулась от посетившей меня мысли.

— Что ты решишь, Адриан? — прошептала я, пятясь от него. — Ребёнок — не проблема, не вещь, а живой человек. Он не должен расплачиваться за ошибки родителей. И уж тем более умирать только потому, что мешает твоим планам.

О его прошлом я знала всё. Знала, что на его руках кровь великого множества человек. Но это же ребёнок, его ребёнок!

— Чёрт тебя побери, Криста, — процедил мужчина сквозь зубы, и несильно встряхнул меня. — Приди в себя! Не надо делать из меня монстра. Если Оливия решит рожать, я не собираюсь вынуждать её делать аборт. Но сними наконец розовые очки и посмотри на ситуацию трезвым взглядом. Оливия не та женщина, которая мечтает о материнстве. Ей не нужна семья. И этот ребёнок — лишь средство для достижения её целей. Не знаю пока, чего конкретно она хочет, просто развести нас или получить меня, но я не собираюсь играть в её игры. Она пойдёт на всё, лишь бы отомстить мне. К тому же, учитывая количество её любовников, шанс на то, что ребёнок мой, крайне мал. Поэтому, прошу тебя, успокойся и не пори горячку.

Взяв моё лицо в ладони, Адриан пристально вглядывался в мои глаза. В голубых озёрах застыли любовь и мольба. И я его слышала. Доводы, приведённые любимым, не были лишены рационального зерна. Ох, если бы всё было, как он говорит!

— А если это всё же твой ребёнок? Оливия не выглядела как женщина, собирающаяся на аборт, — тихо ответила я, и одна слезинка скатилась по щеке. — Что тогда, Адриан?

— Тогда… Чёрт. Криста, мой собственный отец был редкостным куском дерьма. Можно сказать, отца у меня никогда и не было. Поэтому я не могу оставить собственного ребёнка. Да, я буду обеспечивать его и видеться с ним, только это ничего не меняет в отношении нас. Ни при каких обстоятельствах я не собираюсь иметь какие-либо личностные отношения с Оливией, понимаешь?

Понимаю ли я? Как нестранно, понимаю. Только как принять подобное? Ведь если всё будет как сказал Адриан, то эта женщина всегда будет присутствовать в нашей жизни. Он правда верит, что мы сможем быть вместе и счастливы при таком раскладе? И, дьявол! Это совсем не правильно! Если это его ребёнок, то он просто обязан найти в себе силы построить семью с Оливией! У детей должна быть полноценная семья, ему ли этого не знать…

— У ребёнка должна быть семья, — опустив глаза произнесла я упрямо.

— Я тебя умоляю, — рассмеялся мужчина с издёвкой. — Семья? Криста, мы с Оливией никогда семьёй не были и не станем. Наш брак был кошмаром, и если бы мы с ней попробовали создать семью, то ребёнок не увидел бы ничего хорошего, кроме отвращения и ненависти родителей к друг другу. Проклятье! Да такой суке, как Оливия, вообще нельзя иметь детей! Её же не интересует ничего, кроме денег и мужиков!

И самое противное во всей этой ситуации, я признавала правоту каждого его слова, но мне всё равно было больно. Всё во мне дрожало от безумной надежды, что Адриан не имеет никакого отношения к интересному положению экс-супруги, но факты… У них был секс, она беременна и даты сходятся. Ну почему всё так? Когда наконец я перестану чувствовать эту одуряющую душевную боль?

— Криста, родная моя, любимая, — прошептал Адриан, заглядывая, казалось, мне в самую душу. — Не разрушай всё, к чему мы так долго, через столько мук, шли. Ты же обещала бороться при условии, что будешь не одна. Так вот, я здесь, с тобой, рядом. Просто поверь хоть раз мне, пожалуйста. Я тебе обещаю, всё будет хорошо.

Наверное, я эгоистка, но сейчас, слушая горячий шепот любимого и роняя тихие слёзы, я поняла, что не хочу уходить. Может, он прав, и всё это всего лишь очередная уловка его бывшей. Но даже если она беременна от него, то почему я должна лишать себя шанса быть счастливой? Почему должна отказываться от чувства, право на которое выстрадала годами слёз и одиночества? Ведь Адриан сказал правду, у них отношений не выйдет. Я это просто знаю, интуитивно чувствую. Просто удивительно, как эта истина не снизошла на меня раньше. Да, мне будет безумно больно и тяжело, если у него будет от неё ребёнок, и эта мерзкая баба вечно будет так или иначе в нашей жизни. Но без него вообще ничего не будет. Ни счастья, ни надежды, ни жизни.