Пылающий берег - Уилбур Смит

Стрелки на шкалах приборов дрогнули и пришли в движение, скорость начала падать, глубина погружения понемногу уменьшалась, и он двинулся через отсек к трапу.

— Я перехожу на мостик, — сказал он Хорстхаузену и ступил на трап. Проворно поднялся и наверху крутанул запирающее главный люк колесо.

Поскольку субмарина всплыла, внутреннее давление воздуха распахнуло люк, и Курт выпрыгнул наружу.

Ветер тут же принялся хлестать его, рвать одежду и бросать брызги в лицо. Море вокруг бурлило и кипело, лодку сильно качало. Курт рассчитывал, что бурный океан поможет скрыть всплытие, и не ошибся. Удовлетворенно заметил, что вражеское судно идет точно вперед, причем быстро, не отклоняясь от курса. Нагнулся к прицелу у переднего края мостика, откупорил переговорную трубу.

— Приготовиться к атаке! Носовые аппараты к бою.

— Носовые готовы, — ответил снизу Хорстхаузен, и Курт сообщил ему уточненные данные о дистанции и пеленге. Лейтенант вносил коррективы на планшете атаки и передавал команды рулевому. Подводная лодка постепенно развернулась носом и держалась точно на курсе.

— Дальность две тысячи пятьсот метров, — нараспев произнес Курт. Лодка сейчас находилась на максимальном для стрельбы удалении, но расстояние быстро сокращалось.

На верхней палубе корабля горели огни, но если не считать этого, судно напоминало какую-то темную громаду. На фоне ночного неба больше не было видно какого-либо определенного силуэта, и Курт мог различить лишь бесформенную тень трех труб корабля.

Огни беспокоили: ни один командир британского королевского военно-морского флота не стал бы так пренебрегать самыми элементарными мерами предосторожности. Курт почувствовал, как леденящий ветерок сомнения остудил волнение и боевой пыл. Глядя на огромное судно сквозь брызги и тьму, он впервые, несмотря на опыт сотен подобных действующих на нервы ситуаций, чувствовал себя нерешительно и неуверенно.

Корабль находился в том самом месте и на том самом курсе, где он ожидал обнаружить «Инфлексибл». Был того самого размера, три трубы и мачта в форме треноги, шел со скоростью в двадцать два узла — и все же… На нем видны огни.

— Повторите дистанцию до цели! — Хорстхаузен по переговорной трубе мягко подгонял его, и Курт вздрогнул. Рассматривая преследуемый корабль, он забыл о дальномере. Быстро выдал цифры уменьшавшейся дальности, понимая, что в течение тридцати секунд придется принять окончательное решение.

— Я произведу пуск с тысячи метров, — сказал он в переговорную трубу.

Это была стрельба в упор; даже при таком бурном море не могло быть и речи о том, что хотя бы одна из длинных акулообразных торпед не попадет в цель.

Курт смотрел в окуляр дальномера, отмечая, как неотвратимо сокращается расстояние между охотником и его жертвой. Глубоко вдохнул, словно ныряльщик, вот-вот готовый погрузиться в холодные черные воды, и в первый раз повысил голос.

— Аппарат номер один, los![120]

Голос Хорстхаузена почти немедленно донесся до него с тем легким заметным заиканием, которое всегда поражало лейтенанта, когда он был слишком возбужден.

— Номер один, торпеда вышла.

Не было ни звука, ни отдачи. В темноте на покрытых белыми барашками волнах Курт не мог даже различить след, оставленный быстро бегущей торпедой.

— Аппарат номер два, los!

Курт выпускал торпеды веером, каждую через минуту, по отклоняющемуся курсу: первая была нацелена в переднюю часть корабля, вторая — в середину, а третья — в корму.

— Аппарат номер три, los!

— Все три торпеды вышли!

Командир поднял глаза от прицела и прищурился от летевших брызг и ветра, глядя вслед торпедам. После пуска по инструкции полагалось, осуществив срочное погружение, ожидать взрывов внизу, в безопасности глубин, но на этот раз Курт чувствовал, что что-то вынуждает его оставаться наверху и наблюдать, как все произойдет.

— Время до цели? — потребовал он у Хорстхаузена, смотря на свою высокую огромную жертву, украшенную гирляндами огней. Свет от них затмевал сверкание звезд, что были рассыпаны по черному занавесу неба позади корабля.

— Две минуты пятнадцать секунд. — Курт щелкнул кнопкой секундомера.

Как и всегда, во время ожидания после того, как торпеды выпущены в цель, Курта терзали угрызения совести. До пуска были только азарт погони и острое возбуждение от осторожного преследования, но теперь он думал о храбрых людях, братьях по морской службе, которых сейчас отправит в холодные, темные и безжалостные волны.

Секунды тянулись медленно, так что пришлось свериться со светящимся циферблатом секундомера, чтобы уверить себя, что торпеды не обнаружены, что они не отклонились от курса и не прошли мимо.

Послышался сильнейший резкий звук — даже ожидаемый, он заставил Курта вздрогнуть, и командир увидел, как рядом с махиной крейсера поднялся жемчужный фонтан брызг, засиявший при свете звезд и палубных огней красивым радужным блеском.

— Первая торпеда цель поразила! — Из переговорной трубы донесся торжествующий крик Хорстхаузена, а за ним мгновенно последовал еще один всплеск громоподобного рева, словно гора обрушилась в море.

— Вторая торпеда цель поразила!

Две высокие светящиеся колонны водяных брызг еще висели в воздухе, а в темное небо рядом с ними уже взметнулась третья.

— Третья торпеда цель поразила!

В то время как Курт продолжал смотреть, столбы брызг смешались друг с другом, осели, и их отнесло ветром, а большой корабль, казалось, невредимый, продолжал свой ход.

— Преследуемый корабль теряет скорость, — возбужденно прокричал Хорстхаузен. — Он меняет курс, поворачивается правым бортом.

Обреченный корабль начал широкий бесцельный поворот против ветра. Производить пуск из кормовых аппаратов необходимости не было.

— Лейтенант Хорстхаузен, на мостик, — произнес Курт в переговорную трубу. Это была награда за превосходно выполненное задание. Он знал, с какой жаждой славы молодой лейтенант станет позднее рассказывать о каждой детали потопления корабля своим товарищам-офицерам. Память об этой победе поддержит ил всех в течение длинных дней и ночей предстоявших лишений и тягот. Хорстхаузен стремглав выскочил из люка и встал рядом со своим командиром, вглядываясь в чудовищных размеров жертву.

— Он остановился! — воскликнул офицер. Британский корабль лежал, словно скала посреди моря.

— Мы подойдем поближе, — решил Курт и передал приказ рулевому.

У-32 двинулась вперед, крадучись, наталкиваясь на пенившиеся волны, оставив на поверхности лишь рубку, сокращая расстояние постепенно и осторожно. Из пушек крейсера еще могли открыть огонь, достаточно было всего лишь одного удачного выстрела, чтобы пробить дыру в тонкой обшивке субмарины.