Долг и страсть - Оливия Дрейк

Однако теперь, несомненно, придется сделать это.

– Что именно встревожило тебя?

– У меня возникло чувство, что он знал, кем я являюсь на самом деле. А также знал, что моего отца убили не случайно. Возможно, лорд Хавершем подкупил Пенборна, чтобы тот следил за мной, когда я прибыла в Лондон. А потом…

– Что потом?

– Несколько недель назад мне показалось, что он наблюдал за Копли-Хаусом, стоя на противоположной стороне улицы. Однако он исчез, и я решила, что это только плод моего воображения.

Алекс пытался найти рациональное объяснение всему этому. Однако поведение констебля встревожило его.

– Почему ты сразу не рассказала мне об этом? – спросил он.

Лора холодно взглянула на него.

– Возможно, потому, что ты никогда не хотел восстановить репутацию моего отца. Мне всегда казалось, что ты стараешься лишь умиротворить меня, и только, но теперь я уверена в этом. – Ее голос понизился до хриплого шепота. – Кроме того, как ты мог принять близко к сердцу мои интересы? Ведь ты женился на мне не по любви. Для тебя это только удовлетворение твоей похоти.

К горлу Алекса подступил ком. Он молчал, наблюдая, как Лора повернулась и вышла из кабинета, слегка покачивая бедрами. Он опасался, что когда-нибудь наступит этот день. Признавшись в своей непростительной лжи, он тем самым разрушил ее доверие к нему.

Затем, вспомнив о ее головокружении, он бросился к двери.

Лора уже почти достигла верхней площадки главной лестницы. Она, как всегда, выглядела превосходно, и Алекс сдержал свое стремление пойти за ней. Что он мог сказать ей? Что она ошибается? Что на самом деле он испытывает глубокие чувства к ней, и ему просто не хватает смелости признаться в этом вслух? Она ни за что не поверит ему теперь.

«Женщины – тщеславные, эгоистичные создания, способные нанести удар мужчине в самое сердце».

Нет, отец ошибался. Это Алекс нанес удар Лоре в самое сердце. И вот теперь из-за своей скрытности и лживости потерял ее. Вероятно, на этот раз – навсегда.

Когда она исчезла из виду, он стремительной походкой направился к задней части дома и вышел к конюшне. Ему необходимо было дать выход своим эмоциям, иначе он сойдет с ума. Он должен найти этого проклятого констебля и узнать, почему тот преследовал Лору. А если этот ублюдок откажется разговаривать с ним, он, видит Бог, заставит его рассказать правду.

Лора проснулась на заре под щебет птиц в саду. В полудремотном состоянии она протянула руку к мужу, однако вместо его теплого мускулистого тела ее рука коснулась только холодных простыней.

Она открыла глаза. Кровать на его стороне была пуста, пуховая подушка не смята, и, судя по всему, он вообще не ложился спать. Лора вспомнила, что накануне ужасно устала и рано легла в постель. Почему Алекс не пришел к ней?

Затем в памяти всплыли события вчерашнего дня: ссора с Алексом после ее встречи с лордом Хавершемом, а также новость о том, что ее отец имел любовную связь с герцогиней Ноулз. Еще более сокрушительным было ужасное осознание того, что в прошлом Алекс просто использовал ее для своих целей. Он начал ухаживать за ней только для того, чтобы иметь возможность следить за ее отцом.

Неудивительно, что Алекс не одобрял ее попытки реабилитировать отца, понимая, что при этом она может узнать о его вероломстве.

В дополнение ко всему ее потрясло новое открытие. Прежде чем она смогла осознать всю лживость своего мужа, прибыл врач, чтобы осмотреть ее. После его обследования она узнала, что у нее не случайно произошла задержка на неделю. Доброжелательный мужчина средних лет уверил ее, что возникшее головокружение вполне нормальное явление для женщины в ее деликатном положении.

Она беременна.

И сейчас лежа одна в постели, Лора сложила руки на своем плоском животе. Радость с привкусом горечи вызвала робкую улыбку на ее губах. У нее будет ребенок! Как удивительно сознавать это. Однако Алекса нет, чтобы сообщить ему эту новость. Обрадуется ли он созданию полноценной семьи с ней?

Нет, она не должна больше обманываться благовидностью его поступков. Надо учитывать, что он женился на ней исключительно ради удовлетворения своей похоти.

Она наивно вообразила, что его нежные любовные ласки свидетельствуют о глубокой привязанности к ней. Алекс никогда не говорил ей о любви. Если он, обладая достаточной привлекательностью, воспользовался этим, дабы очаровать юную дебютантку с целью обследования дома ее отца, то могла ли она ожидать, что он изменился теперь?

Послышался тихий стук в дверь спальни. Удивившись, что служанка Уинифред явилась так рано, Лора приподнялась, опершись на локоть. Как только она приняла вертикальное положение, к ее горлу подступила тошнота. Она едва успела вовремя воспользоваться ночным горшком.

Когда рвота прекратилась, Уинифред быстро приблизилась к ней.

– О, бедная леди.

Служанка помогла Лоре улечься спиной на подушки и приложила к ее лбу холодную влажную салфетку. Ужасная тошнота утихла, хотя Лора не перестала дрожать.

– Я скажу на кухне, чтобы вам не присылали обычный завтрак, – сказала Уинифред, поправляя постельное белье. – Чай и сухие тосты успокоят ваш желудок. И не надо пугаться – такая реакция обычная вещь в первые несколько месяцев, особенно по утрам.

– Вам известно, что я?..

Простые черты лица Уинифред тронула мудрая улыбка.

– Я старшая среди двенадцати детей, миледи, и мне часто приходилось помогать матери в подобной ситуации. А теперь отдыхайте, пока я схожу за легкой едой. И, пожалуйста, не волнуйтесь, у вас будет достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. – Подобрав свою серую юбку, служанка исчезла за дверью.

Лора заморгала, чтобы развеять туман в голове. Привести себя в порядок? Куда она должна отправиться в такую рань?

В отдалении раздался звон церковного колокола, который радостно подхватили другие колокола, и Лора, вздрогнув, поняла, что настал день коронации. Она совсем забыла об этом, озабоченная своим состоянием. Весь Лондон был охвачен волнением последние несколько недель. Повсюду устраивались приемы и различные празднования. Улицы города наводнили граждане, прибывшие из отдаленных провинций.

Еще вчера это шумное веселье наполняло ее радостным чувством. Сегодня вечером состоятся балы, на которых дамы будут щеголять своими пышными нарядами и драгоценностями. Коронация девятнадцатилетней королевы Виктории была поистине знаменательным событием.

Однако сейчас Лора испытывала огромное искушение зарыться в пуховую постель и спать по меньшей мере целый месяц. Она закрыла глаза. Мысль о том, что она могла бы надеть изысканное, привлекательное платье, казалась чрезвычайно мучительной.