Тайфун - Робин Алан Уайт

древнее русло повернуло на юг, потом строго на запад. Наткнувшись на непроходимую стену, подлодка повернула влево, отыскала проход и двинулась дальше. Один раз, оказавшись в ледовом тоннеле, который оканчивался тупиком, «Байкал» был вынужден дать задний ход.

Теперь лодка находилась слишком близко к острову Врангеля, и Маркову это очень не нравилось. Если бы она всплыла на поверхность, можно было бы увидеть сам остров, тянущийся черной, неровной полоской вдоль горизонта на юге.

Проход вдоль русла древней реки потребовал от Маркова всего мастерства, всего опыта. Однако в конце концов все усилия оказались тщетными.

Марков чувствовал, что впереди становится свободнее. Желоб расширился до размеров небольшого озера. Появился простор, позволяющий поворачивать, маневрировать; появилась надежда, что худшее осталось позади. Но это было не так, ибо когда «Байкал» подошел к южному берегу древнего озера, желоб, вдоль которого он двигался, сжался до размеров трещины и исчез совсем.

Дороги вперед не было.

К командиру, стоявшему перед самописцем глубиномера, подошел старший помощник. Гаспарян посмотрел на узкую щель между уходящим глубоко вниз льдом и дном.

— Тридцать метров льда?

— Кто знает полярные моря лучше российских моряков? — проговорил Марков, пародируя напыщенный тон Федоренко.

— Что ты ему скажешь?

— Правду, — ответил Марков. — Пойди найди его.

«Портленд».

По мере того как «Портленд» продвигался на юго-запад, пеленг на источник пения странного кита смещался, и наконец Бам-Бам смог определить дистанцию до него: сорок три мили.

Не было ничего странного в том, чтобы услышать под водой на таком расстоянии кита. Голоса настоящих китов разносятся по всему океану; в них присутствуют частоты, которые распространяются очень далеко. Но когда Шрамм переложил вычисленные пеленг и дистанцию на карту, его ждал сюрприз: если расчеты верны, эту запись пения кита прокручивают в районе глубоководного прохода неподалеку от острова Врангеля.

Неизвестный, транслирующий китовую музыку, — кем бы он ни был, — находится именно там, где должна была бы оказаться субмарина, пытающаяся пройти через Берингов пролив в подводном положении. Это подсказал Шрамму не голос науки, а шепот музы, и, подобно истинному художнику, он отнесся к нему очень серьезно. Бам-Бам снял трубку переговорного устройства.

— Центральный пост, это акустик.

— Говорите, — сказал Стэдмен.

— Сэр, мне нужно кое-что вам показать.

«Байкал».

Раздвинув занавески, отделявшие закуток Бородина от центрального командного поста, Марков приказал штурману удалиться.

Бородин вышел, и вместо него появился Федоренко. Марков плотно задвинул занавески.

— Речь идет уже не о предположениях и рассуждениях, — начал он. — В дело вступили факты и здравый смысл.

— Какие факты? Какой здравый смысл? Все эти отговорки я уже слышал.

— Вы видели карту льдов. Вы знаете, какое пространство необходимо нашей подводной лодке для свободного прохода. Покажите мне дорогу.

— Карта показывает, что нижняя граница льдов находится на отметке тридцать метров, а глубина семьдесят восемь метров. То есть остается сорок восемь метров чистой воды. «Байкалу» же требуется всего сорок. Вот вам и дорога.

— Вы хотите, чтобы я провел свой корабль через узкую щель, имея в запасе всего восемь метров? Никто не договаривался доставить «Байкал» ценой собственной жизни. Никто не соглашался на самоубийство, капитан Федоренко.

— Никто не говорит о самоубийстве. Достаточно будет того, чтобы каждый делал все возможное для успеха. И вы в том числе. Есть проход? Есть. Существуют ли основания не попробовать им воспользоваться? Лишь извращенец заранее думает о неудаче порученного ему дела.

— Вы не знаете, что ждет нас за стеной льда.

— И вы тоже. Возможно, это окажется последним препятствием. Быть может, дальше до самого Берингова пролива чистая вода.

— Я моряк, а не политик. Я привык иметь дело с тем, что есть, а не с тем, что может быть. Запаса в восемь метров недостаточно. Это мое последнее слово.

— Вы не боитесь, что вам предъявят обвинения в отказе выполнить приказ? Вам и всем вашим офицерам?

— Командир я. И я отвечаю за все.

— Попробуйте воспользоваться этим доводом, когда настанет пора.

В этих словах прозвучал обвинительный приговор. «Было ли пространство достаточным для прохода «Байкала»? В общем-то, было, но…»

— И не забывайте, — продолжал Федоренко, — мы с вами в одном звании. Я могу взять командование на себя.

У Маркова мелькнула мысль, что произойдет, если он сейчас оставит центральный пост и передаст командование лодкой Федоренко. В этом случае все находящиеся на борту, весь экипаж избранных, подвергнется смертельному риску, а этого Марков допустить не мог. Он снова посмотрел на карту льдов, составленную Бородиным, ища в ней ответа.

— Ну? — нетерпеливо спросил Федоренко. — На север или на юг?

Развернувшись, Марков раздвинул занавески.

— Старпом, переложить руль вправо до отказа. Правая машина малый вперед, левая полный назад.

Гаспарян подтвердил получение команд. Подчиняясь командам Маркова, «Байкал» начал разворачиваться практически на месте. Но куда лодка пойдет дальше? Обратно к полюсу и домой?

— Командир, какой новый курс? — спросил Гаспарян. — На север?

Марков заметил, что Федоренко тоже схватил «каштан», готовый отменить приказ о возвращении домой. Он повернулся к старпому.

— Курс ноль девяносто. Идем на восток.

«Портленд».

Стэдмен отложил наушники.

— И давно вы следите за этим?

— Нибел впервые поймал сигнал в конце своего дежурства. Возможно, это ученые, занимающиеся изучением китов.

— Возможно.

Стэдмен подумал о последнем приказе, в который счел нужным посвятить его Ванн: установить патрулирование и сообщать о местонахождении всех подводных лодок, направляющихся в сторону Берингова пролива или от него. Странный звук исходит из единственного глубоководного прохода, ведущего к проливу, и это не оставляло места для раздумий.

— Бам-Бам, вы проделали первоклассную работу. Мы сходим туда и посмотрим, в чем дело. Если речь идет о корабле, мы сможем это определить.

Сняв трубку внутренней связи, старший помощник набрал номер каюты командира. Раздался один гудок, два, три. Нажав на рычажок, Стэдмен снова набрал номер. Ванн ответил после пятого гудка.

— Командир, обнаружена цель.

— Что за цель?

— Кто-то непрерывно прокручивает запись китовой песни. Сигнал исходит со стороны предполагаемого пути субмарины, которая может пытаться пройти к Берингову проливу в подводном положении. Я считаю, нам необходимо отправиться туда и проверить все на месте.

— Вы предлагаете нам пойти во льды?

— Да, если только в последнем сообщении из Норфолка не отменялся предыдущий приказ.

— Хорошо. Я иду в центральный пост.

С этими словами Ванн повесил трубку.

Бам-Бам посмотрел на Стэдмена.

— Сэр, кстати, а горизонтальными рулями будет управлять лейтенант Чоупер?

Стэдмен понял, к чему клонит старший акустик.

— Было бы очень неплохо, если бы вы идентифицировали источник транслируемой записи до того, как мы слишком углубимся во льды.

— Не беспокойтесь, — заверил его Шрамм. — Я весь превращусь в