Буковый лес - Валида Будакиду

– Это почему? Устаёт что ли? – Опять он про свою Клаву, – Ноги пусть качает, велосипед крутит.

– Да какой там устаёт! – он был крайне раздосадован, не вовремя всплывшими, воспоминаниями о супруге, – Клавке неинтересно видите ли. Вот она может с тобой пойти, походит немного, самую капельку и начинает канючить: «Вовчик! Ну, может хватит! Может, уже пойдём обратно?» Или как заведётся о глупостях рассказывать, невозможно не подумать ни о чём, не сосредоточиться. Всё у неё такое приземлённое, понимаешь, ерунда одна. Вот если б мы с ней в магазин с одеждой пошли, вот это ей интересно. Пока весь магазин не перемеряет, не уйдёт ни за что. Ей это так интересно, что иному Чемпионат мира по футболу не так не нравится смотреть. А меня это бесит! Ну никакой духовности в человеке, всё такое примитивное, низменное, только купить, купить, купить и пожрать.

– Ладно тебе! Твоя Клава ещё не самый худший вариант. Видишь, она работает, старается. Другая бы вообще на шею села со… – Линда чуть не сказала «со своим ребёнком», но вовремя прикусила язык, чтоб снова не ездить неарийскому происхождению Машки.

– Что она там зарабатывает?! – Вальдемара аж передёрнуло. Откуда столько злости в хорошем человеке?

– Всё равно только на свои тряпки проматывает и ещё у меня просит.

– Так ты что, не даёшь денег? Тебя просить надо? – Линда так удивилась.

«Пьедестал с новым мужем покачнулся. Нет, «пьедестал раскачивался всё сильней».

– Даю, конечно! Но нельзя же постоянно «дай да дай»! Так ведь ещё и тупая, как я не знаю что, ей долдонишь, долдонишь, всё равно ничего не понимает и всё по-своему делает.

«Ну снова завёлся! Что за привычка повторять одно и то же?!»

– Ну так ведь и я по-своему делаю и ты, и все, – беззаботненько рассмеялась Линда, – мы гулять идём?

– Ну… ты… – в голосе Вальдемара звучало столько уважения и какой-то дипломатической неприкосновенности Линды, что она даже удивилась, – сравнила себя и эту курицу! – Добавил в сердцах «супруг».

«По-хорошему сейчас надо заступиться за Клавку, сделать Вальдемару замечание, но как приятно, как безгранично приятно слышать, что „курица“ на этот раз не ты, а какая то незнакомая Клавдия, пусть даже и жена твоего партнёра по съёмкам».

– Ладно тебе, Марик! – Линда обошлась смазанным «ладно», – Ты лучше расскажи красиво, вот как ты умеешь, а что там? Ну, вижу гору, вижу лес ну и всё такое. А с чего тут загадывают желания?

Вальдемар не отреагировал. Даже бровью не повёл. Видно снова не хотел «глупостями засорять мировой эфир».

Они поднимались всё выше и выше.

Вальдемар, помнится, как то обмолвился, что это почти центр города. Вот надо же, такая гора в самом центре города и киевляне хранят её как зеницу ока. Ни построек тебе, ни заасфальтированных дорожек, ни долбанных кафетериев с ляхастыми девчонками в красных кепочках «Кока-кола», ни попсы из динамиков, ни мороженного «пломбир». Никакого следа цивилизации. Всё в первозданном девственном виде. Умеют люди хранить красоту. Тропиночки узенькие, местами прерываются и надо лезть по полному бездорожью. Если б в Салониках была такая гора, на ней давно бы сделали какой современный Торговый центр с туалетной водичкой от «Лореаль» и жаренными чесночными колбасками…

Они вышли на опушку. Город у подножья разрезала автомобильная развязка, с угарными газами и человеческими нервами. Десятки, сотни машин бежали по своим делам, не ведая что сейчас происходит совсем рядом, в двух шагах от трассы и автобусных остановок.

Автомобили, как и собаки похожи на своих хозяев. Большой, толстый, «бульдог» с тонированными стёклами срывается с рычанием, как укушенный на собачьих боях и, почти расталкивая соседей боками, рвёт вперёд, а вот худой, бледный, весь в шпаклёвке чахоточный «пуделишко», шатаясь и подрагивая всем тельцем, продолжает свой путь. Люди отсюда напоминают серых, неразумных таракашек, все в тёмном. с однообразными походками. А здесь наверху светит солнце и лучше видно торжественное шествие Днепра к водам Чёрного моря.

– Слышь, Вальдемар, – Линда не любила эти его патентованные «затишья», когда не знаешь что говорить и как именно говорить, чтоб не «засорить эфир». Стихи в прозе о красотах родной Украины – беспроигрышная карта. Так будет спокойней.

– Слышь, что говорю? Нас в школе по литературе заставляли учить наизусть прозу Николай Василича, отрывки прямо. Видишь, как пригодилось! Смотри:

«Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнёт, ни прогремит. Глядишь и не знаешь, идёт или нет его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меря в ширину, без конца в длину реет и вьётся по зелёному миру. Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод и прибрежным лесам ярко отсветится в водах!» Ну как я?

– Молодец! А вот Клава Гоголя и не читала, я уверен.

– Слушай, мне в конце концов просто надоело, не мог бы ты сделать милость: не сравнивать меня постоянно со своей Клавой?! Да сколько ж можно! То стонал: «Клавонька, Клавуленька», то теперь выясняется, что у неё «то не то» и «это не это». «Не читала»? Ну, так сядь и почитай ей вслух, если ты мужик. Ты же у нас умный и просветлённый, так давай, просветляй и ближних своих. Пристал, ёлки палки со своими характеристиками дражайшей половины. Что мы тут стали? Давай лучше выше поднимемся, или куда мы там идём, влево, вправо?

– Сейчас поднимемся немного выше, там будет дорога. Не заасфальтированная, а просто шинами проторенная. Мы пойдём по ней, а там я знаю выход на одну поляну, – он, как всегда, «не услышал того, чего «не хотел», – эта гора самая знаменитая во всём мире, – повторил он с чувством.

– Да ты чё?! Так уж и «самая знаменитая»? – она удивилась совершенно искренне, потому что хоть и тоже жила «во всём мире», но в никогда не читала отзывов альпинистов о горе в центре Киева…

– Да! Это очень древняя гора и история её уходит аж ко временам монголо-татарского нашествия. Тогда уже существовали Китайская и Голосеевская пустыни, и много людей, в смысле жителей славного города Киева скрывалось в пещерах от поработителей. И тогда хан Батый, чтоб не оставлять их в своём тылу противников, велел замуровать все ходы и выходы, и погибли те горожане, которые прятались здесь в пещерах этой горы страшной смертью.

– Ни-че-го себе!!! Какой ужас! Хотя, что взять с монголо-татар? Времена были тогда другие, завоеватели соревновались в зверствах.

Вальдемар «не слышал». Ему опять были «не интересны» комментарии Линды.

– Вообще до христианства Киевская Русь исповедовала древнеславянскую религию, тайны которой не раскрыты по сей день. В подземельях этой самой горы славянские жрецы хранили книги, мистические знаки, золото. После официального запрета славянской религии, жрецы были вынуждены прятаться. Они переселились жить в пещеры, где попытались соединить славянскую и христианскую веры и написать Новое Евангелие для последователей обеих религий. Это Новое Евангелие не было записано и распространилось в народе из уст в уста.

– Ого! – Теперь Линда еле поспевала за Вальдемаром. Он почему-то решил, что гуляет тут один и шёл совершенно не обращая на неё внимания, хотя рот его и не закрылся ни на минуту. Она же после вида голого Вальдемара в бане, призывавшего свою плоть к пробуждению и понукавшего её крапивным веником, давно сделала соответствующие выводы и, в отличии от предыдущих вечеров прекрасно осознала, что никаких приключений сексуального характера у неё не предвидится. Половой гигантизм обошёл Вальдемара стороной. То есть все его ужимки и прыжки только игра.

Вообще, всё оказалось, странно: в съёмках реалити с «новой мамкой», то есть с женской одиозной фигурой во главе совершенно, ну совершенно нет сексуальной подоплёки. Нет, греки совсем другие. Они волочатся за любой новой юбкой. И нет никакой разницы сколько партнёру лет, всё равно он изображает похоть. И вообще всё непонятно. Ладно, пусть сексуальной нет, но какая то же есть! Какая?… И где? … То есть – наивысшее удовольствие, которое Вальдемар может получить от прогулки с дамой по лесу, это просветительная беседа с ней о давно умерших славянских язычниках. Хотя, если быть объективной, Линде было очень интересно. Интересно как неплохо образованному и любознательному человеку. Но вот как женщине… Ущемлённое самолюбие самки, глубоко и обширно уязвлённое, изнутри кусалось, царапалось и грызло брюшную полость.

– Церковь называет такие неканонические книги словом Апокрифы. Здесь в подземельях, прямо под нашими ногами, может быть глубоко зарыты древние Апокрифы – разные камни с, выбитыми на них, иероглифами. Их находили раньше, и сейчас находят. Писари-апокрифисты покинули гору и тщательно замаскировали подземные ходы. Позже на Гору пришли монахи христиане и создали свой подземный город-монастырь, соединив Гору с Печерской Лаврой подземными ходами. Помнишь, мы проезжали мимо, и ты спросила, где находится Лавра, а я тебе показал? Так вот от Лавры аж досюда вели, а может и сейчас ведут те подземные ходы.