Земля воров (ЛП) - Халле Карина

Я позволяю этому страху подстегнуть меня. Я продолжаю идти, осторожно переставляя ноги в своей мантии, пока не дохожу до самого верхнего уровня, где нарисованные драконы словно обжигают своим огнем. Отсюда я иду по коридору, где находятся комнаты Сестер. Я прохожу мимо еще нескольких, приближающихся ко мне черной массой, скользящих, как призраки.

— Сестра, — обращается одна из них, когда группа замедляет шаг, направляясь прямо ко мне.

О, черт.

Я иду медленнее, но не настолько, чтобы остановиться, и показываю знак молитвы, как будто нахожусь в ее середине и не могу говорить.

Три покрытые вуалями головы кивают в знак понимания.

— Огненные благословения, — говорит одна из сестер, когда они проходят мимо.

Я чувствую, что меня сейчас вырвет. Затем с облегчением выдыхаю, пытаясь напомнить себе, что ни у кого нет абсолютно никаких причин подозревать, кто я на самом деле.

Тем не менее, я оглядываюсь через плечо и жду, пока сестры не уйдут, прежде чем подняться по последней узкой лестнице, ведущей к башне, где находятся покои Предвестницы.

Я могу только надеяться, что ее там нет.

Я спешу по лестнице, а затем по узкому коридору. Я никогда раньше не была здесь и предполагала, что все это пространство — ее покои, но здесь несколько закрытых дверей, ведущих в разные комнаты, и я не знаю, какая из них ее, а какая нет.

Я пробую первую. Дверь заперта, что я расцениваю как хороший знак.

Я запускаю руку под мантию, в карман, вшитый в мою броню, и вытаскиваю устройство для вскрытия замков, которое Штайнер сделал для меня. Я быстро справляюсь с замком, поскольку несколько раз практиковалась в Штормглене.

К моему облегчению, замок щелкает, и я медленно открываю дверь.

Я оказываюсь в кабинете, который выглядит просто, но немного беспорядочно, с большим дубовым столом, заваленным разбросанными бумагами в окружении рулонов карт и наглядных пособий, молитвенными знаменами, а также полками с книгами, изображениями драконов, Каппуса Зорета и Магни, развешанными по стенам.

Я двигаюсь быстро, просматриваю ящики и книги, но здесь все на виду, и не так много мест, где можно что-то спрятать. К тому же, я не думаю, что один из самых ценных предметов в мире будут хранить там, где все выглядит немного неопрятно. Интересно, это ее маленький грязный секрет, что ее благочестивый образ жизни совсем не отличается упорядоченностью?

Я выглядываю в коридор, и, убедившись, что он по-прежнему пуст, запираю дверь и перехожу к следующей, чувствуя, что время и удача на исходе. Потому что чем дольше я здесь нахожусь, тем больше вероятность, что меня поймают.

Следующая дверь тоже заперта, и когда я проникаю внутрь, мне кажется, что сорвала куш. Это похоже на маленький музей, с гобеленами и картинами на стенах, а посередине — ряд стеклянных витрин, в которых выставлены различные экспонаты.

Но мой восторг длится недолго. В каждой витрине выставлен один предмет: нож с рукоятью, украшенной драгоценными камнями; корона из черного лавового стекла и бриллиантов; старинная книга в кожаном переплете со стершимся текстом; пара кристаллов, вырезанных в форме драконов; и человеческий череп. Последний вызывает беспокойство, но нет таблички, указывающей, кому он принадлежит.

Драконьих яиц нет.

Теперь я действительно начинаю нервничать. Если яйцо бессмертия и может быть где-то, то только здесь. Что, если слухи были всего лишь слухами? Что, если Эллестра ошибалась?

Я пытаюсь игнорировать чувство беспокойства в груди, потому что у меня осталась еще одна дверь, которую можно проверить.

Я закрываю дверь галереи на замок и пробую открыть последнюю.

Замок сопротивляется. Я пробую снова и снова, гадая, не наложил ли кто-то на него чары. Но ведь магия здесь запрещена. Магия — это продукт суэна.

Я глубоко вдыхаю, не желая наваливаться на дверь всем своим весом и пытаться выломать ее. Это самый быстрый способ быть разоблаченной.

Я пробую снова, но безрезультатно.

Я вздыхаю, прижимаюсь лбом к двери и думаю, что мне делать. Сдаться? Все было зря?

Помогите мне, думаю я, молясь не богиням, а своей семье. Помогите мне.

Это бесполезная молитва, основанная на слабой вере.

Я снова пробую открыть замок, гадая, как быстро я смогу выбраться отсюда, если мое вторжение привлечет внимание, можно ли спуститься по стене монастыря или я упаду и разобьюсь насмерть?

И тут раздается щелчок.

Я чуть не плачу.

— Спасибо, — шепчу я.

Замок открывается, и дверь распахивается.

Это спальня Предвестницы. Мне повезло, что ее здесь нет, иначе у меня не было бы оправдания. В то время как Дочери безмолвия и, возможно, Сестры живут в скудно обставленных помещениях с тонкими матрасами, я не удивлена, что комната Предвестницы — полная противоположность.

Я вхожу внутрь и с восхищением оглядываюсь. Здесь так же роскошно, как в любой комнате в доме Колбеков, но вместо золота все выполнено в черном, красном и серебряном цветах. Люстра, богато украшенные статуи драконов, вырезанные из оникса, багряного агата и огненного кварца, которые стоят по бокам больших окон, выходящих на заросли кустарника, пустыню и невысокие холмы между монастырем и Лериком, кровать с балдахином и покрывало с кисточками, бархатные гобелены на каменных стенах. Это выглядит одновременно и великолепно, и зловеще.

Я сосредотачиваюсь на поисках яйца. Я спешу по шикарным тканным коврам, открываю украшенные драгоценными камнями шкатулки, выдвигаю ящики и, наконец, останавливаюсь у стеклянного шкафа, где хранятся различные камни и кристаллы. Мои глаза быстро просматривают каждый из них в поисках чего-то, что выделяется, и наконец я вижу его.

На верхней полке, почти вне моей досягаемости, стоит большая статуэтка двуглавого дракона, выполненная из камня, меняющего цвет, который выглядит одновременно серым и ярко-синим.

Тот самый синий, который я видела в своем видении.

А под драконом на серебряной подставке лежит яйцо. Яйцо никак не выделяется, оно светло-серого цвета с приглушенными оттенками фиолетового и розового на чешуйках, размером примерно с мою ладонь. На первый взгляд кажется, что оно может быть из того же меняющего цвет кристалла, что и дракон, что делает его идеально замаскированным, скрытым у всех на виду.

Но я сразу понимаю, что это не кристалл.

Оно словно поет мне, излучает энергию, и я чувствую, как электричество проходит через мои ладони и поднимается вверх по телу.

Это яйцо бессмертия.

Я открываю шкаф, мои руки дрожат.

Я встаю на цыпочки и тянусь вверх.

Сжимаю яйцо пальцами.

По мне пробегает дрожь, от которой кровь словно поет.

Это оно.

Это оно.

Я почти плачу от радости, хотя не уверена в чем причина, — то ли дело в том, что я все-таки нашла то, что мы искали, яйцо, способное изменить мир, то ли в том, что яйцо будто зовет меня, зажигает огонь глубоко в моей душе, как будто во мне что-то спало с самого дня моего рождения.

Я раскрываю ладонь и смотрю на яйцо, которое тяжелее любого яйца дракона, которое я когда-либо держала. На мгновение оно переливается металлическим розовым цветом, а затем снова становится приглушенного фиолетово-серого оттенка, цвета сумерек.

— Что ты делаешь?

Я ахаю и резко оборачиваюсь, пряча яйцо в один из рукавов своей мантии и опуская его в мешочек, вшитый в мою броню.

— Сестра Мэрит? — резко спрашивает Предвестница, заметив в моей мантии и вуали что-то, что выдает ту, кем я пытаюсь казаться.

Я не могу ответить, даже если бы захотела. Я настолько потрясена видом ужасного лица Предвестницы, которое возвращает меня к моему первому дню здесь, когда я оплакивала смерть отца и матери, что теряю дар речи.

Ее больные катарактой глаза скользят по мне, выражение лица становится суровым. Она такая же бледная, такая же старая, и я задаюсь вопросом, не вечная ли она.

— Ты не сестра Мэрит, — говорит она жестко, медленно потянувшись в складки своей мантии.