Личный враг Бога - Михаил Кликин

— Люблю я такую жизнь, — продолжал свой монолог Коготь. — Прикончили одну зверюгу, а о деньгах теперь можно, значит, неделю не беспокоиться. Нравится мне это. — Он шуганул пацанов, скорчив страшную рожу, и те, восторженно визжа, разбежались в разные стороны. — Я здесь ощущаю свою необходимость. Незаменимость.

— Самодостаточность, — пробормотал Глеб.

— Чего? — не расслышал Коготь.

— Да так. Мысли вслух.

— А-а…

Деревня кончилась. Остался позади последний дом.

— Значит, ты убил Медведя? — спросил Коготь. — И давно?

— Несколько дней назад.

— Я-то думал сам поквитаться с ним.

— Может, еще доведется.

— Ну, теперь это будет не тот Медведь…

Дорога повернула, и деревня спряталась за холмом. Впереди показалось облако пыли. Оно довольно быстро двигалось, и двигалось навстречу путникам.

— Стадо, — сказал Коготь. — Возвращаются домой.

Когда туча надвинулась вплотную, товарищи сошли на обочину и остановились, наблюдая, как проходит мимо скотина. Дробно стучали копыта по плотной земле. Гудели слепни, привлеченные запахом пота. Коровы, поравнявшись с людьми, тянули к ним морды, но Коготь сердито отмахивался посохом, и животные шарахались в сторону. Где-то далеко позади стада, среди клубов пыли, раздавались два человеческих голоса. Они невнятно ругались, выкрикивали что-то вроде: «Куда прешь! Пшла, пшла!..». Весело тявкала незримая собачонка…

Глеб поинтересовался:

— За что ты его так невзлюбил?

— Кого?

— Медведя.

— Да, была одна история… Давно, правда, но… Был, значит, у меня товарищ. Вихрем его звали. Не сказать, чтобы верный друг, но любили мы, когда встретимся, посидеть, поговорить. Тоже маг, только он все больше воздухом занимался. А я огнем. Часто мы с ним виделись — было у нас даже излюбленное место: закусочная «Придорожный Гиацинт». Может знаешь?

— Знаю. Возле Города.

— Вот-вот. Она самая. Там мы и встречались. Бармен был наш общий знакомый, он всегда новости передавал.

— И бармена того я знаю.

— Да? Ну, Мир маленький. Тесно здесь уже становится… Так вот, договорились как-то мы с товарищем встретиться в «Придорожном Гиацинте». А я тогда опаздывал. Шел издалека, немного не рассчитал и пришел, значит, чуть позже. Всего-то на несколько часов. Но слишком поздно… Ты слышал что-нибудь про «Братство Стали?».

— Нет, не припомню.

— Была такая банда. Занимались тем, что убивали магов. Ну, не только их, конечно. Но магов особенно. А Медведь в ней и числился… Пришел я тогда в «Гиацинт», опоздал, значит, на несколько часов. Думаю, друг мой уже набрался пива, заскучал, клянет меня наверное… Но его не было… Бармен мне все подробно рассказал. Сидел, значит, Вихрь на своем обычном месте, спокойно пиво потягивал, меня ждал. И тут ввалился этот самый блондинчик. Не говоря ни слова, выхватил меч и на моего друга накинулся. Вихрь даже со стула соскочить не успел. Этот Медведь ему одним взмахом голову снес, прямо здесь же, не отходя от тела, выхлебал чужое пиво и ушел… Меня больше всего взбесило именно то, что он пиво допил. Уж не знаю, почему… Труп, конечно же, сразу убрали… И вот представляешь, только рассказал мне все это хозяин «Гиацинта», как тут дверь распахивается, и входит этот самый Медведь. Осмотрелся, значит, и ко мне. А я его сразу узнал, понял, кто такой. Я тоже парень лихой, ждать не стал — схватил свой посох и на него. Пламенем полыхнул так, что сам испугался — не спалить бы забегаловку! А уж как зол я тогда был! Сила так и рвалась наружу… Но — гляжу и глазам не верю — Медведь пылает, но идет ко мне, хотя, вроде бы, должен в одно мгновение испепелиться, золой осыпаться. И вот этот самый обруч, что сейчас на тебе, сверкает синим, словно изо льда сделан. И давит, давит, холодит — тебе не понять, ты с Силой дела не имел… Ну, а я опять махнул посохом, взбесился уже тогда, и такая круговерть началась! Все посетители из окон повылетали, бармен под стойку залез. Я потом глядел — поражался, как сам-то не сгорел: все стены, мебель — все опалено чуть не до углей. Страх!.. Вот тут, видно, Медведя и проняло — он уже мечом замахивался, но съежился вдруг, лицо руками закрыл и убежал…

Стадо прошло, прошли и пастухи. Выкатилась из оседающей пыльной тучи собачонка — колченогая, короткохвостая — тявкнула на Двуживущих, обежала по кругу, поняла, что на нее не обращают внимания и потрусила дальше, вслед за ушедшими хозяевами.

— А что твой друг? Вы с ним больше не виделись?

— После смерти-то? Виделись, как же. Только теперь с ним и поговорить не о чем. Он теперь, в своей новой жизни, заделался торговцем. Про магию и не вспоминает. Так, говорит, и спокойней и интересней.

— Он доволен?

— Вполне.

— Так за что ты хотел Медведю мстить?

— А я не мстить хотел. Просто не люблю, когда меня не любят. Я уже все ихнее «Братство Стали» порешил, выловил по одному и убил. Каждого. Оставался только Медведь.

— Странно, что я никогда не слышал про эту организацию.

— Какая там организация! Семь человек решили, значит, похвастаться, кто больше магов переведет. Вот и все. Фашисты! Выдумали высшую расу и низшую… Я ведь с каждым беседовал, перед тем, как прикончить. Я все о них знаю… Жаль, что до Медведя добраться не успел. Он ведь у них одним из главных был. Сильный мужик, мне о нем такое рассказывали!..

Пыль осела на траву. Путники вернулись на дорогу.

— А как ты его убил? — спросил Коготь.

— Проткнул копьем.

— Ну да, конечно… Вот если б его с помощью магии…

— А у меня копье заговорено. Меч Медведя сломался о древко.

Коготь довольно хмыкнул:

— Сталь!

Дальше товарищи шли молча, лишь иногда перебрасываясь короткими, ничего не значащими фразами.

Мягкую пыль под ногами скоро сменил булыжник. До Города оставалось два дня пути.

Глава 7

— Спасибо, Сань. До конца жизни помнить буду, — поблагодарил Глеб, стоя в дверях.

— Не за что. Мне это только в удовольствие… А ведь они меня засекли. Но определить не смогли — я вовремя удрал. То-то они расстроились, должно быть… — Александр довольно засмеялся. — Заходи, если еще что понадобится. Всегда с радостью. Только, ради Бога, не в такую рань.

— Ну, что ты!

— Когда вернешься?

— Еще не знаю. Сразу, как только дело сделаю.

— Ну, заходи.

Глеб посмотрел на нелепую фигуру товарища: в цветастых просторных трусах, в грязной майке, с гривой всклокоченных волос, с красными глазами — и рассмеялся. Александр залился еще громче. Они с приязнью разглядывали друг друга и хохотали. Просмеявшись, Глеб протянул руку:

— Ну, бывай!

— Счастливо, друг детства, — хохотнул Александр. — Удачи в Америке.

— А ты все по старинке работаешь. Клавиатуру топчешь. Нейроконтактер вживить не собираешься? — спросил Глеб, крепко пожимая руку.

— А зачем он мне? Виртуальные миры? Эти игрушки не для меня. У меня свои развлечения. — Александр кивнул за плечо, туда, где гудел вентиляторами его компьютер.

— И правильно. Я с этим тоже завязал. Навсегда.

Они разжали руки.

— Счастливо!

— Удачи!

Глеб побежал вниз по ступенькам. Александр вышел на лестничную площадку и, перегнувшись через перила, долго провожал его взглядом.

Вместе с дорогой они обогнули холм и увидели Город.

Вечный Город, центр Мира, само равновесие и стабильность, порядок и правосудие, возник на горизонте в голубой дымке. Его иззубренные башнями стены стояли на возвышенности, и оттого Город был виден издалека, за много миль, и люди идущие по множеству сходящихся в одну точку дорог, увидев вдали эти древние стены, всегда испытывали необыкновенный подъем и воодушевление. Город был местом, где принимали всех. И где все были равны.

Глеб и Коготь с улыбкой переглянулись.

Надежные стены Вечного Города были еще далеко, но идти всегда легче, когда видна цель.

— Что будешь там делать? — спросил Коготь.

— Не знаю. Мне надо найти одного человека. А в Городе всегда много людей со всех краев Мира. Думаю, кто-нибудь поможет мне в моих поисках.

— А я задержусь там дня на два, а потом снова отправлюсь искать приключений на свою голову. Спокойная жизнь не для меня. Да и этот Король со своими мечниками и копейщиками уж больно, значит, напоминает мне наши полицейские порядки. Ни тебе подраться на улице, ни украсть. Даже простенькое заклинание и то применить нельзя. Разве это жизнь?

— Город — это центр цивилизованных отношений, — не согласился Глеб. — Не будь его — весь Мир погряз бы в хаосе.

— Да знаю я, знаю… Потому и иду туда — отдохнуть, выспаться спокойно, зная, что никто тебя не прирежет, не обворует. Хочу еще магии подучиться, пока деньги не кончились. Старичок там один есть. Они с Городом, наверное, одногодки. — Коготь коротко хохотнул. — Сам — словно божий одуванчик, всю жизнь в библиотеках провел. Но его бы знания да какому-нибудь Двуживущему! Ого-го! Не хотел бы я с таким человеком, значит, в бою встретится… Сколько к тому старикану ни хожу, все в толк никак не возьму — он за учебу такие деньги берет, а на что они ему — старому книжному червю? Ходит в рваной хламиде. Ест хлеб с водой и духом святым закусывает. Ну куда ему такие деньжищи? А, Глеб?