Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке - Шапи Казиев

У горских евреев, как писал И. Анисимов, «кроме трав для лечения употребляются еще различные масла, соли и мясо животных, как, например, летучих мышей, ежа, крыс, кровь черных или белых птиц с молоком и пр. Раны же лечат большей частью печенью, курдючьим салом и тестом, которые смешиваются с сахаром или медом. Самое же главное, без чего не обходится никакой опасный больной, есть «хейкел» (талисман), который имеет вид равностороннего треугольника из сукна или кожи, украшенного галунами. Он прикрепляется или под мышкой, или на спине на верхнем платье, а иногда висит на шее на шнурке. Этот талисман заключает в себе, смотря по роду болезни, разные травы и камни, которые обматываются несколько раз шелковыми или шерстяными нитками, имеющими также различное значение; над ними нашептывают и производят различные реакции над парами воды, спирта и пр.».

Использовали горцы и яды, которые добывали главным образом из скорпионов, тарантулов и фаланг, обитавших в Южном Дагестане. В малых дозах их применяли в мазях, как обезболивающее и т. д. Примерно так же дело обстояло с ядовитыми грибами.

Кроме медицинских целей, яды употреблялись и по прямому своему назначению - в основном знатью: в борьбе за власть, для устранения врагов и в прочих интригах. Известно, что Шамиля пытались отравить несколько раз.

С помощью едких веществ и различных трав лекари могли лечить даже газовую гангрену («антонов огонь»).

Знали горцы и оспопрививание, что было немаловажно для предотвращения эпидемий этой страшной болезни. Прививка делалась путем насечки на руке маленькими острыми клещами, предварительно смоченными в жидкости со струпьями человека, переболевшего оспой. Эту же оспенную материю употребляли внутрь, добавляя в хлебные шарики, которые глотал больной.

Для лечения многих заболеваний народы Северного Кавказа использовали природные богатства своего края: горячие источники, различные грязи, солнце, воздух… Пристав при Шамиле А. И. Руновский оставил в 356

своем дневнике любопытную запись: «В горах есть люди, врачующие раны и ушибы. Их познания и медикаменты несравненно разнообразные, а результаты их лечения могли бы показаться невероятными, если бы не было в Дагестане еще множества людей, раны которых служат живым подтверждением сказанного. Одним словом, нет той раны огнестрельной или от холодного оружия, которую дагестанские медики не излечили бы, за исключением ран смертельных или того еще случая, когда при подании первоначального пособия потеряно слишком много времени. Но и тут мы видим исключение в лице того же Шамиля, который, получив смертельную рану, все-таки вылечен был тестем своим Абдул-Азизом, несмотря на то, что в продолжение 25 дней до его прибытия пользовался услугами лекаря совсем неискусного и даже неизвестного землякам своим.

Примеры подобного излечения так многочисленны и так очевидны, что взятые в совокупности могут представлять собою некоторого рода систему и даже авторитет… Не подлежит сомнению и то, что раны, подобные вышеприведенной (Шамиль был ранен штыком в грудь с повреждением легкого - Авт.), наши доктора могут только лечить, но не вылечивать. Преимущество практики горских врачей состоит в том, что после их лечения тело пациента не подвергается никаким дурным последствиям, обыкновенно сопровождавшим раны, особенно огнестрельные. Блистательным подтверждением этого служит тот же Шамиль, который, несмотря на штыковую рану и на свыше сорока других ран, важных и неважных, огнестрельных и от холодного оружия, - никогда не чувствовал ни малейшей ломоты и никакого другого неприятного ощущения, ни во время ненастной погоды, ни перед наступлением ее. Такого результата, конечно, не могут достигнуть ни наука, ни самые достойные представители ее; и в этом убедительным подтверждением служат десятки тысяч медицинских свидетельств, выданных нашим офицерам на получение за раны пансиона: ни одно из них не обходится без описания страданий, которым непременно должны подвергнуться раненые уже по окончательном залечении ран.

Из числа средств, употребляемых горскими врачами при лечении ран и ушибов, Шамиль назвал одно, которым пользовал его Абдул-Азиз: мазь, составленная из воска, коровьего масла и древесной смолы. О прочих медикаментах он отозвался таким образом, что в их состав входят разного вида растения, известные одним только врачам. К числу этих медикаментов следует отнести и те, которыми горцы пользуют ревматизм. По словам Шамиля, их делается несколько, но он помнит только один настой из трав, который дается вовнутрь и делает большую пользу. Сын Шамиля, Магомед-Шапи, с великим энтузиазмом говорит о какой-то чудотворной мази, излечивающей ревматизм скоро и радикально…

Что касается хирургии, в пособии которой чаще всего нуждаются горцы, как народ по преимуществу воинственный, то нет на свете хирургов столь искусных, как в Дагестане. Можно сказать, что горцы родятся хирургами. Дагестан почти не представляет примеров, чтобы ампутированный объект умер под ножом хирурга, как это нередко случается у нас. Все операции, как бы сложны и затруднительны они не были, если дагестанский хаким за них взялся, кончаются наверное благополучно. Изумление, которое обстоятельство это способно возбудить в европейском хирурге, конечно, увеличится в большей степени, когда он узнает, что дагестанскому его собрату неизвестны ни корпусный, ни даже батальонный наборы, а что все свои операции и ампутации он совершает тем же кинжалом, которым он режет барана, а подчас рубит и дрова. Поручику Кавказского линейного № 10 батальона Сухомлинову, попавшемуся в 1854 г. в плен к чеченцам, кинжалом приподнят был череп, чтобы достать пулю, пробившую ему лоб и засевшую внутри головы. Пулю достали, поручика вылечили, и он теперь еще жив и служит в том же батальоне. Из всех горских хирургов, которых Шамиль знал в своей жизни или только слышал о них, самой лучшей врачебной репутацией пользуются трое: Кунтлада-Магомед (Магомед из Кунтлады в Багуляле), Хусейн-Магома из Эрпели и Кудали-Магома из аула Кудали, между Чохом и Цудахаром. Этот последний столь же хорошо лечил и ревматизм. Все эти люди живы и, по всей вероятности, находятся каждый на своей родине…»

В рапорте командующего Отдельным Кавказским корпусом генерала от инфантерии Г. В. Розена военному министру А. И. Чернышеву от 9 августа 1832 года говорится об «истреблении непокорной богатой деревни Нурки, имевшей 150 дворов, в коей многие жители известны… искусством в лечении, наследственно в некоторых семействах переходящим». Селение Нурки находилось вблизи аула Шалажи в Чечне. В разное время получили известность и другие чеченские врачи-самоучки: братья Солебек и Сардал-Хожа Бекмурзаевы из села Валерик, Джамалдин и Зияудин Музаевы из села Белгатой, Дида Абулзаков из села Автуры, Овдарханов из села Бачи-Юрт, Юсуп Брагунский, Муслим Эпендиев из Шали, Исраил Моцахаджиев из села Чир-Юрт, лекари из села Майсты.

3. Шахбиев приводит в своей книге ряд интересных сведений об искусстве чеченских лекарей: «…Сохранилось еще одно свидетельство того, как Пирогов доверился врачу-чеченцу. Об этом написано полковником А. П. Кулебякиным в его рассказе «Кунаки». В одном из столкновений с горцами был ранен в ногу урядник Влас Фролов. У его отца, майора Гребенского полка Ефима Фролова, был кунак - чеченец из затеречного мирного аула Брагуны. Его звали Эрисхан. Раненого урядника отправили к крепости Грозной, где в то время находился Пирогов. С каждым днем состояние Власа Фролова ухудшалось, и хирург решил ампутировать раненую ногу, чтобы спасти самого урядника. Но чеченец Эрисхан уговорил хирурга и отца Власа разрешить перевезти раненого к местному лекарю, чеченцу Юсуфу, который взялся вылечить Власа без операционного вмешательства. Пирогов доверился Эрисхану и, передавая ему раненого, сказал: «Пожалуйста, если у вас есть опытный еким. Я не возражаю, пусть он попробует». Все в результате закончилось благополучно.

Слава горских врачей дошла и до Западной Европы. На заседании Кавказского императорского медицинского общества 1 февраля 1873 года профессор Н. П. Ситевский предложил отправить на всемирную выставку в Вену «ассортимент лекарственных веществ, наичаще употребляемых туземными знахарями на Кавказе», среди которых плоды, семена, коренья, разные глины, травы, применяемые при поносах, рези в желудке, переломах, опухолях воспалительного характера, различных кожных высыпаниях и т. д. Предложения Ситевского были «приняты обществом с благодарностью». Б. Рагимова пишет, как лезгины лечили детей: «При болезнях лечили травами и другими средствами народной медицины. Но нередко прибегали и к такой процедуре: ребенка сажали в середину очерченного углем круга, над головой держали таз с холодной водой, куда лили через кольца ножниц растопленный воск. Воск, попадая в холодную воду, застывал, образуя фигурку, которая по форме могла напоминать различные предметы, животных или людей. Если фигурка, например, напоминала кошку, то брали какую-нибудь реальную кошку, окунали ее в воду и этой водой в течение трех сред (среда считалась наиболее благоприятным для лечения днем) мыли ребенка. Фигурку из воска заворачивали в тряпочку и засовывали в такое место, куда не ступала нога человека.