Ирано-иракская война. Бойня за Глобальный Юг - Пьер Разу

Гассемлу. Эта долина также использовалась как маршрут поставки оружия и боеприпасов в последние бастионы ДПКИ. Иранцы надеялись, что, установив контроль над долиной, они перекроют канал снабжения пешмерга и положат конец курдскому восстанию. В ночь с 19 на 20 октября 1983 года несколько батальонов КСИР атаковали перевал Рашах с тыла, пройдя через горы и перебив охранявших его солдат. На рассвете к ним присоединились авангарды 29-й и 64-й пехотных дивизий, которые ночью покинули Мариван, при поддержке танковой бригады и двух механизированных дивизий (21-й и 28-й). Их продвижение было медленным, так как узкая дорога вскоре была перегружена огромной колонной машин. Дивизии продвигались в темпе пехотинцев, взбирающихся на вершины, возвышающиеся над долиной. По пути они захватили пятнадцать деревень.

В сумерках 22 октября иранский авангард достиг окраины Пенджвина и встретил упорное сопротивление иракской 4-й пехотной дивизии, которая была предупреждена и успела предпринять необходимые шаги для укрепления своего оборонительного периметра. Высшее военное командование Ирака ожидало наступления в этом секторе. Генерал Маахир Абдул Рашид, командир 1-го корпуса, заранее собрал вокруг Сулеймании 18-ю и 19-ю пехотные дивизии, артиллерийские части, а также несколько танковых и механизированных бригад. Эти значительные силы позволили ему немедленно контратаковать. Сражаясь во главе своих войск, он вел мобильное сражение, сковывая противника и обходя его с флангов. Оттеснив иранцев к перевалу Рашах, он получил прозвище «иракский Роммель».

МиГи и Су, вызванные для подкрепления, проскользнули между гор и без устали обстреливали колонны иранских машин. Тем временем дивизия КСИР окружила деревню Гавилех, которая использовалась в качестве убежища одной из последних групп пешмерга ДПКИ. Революционная гвардия ночью взяла деревню и расправилась с гарнизоном, который более двух лет оказывал сопротивление правительственным властям. Горстке бойцов удалось бежать и пробираться по опасным горным тропам, чтобы укрыться в Ираке.

6 ноября 1983 года иранцы предприняли еще одну атаку на иракские рубежи. Они ввели в бой две новые дивизии КСИР.

Воспользовавшись плохой погодой, которая вывела из строя иракские ВВС, они взяли под контроль Пенджвин и горный выступ, вдающийся в иранскую территорию между Мариваном и Банехом. Затем они продолжили движение в направлении Сулейманиаха. Генерал аль-Рашид, который был из того же племени, что и Саддам Хусейн и Аднан Хайраллах, обратился к ним по прямому телефону и получил разрешение на немедленную отправку двух ударных батальонов Республиканской гвардии. Вертолеты десантировали эти войска перед иранским авангардом с запасом химического оружия. Иракцы еще не использовали нервно-паралитические вещества, но обычные минометные снаряды распространяли горчичный газ, идентичный тому, что использовался во время Первой мировой войны.

Тем не менее, газ застал иранцев врасплох, заставив их в беспорядке отступить и оставив на поле около сотни убитых. Иракские войска осторожно погнали их назад, позволив им закрепиться в Пенджвине. Это было первое применение Ираком химического оружия с начала боевых действий. Санкционируя его применение, Саддам Хусейн давал понять иранскому режиму, что Иракский Курдистан – это черта, пересечение которой приведет к эскалации конфликта. Багдад не мог допустить, чтобы драгоценные нефтяные ресурсы региона оказались под угрозой, особенно сейчас, когда они были основным источником доходов Ирака. Иракское правительство не могло допустить всеобщего восстания, которое пытались спровоцировать иранцы, закрепившись на севере страны. Джалал Талабани, глава ПСК, воспользовался этой возможностью, чтобы повысить ставки и договориться с Багдадом о новом соглашении, более выгодном для курдов, чем предыдущее. Но он был достаточно проницателен, чтобы не давить слишком сильно и заверил Саддама Хусейна, что ПСК придерживается нейтралитета.

В середине ноября первые снегопады положили конец операции «Рассвет 4», которая также имела неоднозначные результаты. Иранцам, конечно, удалось захватить стратегический перевал и получить несколько сотен квадратных километров, но дорогой ценой. Пять тысяч их солдат погибли, 15 000 были ранены. Ирак потерял всего 2800 человек, шестьдесят танков и двадцать артиллерийских орудий. Он воспользовался наступлением зимы, чтобы укрепить свою оборону и превратить Сулейманию и Халабджу в опорные пункты. 1-й армейский корпус теперь имел пять пехотных дивизий, причем 7-я дивизия заменила 4-ю, которая была разгромлена в бою. Он мог рассчитывать на поддержку 1000 курдов из ДПК, которые служили в качестве вспомогательных подразделений в ожидании возможности вернуться в Иран.

Хотя иранцы улучшили свои позиции, им не удалось серьезно ослабить своего противника. Недостаточная логистика, отсутствие огневой поддержки (в частности, с воздуха) и недостаток современного оружия (особенно ракет) значительно снизили эффективность наступательных операций. Разногласия и соперничество между регулярной армией и стражами Революции подрывали координацию операций. Иранское командование оказалось неспособным проводить более одного крупного наступления за раз, давая иракской армии время собраться с силами. Оно не смогло создать условия для стратегической внезапности, которая позволила бы ему прорвать фронт и обойти противника с фланга.

Глава 17. Туз в рукаве Саддама

Иранцы были в полном неведении относительно того, что останется одним из самых сокровенных секретов иракского режима на протяжении всей войны: Багдад был способен расшифровывать иранские сообщения и таким образом предвидеть большинство вражеских наступлений. Благодаря своим дешифровальным службам иракская армия часто занимала оптимальное положение, чтобы сдержать иранский паровой каток. Иракцы не знали детали планов иранцев – хотя это могло произойти в нескольких случаях – но они знали общее направление иранских операций и места дислокации их основных подразделений. Другими словами, они могли видеть карты своего противника. Они не могли нейтрализовать его лучшие планы, но они могли подготовиться к тому, чтобы блокировать их действие. Как позже признал генерал-майор аль-Тарфа, бывший глава иракской военной разведки, который провел всю войну, изучая диспозицию иранских войск: «Мы были равны всей иракской армии и Республиканской гвардии из-за работы, которую мы делали, собирая сигнальную разведку. Мы участвовали в боксерском поединке, где иранцы были ослеплены, а наши силы – нет. Мы создали преимущество по отношению к иранцам».

Стержнем этого достижения стали разведывательные службы иракской армии, в частности, ее технический отдел. Однако в первые месяцы войны это специализированное подразделение ничем не отличилось. В то время иракские эксперты могли использовать только машины Крипто-54, приобретенные несколькими годами ранее у швейцарской корпорации Crypto. Крипто-54 обеспечивали лишь фрагментарную расшифровку иранских сообщений, перехваченных иракскими радарами. Они были введены в эксплуатацию с помощью некоторых советских военных советников, которых Кремль держал в Ираке после начала военных действий, несмотря на желание Советов наказать Саддама. Естественно, советским стратегам было удобно уточнить свои собственные знания об иранских вооруженных силах, помогая Ираку.

Иракская версия «Энигмы»

Осенью 1981 года удача позволила иракцам совершить гигантский рывок вперед. Иранский офицер, прикомандированный к штабу 64-й пехотной дивизии, дезертировал, прихватив с собой военное сокровище, которое позволило ему договориться о побеге в Багдад. Его предметом торга была швейцарская шифровальная машина «Крипто-52», использовавшаяся высшим военным командованием Ирана