Отравленный трон - Селин Кирнан

Лоркан неуверенно смотрел на него. Бедняга явно еще не вполне проснулся, и поведение молодого человека его удивило.

Рази сразу же вошел через тайную дверь в комнату Лоркана, лицо его источало яд.

— Перестань вести себя как ребенок! — крикнул он и остановился в центре комнаты, устремив сверху вниз сердитый взгляд на темную макушку Кристофера.

Кристофер молчал.

— Да провались ты, Крис! Ты думаешь, я не стану говорить об этом при них? Считаешь, что мне заткнет рот моя чертова гордость? Ты сюда поэтому пришел?

При этих словах Кристофер поднял глаза, опасно сверкнувшие из-под распухших век. Рази протянул руку:

— Отдай ключи.

Кристофер прижал стиснутые кулаки к груди и с вызовом посмотрел на разгневанного друга.

— А ну отдай ключи! — рявкнул Рази.

Тут Винтер подскочила к нему с другого конца комнаты и, недолго думая, огрела юношу по спине:

— Здесь комнаты моего отца, Рази Кингссон! Что ты творишь?

Она рассердилась на Кристофера, но Рази прямо-таки вывел ее из себя. Кристофер хотя бы не шумел.

Рази покосился на Лоркана. Тот воззрился на него отстраненно, будто издалека через темное стекло, чуть озадаченно, но не более того. Рази глянул на Винтер и снова мрачно обратился к Кристоферу, протянув руку:

— Ключи.

Кристофер с усилием покачал головой, прижав кулаки к груди. Растрепавшиеся во сне волосы в беспорядке рассыпались по плечам.

Рази опустил руки с напряженным лицом, на скулах его двигались желваки.

— Ну ладно, — произнес он угрожающе тихо. — Хорошо. К черту твои ключи.

Он огляделся вокруг и обнаружил искомое в углу. Он пересек комнату длинными шагами, дернул за веревки и развернул сверток с инструментами Лоркана так быстро, что Винтер только успела протестующе вскрикнуть. Она подскочила к нему и попыталась схватить его за руку, когда он выхватил из аккуратных карманов долото и небольшой молоток.

— Эй! — крикнула она в ужасе. — Это папины инструменты!

Кристофер вскочил со стула, с ужасом глядя на долото.

— Нет! — крикнул он.

Винтер попыталась выхватить инструменты у Рази, но он одним движением плеча отбросил ее и вскочил на ноги.

— Нет, не надо, Рази! — Кристофер умолял, и Винтер пораженно оглянулась на него — такое отчаяние слышалось в его голосе. Он заковылял за Рази, который направился к двери. — Не надо! — умолял он. — Пожалуйста, Рази! Умоляю, не ломай сундук моего отца.

Отчаянная мольба на устах Кристофера звучала странно и трогательно, все застыли на месте.

Лоркан проговорил:

— Господи Иисусе… Рази… — В общем молчании его неодобрение казалось почти осязаемым.

Тогда Кристофер протянул руки вперед — в искалеченных пальцах блеснули маленькие серебряные ключи.

— Возьми, — сказал он, признавая поражение. — Бери. На! Только не ломай сундук.

Рази взглянул в убитое горем лицо друга. Поглядел на ключи. Протянул Винтер молоток и долото. Она взяла их онемевшими руками и увидела, как Рази снял кольцо ключей с пальца Кристофера.

— Иначе нельзя, — тихо сказал он, но Кристофер вскинул руку и покачал головой, скривившись от боли и разочарования. Он медленно отошел к креслу в углу, сел и опустил голову на руки.

— Что… — медленно произнес Лоркан, — что… нельзя иначе?

Рази покосился на него неуверенно и сжал в руке ключи.

— Он достанет мои документы, — сказал Кристофер. — Покажет их королю. — Он поднял голову, на лице его были горечь и отчаяние. — Он тебя убьет, Рази. Ты же говорил мне… ты сказал… — Он покачал головой и в отчаянии повернулся к Лоркану: — Король ведь убьет его, Лоркан! Отговори его от этой затеи!

— Нет, — сказал Рази и поднял руку, чтобы утихомирить Лоркана, не отрывая глаз от Кристофера. — Он не убьет меня, Крис, и тебя не убьет тоже. Он сделает именно то, о чем я его попрошу. Выдаст тебе охранную грамоту до Марокко. Позволит мне уехать в Падую. Он еще поклонится мне, или, Богом клянусь, я передам эти бумаги совету, и они огласят мои приговор, посадят в тюрьму и лишат наследства еще до заката. И Джонатон ничего не поделает, потому что он сам написал этот проклятый закон.

— Какой закон? — прошептала Винтер. Рази не обратил на нее внимания, и тогда она вцепилась в его руку и негодующе встряхнула. — Какой закон? — крикнула она.

Рази опустил на нее жесткий взгляд глаз, сверкающих горьким торжеством.

— Закон отца о запрете рабства, сестренка. Позорный, чудесный, уникальный закон против рабства.

Винтер отшатнулась, опустив руку Рази, будто обожглась. Лицо Рази исказилось кривой, горькой улыбкой.

— Нет, Рази! — прошептала она. — Нет! — Она покачала головой и перевела взгляд на Кристофера, молясь, чтобы тот опроверг слова Рази. Но он только поднял голову с ладоней и устало посмотрел на нее. — Кристофер, — проговорила она. — Нет!

Рази безжалостно продолжал, и пародия на улыбку не сходила с его губ.

— Кристофер — мой раб, Винтер. Я его купил. Я заплатил за него звонкой монетой — за такого же человека, как я. Я сидел на аукционе, делал ставки, и его продали мне, как лошадь, или собаку, или кусок мяса. — Он наклонил голову, чтобы посмотреть прямо в ее глаза, и мрачно кивнул, увидев в них ужас и отвращение. — Очень хорошо, — закончил он и широкими шагами вышел из комнаты, сжимая в руке ключи Кристофера.

Безупречный план

— Перестань, — устало сказал Кристофер.

— Что перестать? — огрызнулась Винтер.

— Перестань смотреть на меня так, как будто я чем-то провинился.

Резкий ответ уже был у Винтер наготове, но она проглотила его, когда поняла, что и правда смотрит на него с нескрываемой злостью. Это осознание удивило и пристыдило ее. Она взглянула на отца, который также, вероятно, молчаливо обвинял Кристофера взглядом.

Почему? Почему они так рассердились на Кристофера? Почему она вдруг поняла, что жалеет, что он вообще здесь оказался, и хочет, чтобы он просто уехал? Она вздохнула:

— Это не твоя вина, Кристофер. Ты вовсе не виноват.

Как мог Кристофер помешать продать себя и купить?

Или не дать купить себя именно Рази? Рази ведь наверняка понимал последствия такого глупого поступка. Винтер снова подняла голову и воззрилась на Кристофера. Что на Рази нашло? Это опасный, дурацкий поступок для южанина.

— Я не сделал ничего дурного, — повторил Кристофер, неправильно истолковав ее взгляд. Он говорил тихо, желая защитить себя. — И Рази тоже. Хотя он обожает обвинять себя и мучиться этим чувством, не нужно так смотреть и на него.

Лоркан застонал от досады и отчаяния и откинулся на спину, закрыв глаза руками. Винтер, не зная, что сделать или сказать, медленно подошла к изножью отцовской постели и присела, глядя в пол.