Отравленный трон - Селин Кирнан

— Нет нужды так резко отстраняться от тех, кто тебя любит, — добавила Винтер, — да и вредно это.

Рази застыл — он слышал ее слова, — затем добавил к настойке воды.

— Я не останусь здесь, — наконец ответил он. — Не могу.

— Рази!.. — нетерпеливо простонал Кристофер.

— Это не имеет значения, Кристофер! — Рази со стуком поставил стакан на стол и помог Лоркану сесть, откинувшись на подушки. — Я просто не могу. И покончим с этим разговором!

Винтер склонилась к постели и попыталась поддержать отца с другой стороны. Лоркан движением плеч отстранил обоих и попытался сесть сам. Рази позволил ему некоторое время попотеть, а потом, подхватив под мышки, силой посадил его. Он протянул было ему стакан микстуры, но Лоркан поймал Рази за запястье и потянул вниз, так что юноше пришлось нагнуться, чтобы не пролить питье.

— Что такое стряслось? — спросил Лоркан без всякого раздражения. — Зачем тебе понадобилось совсем от нас оторваться?

Гнев Рази остыл, губы задрожали.

— Пошли… разговоры. Слухи, которых я не потерплю.

Лоркан смотрел прямо ему в глаза.

— О чем? — спросил он, пытаясь прочесть ответ на лице Рази, все еще сжимая его запястье. — Что говорят?

— Некоторые советники, те, кто… — Рази засмеялся сухо и горько, — те, кто поддерживает моего брата… Так вот, чтобы дискредитировать меня… — Он отчаянно взглянул на Кристофера, потряс головой и сжал зубы.

Лоркан медленно отпустил руку Рази, нахмурившись. Он взял стакан.

— Тогда ты прав, что уходишь, — тихо проговорил он.

Винтер ничего не поняла. Она переводила взгляд с отца на Рази, надеясь хоть на какую-то подсказку.

— Что такое? — спросила она наконец. — Что они сказали?

— Ох! — Рази раздраженно вскинул руки, покраснев как рак. — Какая разница?! Хватит того, что я этого не потерплю!

— Так что же они сказали? — настаивал Кристофер.

— Что ты мой катамит, Крис, — наконец рявкнул Рази, круто повернувшись, и развел руки, вытаращив глаза. — Катамит! Я этого не потерплю!

Лоркан поморщился, а Винтер ахнула, оба они невольно повернулись к Кристоферу. Они ожидали вспышки ярости, но молодой человек только непонимающе прищурился.

— А что это такое? — неуверенно спросил он. — Что значит «катамит»? — К удивлению Винтер, он повернулся к ней. — Вин, — спросил он, — что это значит?

Она почувствовала, как горячая кровь приливает к лицу.

— Это значит, Кристофер… э… что Рази, он… что ты его игрушка. Что он сделал тебя… своей игрушкой. — Она опустила голову, слишком оробев, чтобы продолжать, и тут Лоркан удивил всех, тихо сказав что-то по-хадрийски.

Это слово Кристофер, во всяком случае, знал. Они увидели, что он так и раскрыл рот от удивления, — Винтер ожидала, что он будет обижен, оскорблен. К их величайшему удивлению, юноша только всплеснул руками от облегчения и расхохотался.

— Ох, Рази! — сказал он. — И это все! Ну, дружище! Если ты думаешь, что это для меня что-то значит, ничего ты обо мне не знаешь. А про тебя самого что говорят? Что, если ты и впрямь имеешь такие склонности, у тебя хороший вкус, вот и все!

Он широко улыбнулся друзьям, ожидая, что они тоже порадуются шутке.

Шокированный, Лоркан прикрыл рот рукой и покосился на Рази. Высокий молодой человек рассерженно смотрел на друга, подавшись вперед от волнения.

— Может, тебе и все равно, Кристофер, а мне вот не все равно. — Все веселье сошло с лица Кристофера, когда он заметил холодную ярость друга. — Ты теперь не в одном из твоих чертовых мерронских лагерей! Не все разделяют сомнительную терпимость твоего народа к подобным людям, и лично я не хочу, чтобы меня ославили как одного из них.

Кристофер моргнул, и Винтер увидела, как он застыл от гнева и обиды, его искалеченные руки прижались к бокам, а разбитые губы сомкнулись в тонкую линию. Минуту все неловко молчали, потом Кристофер повернулся и, скованно ступая, вышел из комнаты.

Рази посмотрел ему вслед, повернулся и стал собирать свою сумку.

— Эта микстура… — начал он, но с первой попытки голос его подвел. — Эта микстура, — повторил он громче, — очень сильнодействующая, Лоркан. Ты еще долго ничего не сможешь делать — только спать. Поэтому тебе не представится возможности снова отправиться на прогулку и оставить дочь сиротой. — Лоркан молча глядел в лицо Рази, пока тот приводил вещи в порядок. — Если я тебе понадоблюсь, — продолжал Рази, захлопывая сумку и стараясь не встречаться взглядом ни с Лорканом, ни с Винтер, — пошли за мной пажа в любое время дня и ночи. — Он направился к выходу.

— Ты прав, что переезжаешь, — медленно повторил Лоркан. — Но дурак ты будешь, если ты позволишь этим сплетням встать между тобой и верным, преданным другом.

Рази выслушал это, не оборачиваясь, только наклонив голову, и вышел, не ответив.

Кристофер, наверное, стоял или сидел в гостиной: они услышали, как Рази сказал перед уходом:

— Мне надо кое о чем поговорить с тобой, Кристофер. Сначала я должен помыться и переодеться в придворный наряд, но я вернусь в эту четверть и поговорю с тобой здесь.

— Да уж, — согласился Кристофер. — Надо нам быть осторожнее и беседовать только в присутствии Винтер, а то, не дай бог, сомнительный мерронец все-таки скомпрометирует добродетель Вашего Высочества.

Минуту стояла тишина, и сердце Винтер упало, когда Рази холодно ответил:

— Уже через неделю ты оправишься достаточно для путешествия, вольноотпущенник Гаррон. Я хочу, чтобы ты уехал, как только я тебе прикажу.

Весь сарказм исчез из голоса Кристофера, когда он ответил:

— Ох, Рази… так скоро? А что же будет с Винтер?

Винтер навострила уши, чтобы услышать ответ, но его не последовало. Только сухой стук закрывающейся двери, и тишина.

Документы

Когда Винтер вышла из спальни отца, Кристофер еще был в гостиной. Он занял ее любимое место у окна и мрачно смотрел на апельсиновый сад, опершись о подоконник. Винтер вытащила кресло с другой стороны комнаты, подвинула его поближе, так что колени Кристофера касались его ручки, и села.

— Отец заснул, — сказала она.

Он не обернулся на нее, погруженный в уныние. Она понимающе кивнула, закрыла глаза, присоединяясь к молчанию, и оперлась головой о стену.

— Как ты можешь жить здесь? — тихо проговорил он. — Это место — как яд. Ты как будто вдыхаешь яд день за днем, пока дух твой не зачахнет и не умрет.

Винтер открыла глаза. Солнце отражалась от блестящих листьев деревьев в саду, и на потолке танцевали яркие блики. В комнате пахло апельсиновым цветом и волнующими пряностями, которые у нее ассоциировались с Кристофером.