Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера - Томми Хилфигер

с чего начать. Не мог бы ты помочь мне?» Я привел его в нашу студию дизайна, показал ему, где можно купить джинсовые ткани и как изготовить одежду. Дал ему учебный курс по модному бизнесу. Мы с ним подружились.

Пафф Дэдди (так тогда называл себя Шон Комбс[126]) пришел и сказал: «Давай делать это вместе». Он хотел, чтобы я стал партнером и поддержал его. Я был бы очень доволен — еще один безумно успешный бизнесмен с чрезвычайно творческим умом. И спросил своих партнеров, могу ли я сделать это самостоятельно или в качестве подразделения Tommy Hilfiger, но они хотели, чтобы я сосредоточился исключительно на брендах Tommy Hilfiger и Tommy Jeans. Это имело смысл, и я должен был уважать их желания. Пришлось отказать Паффи, но поскольку он был очень умным, молодым, агрессивным парнем из мира музыки, обладавший чувством стиля, думал, что он сможет преуспеть в модном бизнесе. Я познакомил его с Бреттом Мейером, другом и адвокатом, связавшим его с индийской семьей, которая могла обеспечить производство и поддержку. Когда они поинтересовались моим мнением, я сказал им, что у Паффи отличное ви́дение и знаю, что дело у него пойдет. Я ничего не просил за услугу. И не думал: «Помогая ему заняться этим бизнесом, я позволяю забрать часть собственного». Искренне считал, что места хватит на всех. Я заблуждался. Два года спустя у Паффи была компания Sean John с оборотом в двести миллионов долларов, которая конкурировала с нами и оттянула на себя большую часть нашего городского бизнеса. Но у нас всегда были хорошие отношения. Я уважаю его за то, что он построил бизнес на пустом месте, имея только мечту.

Глава семнадцатая

Слух

Восстанавливая истинное положение вещей…

В 1997 году по всему Интернету начал появляться слух. Подобно вирусу распространялось электронное письмо такого содержания:

Я уверен, что многие из вас смотрели видеозапись шоу Опры Уинфри, где ее гостем был Томми Хилфигер. На шоу она сказала, что его обвиняют в том, что он делал заявления по поводу расы, и спросила, насколько они искренни.

Выражения типа «…если бы я знал, что афроамериканцы, латиноамериканцы, евреи и азиаты будут покупать мои вещи, то не сделал бы их такими славными. Я бы хотел, чтобы эти люди *НЕ* покупали мою одежду, потому что она создана для белых людей высшего класса».

Его ответ Опре был прост: «ДА». После чего она немедленно попросила его покинуть студию.

Мое предложение? Не покупайте следующую рубашку или парфюм от Tommy Hilfiger. Давайте дадим ему то, о чем он просил. Давайте не будем покупать его одежду.

Поставим его в такое финансовое положение, в котором он сам не сможет позволить себе те смешные цены, которые он назначает за свою одежду.

ПРОСЬБА БОЙКОТИРОВАТЬ ЕГО ТОВАРЫ. ОТПРАВЬТЕ ЭТО СООБЩЕНИЕ ВСЕМ, КОГО ВЫ ЗНАЕТЕ!!!

Я подумал: чепуха; любой, кто это прочитает, поймет, что это клевета. Во-первых, никогда не говорил, не думал и не ощущал ничего настолько отвратительного, даже отдаленно. С другой стороны, никогда не участвовал в шоу Опры. «Если я просто проигнорирую это, — подумал я, — все само собой утихнет».

Однако случилось обратное. Это дало метастазы. Довольно скоро список людей, которых я предположительно ненавидел, пополнился индейцами, филиппинцами, геями и прочими. Больнее всего меня задело, когда Джоэл пришел ко мне и сказал: «Люди в моей синагоге говорят мне…»

Интернет находился в зачаточном состоянии, и идея о том, что люди могут говорить о чем угодно и действовать безнаказанно, тоже была совершенно новой.

«Добро пожаловать на Дикий Запад, — сказал мне кто-то. — Когда ходят слухи, пути назад нет».

Я понял, что у меня возникли неприятности, поэтому поговорил с моим наставником Леонардом Лодером. Он предложил: «Давай встретимся с Жюлем Кроллом». Кролл руководил одной из лучших в мире фирм корпоративных расследований. «Жюль поможет нам разобраться в этом».

Спустя несколько месяцев компания Кролла полагала, что ей удалось проследить источник слухов, который привел их в университетский городок на северо-западе. Однако они не смогли прийти к окончательному заключению. Мы дошли до того, что попытались привлечь ФБР. Они не взялись за это дело, ограничившись вопросами типа: «Это чьи-то шутки? У вас был недовольный сотрудник?» Мы наняли наиболее известные PR-компании и спросили: «Что нам делать в сложившейся ситуации?» Я готов выйти к публике и сказать ей, что все это чушь. Они предостерегали: «Нет, нет, нет. Если вы затронете эту тему, будет только хуже. Это лишь подольет масла в огонь. Не обостряйте конфликт». Я принял этот совет, но не был уверен, что действую правильно. На личном уровне при каждом удобном случае все равно говорил людям, что это просто смешно и сплошная ложь.

Слух дорого обошелся нам, но не разрушил наш бизнес. Фактически в период между 1997 и 2000 годами продажи продолжали резко увеличиваться. Тем не менее это нанесло удар по моему сердцу и достоинству — в конечном счете, это все, что у меня есть.

Примерно десять лет спустя газета «Нью-Йорк таймс» писала о планах по созданию мемориала Мартина Лютера Кинга возле Национальной аллеи в Вашингтоне. Мне позвонил Джоэл Хоровиц.

— Знаешь, — сказал он, — мои родители участвовали в марше вместе с доктором Кингом. Было бы замечательно, если бы мы могли что-то сделать. Как ты думаешь?

— Да, было бы замечательно. Думаю, мы это сделаем.

«Фонд Томми Хилфигера», президентом которого является мой давний школьный товарищ Гай Викерс, стал первой организацией в корпоративной Америке, которая сделала пожертвование.

Мы внесли шесть миллионов долларов и содействовали проекту мемориала Кинга в сборе средств. Провели выездной турнир по гольфу, собрали два миллиона долларов на благотворительном концерте с участием Ареты Франклин[127] и Стиви Уандера[128] и выплачивали зарплату сотруднику корпорации Tommy Hilfiger, который занимался организацией офисов проекта в Вашингтоне. В 2011 году «Фонд Томми Хилфигера» стал сопредседателем церемонии открытия мемориала. Это было правильно.

При сборе средств мы получили список потенциальных участников, которые еще не внесли пожертвования. Опра Уинфри была в этом списке. Меня попросили связаться с ней.

Опра проявила добродушие. Она сказала: «Я строю школу в Африке и уделяю этому много времени и сил, но сделаю все, что смогу, чтобы помочь». Она сыграла важную роль в привлечении значительных средств. В ходе нашего разговора она обмолвилась: «Кстати, вы действительно должны прийти на мое шоу, потому что ходит этот нелепый слух, который