Дремлющий дом - Ана Ашлинг

из жилых комнат или их издавал настигавший ее Холзи. А может, они были плодом ее измученного воображения?

Джули потеряла счет времени, опустилась на пол и обхватила колени руками. Судя по доносившимся запахам съестного, она находилась около кухни, но ни одна попытка найти выход не увенчалась успехом, сколько бы девушка ни ощупывала стены тайного хода на предмет рычага или чего-то подобного.

Справа раздался слабый писк и частый топот маленьких лап, Джули почувствовала, как по ее ноге пробежала мышь или крыса. Чуть не потеряв равновесие из-за испуга, она умудрилась подняться на ноги как раз вовремя, чтобы не столкнуться с Холзи. К ее удивлению, он не уделил ей никакого внимания и не попытался вывести из игры.

После удара по стене, от которого на голову Джули посыпалась побелка и мусор с потолка, вновь послышался скрип тайного дверного механизма. В коридор ворвался теплый свет кухонного очага, звон кастрюль и бульканье соуса, который миссис Стэлворт помешивала на плите.

Парень со следами штукатурки на спине и плечах, выронив что-то из кармана, со скоростью оленя промчался к выходу в коридор, в котором располагалась дверь в сад. Экономка ахнула, всплеснула руками, на одну из которых была надета варежка-прихватка, но не двинулась с места, когда точная копия ее прежнего хозяина галопом пролетела мимо нее. Куда больше женщина перепугалась при виде Джули, протиснувшейся вслед за молодым мужчиной в узкую щель между буфетом и урчавшим холодильником.

Ее вид был куда плачевнее: с ног до головы покрытая липкими серебряными нитями, волосы – точно напудренный парик адвоката в суде, одежда облеплена мелким разноцветным мусором.

– М-мисс Тезер! – воскликнула экономка дрожащим голосом. Но девушка лишь махнула рукой.

– Почему вы не попытались задержать его? Почему даже не закричали? – сипло поинтересовалась Джули, почему-то ей вдруг стало не хватать воздуха, и она вцепилась в край стола, чтобы не упасть.

Миссис Стэлворт покрылась розовым румянцем и прижала ладони к сердцу.

– Святые угодники, что я могла сделать? – растерянно хлопала ресницами женщина. – Немыслимо… Чтобы я препятствовала сыну мистера Дормера?

Губы экономки сложились в прямую узкую линию, но слова, выдавшие ее осведомленность о личности вторгшегося на кухню, уже прозвучали. Белый соус, источавший аромат грибов и чеснока, пузырился в сотейнике за спиной попавшейся в западню миссис Стэлворт.

– Вы знали! – выдохнула Джули. – Вы и ваш муж плели козни за спиной Клои. Что они обещали за пособничество, Холзи и мисс Клиффорд? Что сохранят за вами место в Дормер-Хаусе?

Рукавица слетела с руки женщины и упала на пол рядом с коричневой склянкой, которую потерял Бенедикт. Грибы на плите начали подгорать и чернеть. Миссис Стэлворт дрожала всем телом, пухлые пальцы вцепились в покрытый пятнами передник, но лица она не прятала и упрямо не раскрывала рта.

– Вы понимаете, что своими действиями могли нанести Клои, Тимоти и другим непоправимый вред? – прошептала Джули, отказываясь верить в то, в чем она обвиняла эту полную, но невероятно проворную женщину.

– Вы не совсем в себе, мисс Тезер. Мистер Стэлворт и я никогда не совершили бы ничего, что может дурно отразиться на Дормер-Хаусе, – мягко сказала экономка. – Вам следовало бы привести себя в порядок. Уже скоро прибудут гости, а мисс Клои хотела бы видеть вас подле себя, когда она будет приветствовать их.

Небо в окне за неплотно зашторенной занавеской и впрямь потемнело, свидетельствуя о позднем часе. Она провела несколько часов, бродя по секретной части Дормер-Хауса, о которой не было известно даже ее подруге. Еле переставляя ноги, Джули направилась в свою комнату по совету экономки. Ей не давали покоя последние слова о доме. Лояльность Стэлвортов была связана исключительно с Дормер-Хаусом, который они считали чуть ли не своей вотчиной, а не с конкретным членом хозяйской семьи. А это значило, что Клои никому не могла доверять.

* * *

Гостиная первого этажа напомнила Джули об экскурсии в планетарий в начальной школе. Полсотни подсвечников и фонариков, расставленных на столиках и полках среди цветных облаков роз и гортензий, походили на снимки далеких галактик и созвездий. Радужные блики люстры, сверкавшей чистотой стараниями миссис Стэлворт, падали на лица прибывающих гостей, заставляя их ахать и присвистывать от восторга.

Джули заняла наблюдательный пост в углу возле камина. Благодаря Тимоти, который мечтал, чтобы вечеринка была увековечена в снимках «подающего большие надежды фотографа», как он представлял девушку своим знакомым, она была избавлена от необходимости встречать гостей в холле вместе с Клои. Выставленная на всеобщее обозрение, Джули постоянно ощущала на себе любопытные взгляды мужчин, замечала, как женщины, увешанные драгоценностями, перешептываются, косясь в ее сторону. Девушка успела пожалеть, что вновь согласилась позаимствовать платье из гардероба матери Клои: цвета слоновой кости, с рукавами-фонариками и пышным бантом на пояснице. Большинство гостей предпочли облачиться в черное, лиловое или темно-синее, и Джули решила, что подруга (которая красовалась в темном бархате, усыпанном крошечными кристаллами) нарочно выставила ее белой вороной.

Гости продолжали приезжать, и появление на пороге очередного знакомого лица ознаменовывалось громкими приветственными выкриками. Джорджа Стаффорда, приятеля Тимоти, тут же окружила стайка юных девушек и их матерей, желавших выставить своих дочерей в выгодном свете. Веснушчатый молодой человек с заливистым смехом был привычен к женскому вниманию и, рассыпавшись в комплиментах, ускользнул из западни. Стаффорд подошел к парню с торчащими ушами и длинным печальным лицом и хлопнул его по спине:

– Мортимер, и ты здесь!

Тимоти перемещался от стола с закусками, возле которого сгрудились солидные джентльмены, к разместившимся в кругу любительницам посплетничать. Джули настроила фотоаппарат и прижалась к глазку. Она наблюдала, как кузен Клои поздравлял недавно обручившуюся пару, стоящую в обнимку. На вид им было около тридцати, на лбу мужчины уже появились залысины, а у его невесты были заметны морщинки возле глаз, когда она улыбалась. Сидевшая у огня пожилая чета обменялась неодобрительным хмыканьем. Джули не удержалась и сфотографировала светящихся счастьем молодых так, чтобы захватить и старшее поколение, которое за все время, что девушка пряталась в тени, не обменялось ни одним словом. Старик хмурился и постукивал ботинком по ножке кресла, на котором восседала его супруга, многозначительно кашлявшая, когда к ней кто-либо обращался.

Джули обвела глазами комнату в поисках Холзи. В общей суматохе она не успела предупредить Клои о том, что ее незаконный кузен собирался проникнуть на вечеринку, а в том, что прислуга с радостью ему в этом помогла бы, девушка даже не сомневалась. Еще она переживала, что Холзи забрал письмо своего отца Луне с собой и основное доказательство его происхождения