Сердце Рима - Макс Ридли Кроу

– Прометей? У нас свой интерес. Ника?.. Ника, вам плохо?

– I’m fine.

Всё происходило, как в тумане. Она толком не слышала, что говорила Сабина, соглашалась или отмахивалась, не разбираясь, о чем ее спрашивают. Оказавшись, наконец, одна в комнате, напоминающей каюту на борту «Феникса», Ника дала волю эмоциям. Она забилась в угол и ревела в голос, наплевав на то, что кто-то услышит или увидит. Ногти ломались о холодный пол, лицо и руки были мокры от слез, в легких не хватало воздуха, и горло разрывалось от беззвучного крика.

Спустя несколько часов, когда Ника обессиленно лежала на полу, судорожно дыша, то во сне, то наяву, дверь открылась.

– Выпейте, – присевшая рядом Сабина протянула стакан с прозрачной жидкостью, у которой был резкий узнаваемый запах сердечных капель.

Ника одним глотком влила в себя обжигающее ментолом лекарство и села. Устало убрала от лица растрепавшиеся волосы.

– Чего вы хотите?

Сабина осмотрелась. Стул был один, кровать – у другой стены. Подумав, женщина-Созидатель села на пол. Здесь было так чисто, что едва ли она бы испачкала безупречный костюм.

– Я историк, – произнесла она вкрадчивым тоном. – Всё, что мне поручено – изъять из вас данные.

– «Изъять»?!

Женщина скривилась, досадуя на саму себя:

– Получить. С вашей помощью. Ваши результаты просто поразительны. Идеальное совпадение не только с объектом… с Лорин Питерс. Но так же с другими представителями рода. Это невероятное везение, такой прорыв!

Она оборвала себя, понимая, что речь звучит неубедительно. Не так уж важно подопытной мыши, что ее смерть на полшага приблизит человечество к изобретению новой вакцины. Ника покачала головой, прижалась к стене спиной.

– Не хочу. Подключите меня к анимусу, пока мозг не откажет? Лучше сдохнуть.

– Неправда! – горячо возразила Сабина. – Нет! О чем вы жалеете? Чего лишаетесь?

– Серьезно?! – фыркнула Ника. – Нужно объяснять? Я просто хочу жить!

– И мы вам предлагаем не просто жизнь, а сотни жизней!

Сабина вскочила на ноги, не в силах усидеть на месте, прошлась взад-вперед, стуча каблуками.

– Что такое жизнь? Всего лишь фрагменты памяти, вызывающие эмоции. Всё! Память и эмоции наполняют наше существование смыслом. Мы же можем позволить вам пережить множество ярких человеческих судеб. Вам ли не знать, что ощущения в анимусе не отличаются от реальных?

– Предлагаете плюнуть на себя и существовать в чужих воспоминаниях?!

– Я предлагаю ВОЗМОЖНОСТЬ, – Сабина остановилась, присела возле нее, заглядывая в глаза. – Разве это хуже, чем изо дня в день сидеть на нелюбимой работе и ждать зарплаты? Жить от выходных до выходных, искусственно наполняя каждый прожитый час ложным пониманием собственной значимости? Быть одним из потребителей, статистической единицей?

Ника отвернулась в угол.

– Я предлагаю увидеть то, что никто другой не сможет. Тайны, которые изменят наше понимание прошлого. Наше будущее.

«Есть тайны, за которые не жаль умереть», – прозвучал в голове ставший родным голос.

«Сэр, возьмите меня с собой!» – маленькая девочка преданно смотрела на незнакомого мужчину, ломая пальцы в нервном ожидании. Он отведет ее в чудесный мир, где есть ответы даже на те вопросы, которые не были заданы.

Образ Лорин, с мольбой обращающейся к Харди, все еще стоял перед Никой. Было ли в ее жизни что-то более волнующее, чем приключение, в которое ее погрузили против воли?

– Для чего вам мое согласие? – ее голос звучал глухо, блекло.

– В бессознательном состоянии ваше тело так же сопротивляется насилию, – быстро ответила Сабина, не сводя с нее глаз. – Разум – весьма сложный механизм, наши самые высокие технологии еще нельзя сравнить с ним по уровню. Он защищает память при вторжении, ставя блоки, которые скорее разрушат хранилища, чем позволят к ним прорваться. Вероятность искажения данных при этом равна более чем шестидесяти процентам. Ваше согласие даст нам зеленый свет.

Ника с пониманием кивнула, помолчала, размышляя, затем подалась вперед, поманив Сабину пальцем. Та наклонилась, взволнованно сглотнув. Облизав пересохшие губы, Ника шепнула той в лицо:

– Катись в жопу.

Сабина отстранилась. Ее лицо мгновенно потеряло мягкую приветливость. Она поднялась, стряхивая с брюк невидимые пылинки.

– Что ж, наш диалог не завершен.

– Ошибаешься, стерва, – огрызнулась пленница.

– Возможно, вы измените свое мнение, – Сабина обернулась на пороге. – Там, наверху, в зоне действия импульсной пушки находится судно с ассасинами на борту. Одно моё слово, и они отправятся ко дну, пополнив список жертв Бермудского треугольника. Я даю вам десять минут.

Когда она вышла, Ника снова погрузилась в темноту.

– Никого?

Колин подошел к стоящему у борта Алексу, который напряженно всматривался в бинокль.

– Иначе бы сказали, – огрызнулась Сэб.

Она сидела на спасательной шлюпке, осматривая море с противоположной стороны судна.

– Они ведь могут еще вернуться, – предположил Колин негромко.

Алекс промолчал. Бесконечные темно-синие воды, и только бегающая электронная шкала с меняющимися цифрами. На небе проявляются блеклые звезды. Сердце гулко бьется в грудной клетке. Девчонка где-то там, в бездне, а он будто связан по рукам и ногам. Нырнуть бы и плыть, плыть, пока хватает воздуха, пока легкие не разорвутся от жажды вдоха. Те кадры, что поступили на сервер Дюрана с камеры Ники, были последними. Она говорила с Прометеем, затем проникла через открытый люк в подводную постройку, кто-то вышел ей навстречу, и связь оборвалась.

– Дурные вести.

Алекс опустил бинокль и обернулся через плечо на выходящего из рубки Пьера Дюрана. Судя по мрачному лицу, он не преувеличивал.

– Ребята прочесали периметр. Субмарины нигде нет.

– Что если маскировка? – вмешалась Сэб. – У «Феникса» защита от радаров.

– А у меня мастера своего дела, – недовольно парировал Пьер, и посмотрел на Алекса. – Я бы хотел сказать другое, но правда в том, что его нет. Что бы там ни случилось, субмарина покинула эту зону.

– Вот гнида, – прошептал Колин.

– Значит… – Сэб посмотрела на товарищей, растерянно моргая, – Ника у них? Одна?

Алекс повернулся к морю. Взъерошил волосы пальцами, с силой сжал их, будто намеревался стянуть с себя скальп, зарычал в бессильной злобе. Под кулак попала металлическая обшивка. Кровь из рассеченных костяшек потекла тонкой струйкой по ладони, собралась тяжелой каплей и упала в темные воды океана.

– Мне нужна команда, – глухо произнес Алекс. – Несколько добровольцев, мы их достанем, клянусь, мы их…

– Ты спятил!

– Я бы не просил, но с ресурсами тяжело.

– Какая команда?! – повысил голос Дюран. Он смотрел на него выпуклыми глазами, поражаясь отчаянной глупости, которую слышит. Схватил растерянного Алекса за плечо, развернул к себе рывком, как мальчишку. – В братстве – хаос. Нужно спасать то, что еще осталось от клана. Вот, что есть основная цель! Найти предателя и нейтрализовать. Остановить утечку информации. Защитить братьев. А не затевать войну с новыми врагами!

Пьер отпустил его, смерил взглядом с ног до головы, и направился в рубку:

– Уходим. Ловить здесь больше нечего.

Сэб и Колин молчали. Каждый из них знал, за кем правда, но это был один из тех случаев, когда доводы разума шли вразрез со всем человеческим, что только есть. На одной чаше весов – благополучие братства, на другой – жизнь случайной спутницы, с которой свела судьба. Выбор сделать просто. Просто…

– Мы вернемся за ней, Эл, – голос Колина утонул в сгущающихся сумерках.

– Почему они нас не уничтожили? – тихо спросил Алекс, глядя на немой океан. – Мы целый день болтаемся, как на ладони, но они не тронули нас. Почему?

Ответ покоился там, среди соленых вод, где затаилась мистическая Атлантида, потерянное царство, колыбель будущего.

Двигатель прокашлялся и зарычал, винты вспенили воду, разгоняя золотистые от закатного солнца волны, и корабль, набирая ход, отправился прочь.

Волосы мягко придавили к голове, надевая медицинскую шапочку. От зеленых перчаток, касающихся ее лица, исходил резкий запах дезинфекции.

– Вы сделали правильный выбор.

Нике помогли занять горизонтальное положение, чтобы она точно расположилась на чувствительной зоне аппарата. Перед глазами возникло лицо незнакомца в белой униформе с марлевой повязкой, закрывающей нос и рот.

– Сейчас будет мало неприятно, – произнес он на плохом русском. – Не сопротивляйтесь.

К ее носу поднесли тонкую трубку, две ладони зажали голову.

– Вдыхайте.

Она потянула воздух носом, и тут же через правую ноздрю ей принялись вводить ту самую тонкую прозрачную трубку. «Мало неприятно?! Тварь!» Ника закашлялась, машинально попыталась отвернуться, но руки плотно ее держали. Подавив рвотный позыв, когда трубка коснулась горла, она часто задышала, сглатывая, но это не помогало.