Белый шаман - Дмитрий Лифановский

способами, иначе это будет не государство, а пшик. Что и доказал тютюнюшка Николашка, распустивший всех и вся, начиная от Великих князей и аристократов, заканчивая извозчиками, кухарками и истопниками, которые, именно, как известно, лучше всех знают, как управлять державой. А следом придет Главноуговаривающий Керенский, доразваливший то, что не успел Император. И только реки крови, пролитые большевиками, остановили эту вакханалию.

Так за спорами и общими заботами и тревогами мы с Верой оказались в одной постели. Что, наверное, было довольно таки логично. Никакой любви и отношений, кроме дружеских, между нами не было. Обычное влечение двух молодых тел. «Физиология» — усмехаясь, пояснила Золотилова, затягиваясь папиросой. Это тоже поражало меня в Вере. Ангельская внешность, милосердие до самопожертвования и вдруг цинизм прожженной стервы. И где она настоящая, а где маска, я так и не разобрался. Да особо и не старался. Меня все устраивало, ее тоже.

Ваньша так и продолжал жить в гостинице, днями дежуря у своей ненаглядной Анечки, которая, как и две другие мои безнадежные пациентки стремительно пошли на поправку. В один из дней меня вызвал на разговор Загорский. Он долго мялся, перекладывая с места на место какие-то бумажки, а потом устало взглянул на меня:

— Дмитрий Никитич, я вынужден перед Вами извиниться, — выдавил из себя гордый поляк, — Нет, нет! Не за то, что я не поверил Вам, тут я считаю себя в полном праве, — он воскликнул это так, будто я пытался его в чем-то убедить или обвинить, — Я до сих пор не понимаю и не верю в Ваше лечение, хоть оно и показывает поразительные результаты. Но этого не может быть. Я списывался со своими коллегами в Вильно и Берлине, у меня там, знаете ли, есть некий авторитет, — он замолчал, нервно стащил с носа пенсе и подрагивающими от волнения тонкими пальцами с обрезанными под мясо ногтями стал протирать стекла. Пауза затягивалась, казалось Загорский потерял нить разговора, — Мда, есть, — нарушил он тишину, — И они, как один, говорят, что лекарства от тифа нет! Но, я вижу совсем другое! — он в сердцах хлопнул ладонью по столу. — Конечно, двое выздоровевших это слишком мало, чтобы делать какие-то выводы, но что-то мне подсказывает, что дай я добро на лечение остальных, их было бы больше.

— Трое выздоровевших, — поправил я его. На что Загорский скривился.

— Девочку я не считаю, организм молодой, она вполне могла справиться сама.

— Владислав Брониславович, я тогда не совсем понимаю, за что вы извиняетесь.

— Ай, Дмитрий Никитич, все Вы прекрасно понимаете, — раздраженно махнул рукой доктор, — Мое поведение было недостойно порядочного человека. Но я считал Вас проходимцем и шарлатаном, стремящимся нажиться на нашей беде.

— И что изменило Ваше мнение? — улыбнулся я ему.

— Вы не попросили денег, Вы помогаете больнице. Закупили продукты. Сегодня я узнал, что дрова и уголь, завезенные намедни, не от города, а тоже куплены на Ваши деньги, — ну да было дело, покупал. Крупу, муку. Да и дров не хватало. В больнице стало холодно, особенно по утрам. Пришлось отправить на добычу Ивана. Брат притащил откуда-то воз угля и пару возов березовых поленьев, которые мы с ним в охотку в тот же день перекололи. Не так чтобы много, но на неделю хватит. А там глядишь, и городские власти пошевелятся. Да и весна уже скоро. А вот с продуктами в городе несмотря на подвоз с юга России и малой части из Сибири было из рук вон плохо. Хотя тут тоже для кого как. В ресторанах было все. Да и у спекулянтов тоже. И подозреваю, часть продовольствия, поступающая как помощь, тут же оказывалась на рынке за баснословные деньги. Только вот пойди, докажи.

— Ну, я не один такой. Многие помогают неимущим.

— Еще расскажите мне про братьев Покровских.

Я пожал плечам. С Покровскими у Загорского был какой-то давний конфликт. Золотопромышленники и виноделы, братья немало делали для родного Челябинска. Что уж не поделил с ними гордый поляк, я не знаю, но при упоминании фамилии Покровских у Загорского начинал дергаться глаз и он впадал в неконтролируемую ярость. Потому и не стал ничего говорить нашему доктору. Опять начнет нервничать. Он и так-то на взводе. Все никак не перейдет к сути.

— Хорошо, Владислав Брониславович, я принимаю Ваши извинения. Хотя, на Вашем месте я, наверное, поступил так же.

Он удивленно уставился на меня:

— Вот как!

— Вы несете ответственность за больных, — я еще раз пожал плечами.

— Странно, что Вы понимаете это, — теперь моя очередь смотреть на него с удивлением, — Вы слишком молоды. Еще и из казаков.

Нет, вот же змей высокомерный. Извинился и тут же оскорбил. Чем казаки-то тебе не угодили? Хотя догадываюсь. Поражение восставших простить не может. Ну, так там не только казаки отличились.

— Казачий мундир и Государю Императору не зазорно носить! — привстав, я сделал вид, что оскорблен до глубины души и собираюсь покинуть кабинет Загорского. Надо сбить спесь с этого патриота Речи Посполитой. Вот неплохой же человек, но панское высокомерие видать в крови у каждого поляка, магнат он, шляхтич или простой доктор из мещан. Хотя Загорский вроде как дворянин. Надо будет спросить у Веры. Доктор, почувствовав, что сказал лишнее, тут же спохватился.

— Вы не правильно меня поняли! — воскликнул он, приподнимаясь вслед за мной, — Просто казаки в моем представлении слишком лихи и вольнолюбивы, чтобы понимать ответственность, как понимают ее люди образованные.

Нет, его уже не исправить! Ну не бить же доктора, ей Богу. Это Ваньша засадил бы в зубы без разговоров. А я не могу, но хочется. Очень хочется.

— Владислав Брониславович, давайте к делу, — сквозь зубы выдавил я, — Пока мы с Вами окончательно не разругались.

— Хорошо, — он опять принялся протирать свое пенсне, потом, не надевая их, красными от усталости глазами близоруко посмотрел на меня, — Вы знаете, что такое бактериология?

— В общих чертах, — кивнул я. Его брови удивленно вскинулись, но в этот раз Загорский смог промолчать.

— Так даже проще. Понимаете, еще со студенческих времен я увлекся этой удивительной наукой, шагнувшей за последние несколько десятков лет далеко вперед. Был открыт целый ряд бактерий — возбудителей таких болезней, как дифтерия и брюшной тиф, а также стрептококки, стафилококки, пневмококки, гонококки, палочки