Лючия, Лючия - Адриана Триджиани

Последний свадебный наряд, который мы сшили в отделе эксклюзивных заказов, — это свадебное платье Виолетты, с пышной юбкой, отделанной кружевной оборкой, узким лифом из сеточки, с длинными рукавами. На взгляд Делмарра платье вышло слишком вычурным, но он придумывал его специально для Виолетты. Она в восторге от того, что получилось. Это характерно для девушки, свадебную процессию которой будет сопровождать чуть не все отделение полиции нью-йоркского Сити; их сила создаст эдакий серебряный защитный купол над новобрачными.

Надо сказать, я никак не могу дождаться, когда же я поеду в Калифорнию и начну шить костюмы для кинофильмов. Я устала от бесконечных свадебных нарядов и от всех этих заказчиц, которые приходят за ними. Если я когда-нибудь и выйду замуж, то надену обычный костюм, как делали, когда мама была молодой. Мир стал слишком суматошным, чтобы еще и устраивать большие свадьбы. Может, это все еще отзвуки прокатившейся по миру войны, когда мужчины после победы возвращались домой и хотели любить и посвящать себя женщине, но, как говорится, всему есть пределы.

Мы с Рут и Элен устраиваем для Виолетты девичник в отеле «Плаза», плотный ужин с чаем только для нас четверых. Это роскошное место, зал украшен вазами с живыми цветами; розами на длинных стеблях и нежно-розовыми лилиями. Все кушанья нам подают в начищенной до блеска серебряной посуде; выпечку и бутерброды на трехъярусном блюде приносит официант в белоснежных перчатках.

Виолетта чуть не визжит от восторга, когда открывает кожаный чемодан с тремя отделениями, который мы для нее выбрали, заказав на нем гравировку золотыми буквами: «В. П. К»:

— В свадебное путешествие я поеду как королева.

— Итак, я осталась одна! — Я поднимаю бокал с шампанским за саму себя и громко говорю: — За старую деву.

Я немного пьяна.

— Будет тебе, у тебя еще уйма времени, — добродушно говорит Рут.

— Девочки, нужно быть честными. Я неудачница. Я выбрала профессию, которая больше уже никому не нужна, и мужчину, который в данный момент сидит в тюрьме. А теперь я еще согласилась пойти на свидание с моим бывшим женихом.

— В том, что руководство решило закрыть отдел заказов, твоей вины нет, — возражает Рут.

— К тому же, откуда тебе было знать, что Джон Таль-бот мошенник? — добавляет Виолетта.

— Не упускай Де Мартино во второй раз. Нам всем он очень нравится, тебе следует начать с ним все сначала и выйти за него замуж, — советует Элен.

— Но я хочу поехать в Голливуд намного сильнее, чем выйти замуж, — заявляю я с таким пылом, что дамы, сидящие за соседним столиком, начинают пристально меня разглядывать.

Подруги тоже впиваются в меня взглядом. До меня дошло слишком поздно, как неприлично я себя веду. Трем девушкам, которые вышли замуж и стали домохозяйками, ни к чему слушать размышления о моих больших планах в стране кино. Если бы они оказались рядом с океаном, их бы интересовали исключительно только пляжи, автомобили с откидным верхом, пальмы и закаты, и то наслаждение, которое они от всего этого могут получить. Мне все ясно: я — белая ворона, чудачка, исключение из общих правил. Я как мужчина: моя жизнь в работе. Никто никогда не говорил об этом вслух, но это уже давно ни для кого не секрет. Такова моя мечта. Когда я оглядываюсь назад на все, через что мне пришлось пройти, работа — единственное, что никогда не разочаровывало меня.

Ни одно из украшений, которое мне когда-либо подарили, начиная с папиного кораллового ожерелья на мое шестнадцатилетние и заканчивая норковым пальто от Джона Тальбота, не имеет для меня столь же большого значения, как вещи, купленные мной на те сорок восемь с половиной долларов, которые я получаю за неделю работы в магазине «Б. Олтман». Нет такого мужчины, который мог бы появиться в моей жизни и купить мне нечто такое, на что я сама не способна заработать. «Никогда не говори такого мужчине», — любила повторять мама, но, похоже, я так и не усвоила этот урок. Зато я умею тратить деньги с умом и никогда не сорю ими понапрасну. Радиоприемник, фен, дорогая шляпка и кровать с балдахином из отдела «Украшения для дома» — вещи, которые я купила на свои собственные деньги. Как-то я подсчитала, сколько часов мне пришлось трудиться и даже сколько стежков мне пришлось сделать, пока я работаю в «Б. Олтман», чтобы оплатить все эти покупки.

Самая большая для меня трудность в отношениях с мужчинами — то, что я прекрасно знаю, что могу быть счастлива и без них. В моем характере даже в самой плохой ситуации видеть нечто положительное. Даже теперь, когда закрывается наш отдел, я понимаю, что это хорошая возможность найти другое, лучшее место работы в соответствии с моим опытом и талантом. Мне, возможно, придется поездить по стране, чтобы поймать за хвост свою удачу, но в любом случае я сама буду делать выбор.

— А кто сказал, что все девушки обязаны выходить замуж? — вопрошает Рут.

Виолетта откусывает печенье:

— Так принято в нашем обществе.

— Тогда вы сделали все правильно, — говорю я.

— Как-то очень грустно ты это говоришь, — расстроенно замечает Виолетта.

— Отнюдь, — качаю я головой.

— Не переживай, Виолетта, и Лючии скоро воздастся. Она ведь заслужила свое счастье, — улыбается мне Рут.

Как мне будет не хватать ее, она всегда умела утешить меня и рассмешить, если было совсем тошно. Мне крупно повезло, что я повстречала ее в тот самый момент, когда мне нужна была единомышленница.

— Надеюсь, больше в твоей жизни не случится ничего печального, — торжественно говорит она. — Тебе и так уже многое пришлось пережить.

__________

Есть в Нью-Йорке странная пора — всего одна неделя в сентябре, когда на улице и не тепло и не холодно, а воздух такой влажный, что как ни укладывай волосы, они все равно не будут лежать как надо. Поэтому мне приходится завиваться на целый час дольше, чем обычно, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Данте пригласил меня на праздник в честь святого Женнаро. Мы не виделись с Данте уже несколько месяцев, и мне не терпится поскорее встретиться с ним.

Он заезжает за мной ровно в семь (мужчины, опаздывающие на свидание, никогда не были моей слабостью). Я спускаюсь по лестнице, и, увидев меня, он присвистывает.

— Я пришел на свидание с самой Авой Гарднер?[64] — спрашивает он.

— Нет, я всего лишь дублерша, — смеюсь я.

Данте прав насчет этой актрисы, потому что я скопировала ее наряд, в котором она была сфотографирована в журнале «Фотоплей» во время их ссоры с Фрэнком Синатрой: черные брюки-капри, белая блузка и широкий красный пояс, и в дополнение к нему — красные сандалии. Я повторила в точности каждую деталь, включая изящный золотой ободок, которым были украшены ее темные волосы.