Теория Забвений - Владислав Владимирович Беляков

вместе с кусочками прозрачной материи, которые лишь коснувшись травы, обращались в пыль и разлетались от легкого дуновения ветра.

***

Крестинский открыл глаза в больнице. Естественно, он не помнил, как сюда попал, но судя по тому, что почти всё его избитое тело оказалось перевязанным, а раны обработанными, всё сразу прояснилось. Он находился в одиночной палате, что была даже меньше чем его комната. Справа от кровати стояла маленькая деревянная тумбочка, а слева небольшой шкаф для вещей, которых у него и нет. «Мне, наверное, нужен покой.» – думал он, осматривая стены непонятного сочетания цветов и пытаясь подвигать всеми частями тела. «Странно, но все работает! Даже не сломал ничего, хотя я никогда ничего не ломал… вроде» – Медленно поднявшись с пастели, он подошел к умывальнику, что находился на выходе из палаты. Страшно хотелось пить и, утолив жажду холодной водой из-под крана, Антон поднял голову и взглянул на свое лицо. "М-да, вот это красавец…" – подумал он, рассматривая здоровенный синяк на челюсти. Вообще после такого удара никто бы не удивился, что ее пришлось вправлять. Молодой человек спокойно уволился назад в постель, как ни в чём не бывало, и решил еще немного подремать. Немного поворочавшись, он наконец смог уснуть, вот только нирвана быстро закончилась, стоило двери его палаты открыться. В неё медленно зашел Пронин с перевязанной головой:

– Эй, дружище… Ты не спишь? – Вроде бы тихо спросил он Антона.

Крестинский повернулся к нему лицом: – Ну теперь уже нет… Спасибо тебе!

– Что? – Переспросил он лежащего.

– Нет, говорю! Не сплю я!

Денис также громко сказал: – Ну я так и думал.

Антон сменил положение лежа на положение сидя, когда тот подставил стул к его постели и уселся на него верхом, как на коня: – Ну, рассказывай. – Улыбался парнишка, глядя на своего друга.

Антон неохотно вздохнул: – Что?

– Что? – Громко переспросил его Денис.

– Что, что?

– Слушай, у меня тут это… – Почесал Прокопов ухо, слегка приподнимая, небрежно натянутую повязку. – Сказали, что я плохо слышу…

– Да не может быть! – Иронизировал Антон, глядя на эти дилетантские театральные постановки.

– Ну ладно, ладно. – Денис стащил с головы бинт и положил на колено. Он собирался задать какой-то важный вопрос, но следом резко передумал и сначала решил рассказать общие сведения: – Вика и её подруга целы. Шайка, как говорит следствие, были растерзаны каким-то диким бешеным зверем… Полиция уже устраивала допрос очевидцев, но так и не выяснила деталей…

– А ты как? – спросил его Антон, перебив этот неловкий рассказ.

– Я в порядке, в этом то и загвоздка! Почему зверь и нас не разорвал? – Крестинский сначала хотел пожать плечами, ведь он не помнил практически ничего из произошедшего, но, задумавшись об инциденте и проворачивая вновь всё в своей голове, молодого человека будто поразило током. Вдруг он всё вспомнил. Ужасные картины прошлой ночи, словно развернувшаяся книга, показались ему вперемешку с уже вездесущим тихим шёпотом. То, как он держит окровавленный кусок руки в своей ладони, как преследует членов банды и одного за другим разбивает их о землю. – … Слушай, ты – мой лучший друг, это прозвучит бредово, но ты должен мне поверить. Расскажи мне, что произошло прошлой ночью, это может быть очень важно. – Убеждал пострадавшего Денис, пока не взглянул прямо на его лицо. Дикий ужас, отражающийся от глаз, было видно за несколько метров. – Эй, эй, эй… Что такое? – Поднимался парень со стула и подходил ближе к койке.

Тут Антон резко перекинул взгляд с пустого места, прямиком на Пронина и тихо сказал: – Это был я.

Немного помолчав и покрутив эту фразу в голове, Денис серьёзно переспросил: – В каком смысле? – Он видел, что его другу в данный момент совершенно не до шуток.

– Я убил их… всех.

Парень слегка отошёл назад: – Ты, походу, ещё не оклемался, дружище!

– Ну или что-то убило их, но моими руками!

– Каким образом?!

– Да откуда мне знать!? Я всё видел! Их разорвали… в буквальном смысле.

– Да ты просто в шоке! – Вновь наигранно улыбался Прокопов в ответ. – Ты вправду считаешь, что в одиночку… «разорвал» голыми руками шестерых здоровых мужиков?

– Не голыми… Оно могло делать что-то.

– Что-то?

– Я не могу это описать! Но всё началось, когда я коснулся стены, и…

Лицо Дениса немного изменилось и тот резко его перебил: – Стены?

А голос Антона всё больше повышал тон: – Я тебе клянусь! Она была невидимая и огромная!

А, пока Антон ошарашено вещал, его собеседник начал смотреть в одну точку, и лицо стало серьёзным. Для Антона увидеть своего друга таким – это что-то новенькое: – Нам нужно уходить! – Сказал Пронин, глядя на шкаф: – Здесь твоя одежда. Собирайся, я буду ждать тебя на выходе с этажа.

– С чего это вдруг? Мне вставать даже нельзя!

– Можно. – С давящим тоном сказал парень и вышел за дверь.

Крестинский сделал всё, как велел ему лучший друг. Он думал, что сейчас его поймают и вернут назад в палату, но никто даже не помыслил воспрепятствовать его уходу. Они шли молча всю дорогу до дома. Вот уж от кого нельзя было ожидать тишины. Атмосфера всё нагнеталась и нагнеталась. У Крестинского мысли не вязались с самого утра, а после таких жутких воспоминаний, тем более, поэтому он даже не решался хотя бы попытаться начать диалог. Добравшись до квартиры, что была аж на седьмом этаже, они быстро открыли дверь и, зайдя в комнату, присели кто-куда.

– Ну и на кой чёрт мы пёрлись сюда? – Спрашивал один пострадавший другого, когда они зашли в комнату.

– Сразу к делу? Неудивительно… Вы же все так воспитаны. – Говорил Денис, совершенно не похожим на себя голосом.

– Кто?

– Не надо играть со мной. – Вдруг выдал он, оборачиваясь к нему спиной. – Я считал тебя хорошим другом! А ты – очередной посланец ордена?

– Чего?! – Протяжно спросил Крестинский, ведь он, естественно, не имел и малейшего представления, о чем тот говорит. – Да, тебе, походу, досталось по голове побольше чем мне…

– Я точно почувствовал мезмерскую границу в том самом парке! Так что не надо мне вешать лапшу на уши. – Он вдруг подошёл к окну и стал оглядывать окрестности, как параноик, слегка приоткрывая штору: – Зачем тебя подослали ко мне?.. Ведь я живу как человек уже больше пяти сотен лет!

Антон оказался в полной прострации, поэтому даже не старался хоть как-то переваривать эту информацию. Вот только услышать в ответ на свои вопросы тишину Пронину явно не понравилось. Развернувшись, он уже был не похож на того самого молодого человека,