Теория Забвений - Владислав Владимирович Беляков

Крестинский хорошо знал, что если его друг что-то задумал, то его напор сложно удержать, не то что остановить, да и он был всё-таки прав. Развеяться и оставить память о той неразберихе в прошлом, сейчас – одно из самых важных вещей, а возможность буквально сама пришла к нему в руки. Выходя из дома на улицу, молодые люди встретили двух девушкек, которые, по-видимому, ждали их у подъезда. Этакий сюрприз, что приготовил Денис. Он постоянно ощущал себя свахой и то и дело старался найти своему напарнику спутницу. Проблема лишь только в том, что Крестинский этого не любил. «Привет!» – отозвалась симпатичная темноволосая особа, одетая в джинсовый костюм, как персонаж из видеоигры. – «Нас…» – говорила она, показывая на подругу справа – «…Денис пригласил, сказал, что тебе не помешала бы компания.». Это была Вика, что давно положила глаз на Антона, и именно в этом он видел большую проблему. Когда она на него смотрит, он чувствует себя, будто виноватым в том, что не может ответить взаимностью. Хоть она и милая, и красивая, но… было какое-то «но», что постоянно отталкивало Крестинского от каких-либо отношений. Молодой человек чётко понимал, что это неправильно, а ещё и не понимал, что значит испытывать к кому-то чувства. Разумеется, он знает, что такое любовь. Например, он любит родителей, которых, правда, не видел уже два года, ведь сам же решил жить самостоятельно. Ну или, например, любовь к варёному сахару… Но высокие чувства – это лишь слова для него, ведь он никогда в своей жизни ничего подобного не испытывал. Его разум всегда чист, а глаза, как многие говорят, пусты и также холодны. И вот, вновь смотря ей в глаза, Антон ощущает то, зудящее как грибок, чувство вины, из-за которого смог выдавить из себя лишь жалкое «Привет» со слегка наигранной улыбкой.

Гуляя уже на протяжении часа, блуждая по кратчайшей дороге от загородного района до центра города, ребята вели дискуссии на всякие отдаленные темы, в которые молодой человек старался вклиниться как мог. Виктория не прекращала попытки привлечь его внимание к себе, а тот старался делать вид, что ничего не замечает. Спасибо Денис был далеко не глупым парнем и успел перехватить инициативу на себя, разрядив атмосферу, что уже нагнеталась долгое время. Он был один из тех, кто в «пустых» глазах Крестинского мог увидеть любой отголосок мысли и, поняв, что терпение его уже на исходе, принял решительные меры, пока вся его затея не пошла коту под хвост. Чем можно отвлечь внимание юных дам? Ну, разумеется, ими же самими, а подхалим из него был ну просто шедевральный. Самое главное, что у него это получалось настолько естественно, будто он продумывал свою речь вперемешку с остроумными шутками задолго до того, как её произнести, и предугадывал все возможные реакции этих вполне предсказуемых созданий. Уже стемнело, а прогулка всё продолжалась, и, даже какое-то время, была для Антона увеселительной. «Неудивительно, что ему скучно на гуманитарных предметах, заговаривать зубы он и так умеет.» – думал молодой человек, глядя на то, как его лучший друг распинается перед немногочисленной публикой.

Наконец они добрались до самого Ноябрьского парка, названного в честь деревьев, листва которых начинает резко опадать лишь в середине ноября и растущих почти по всей территории. Но стоило им подойти к тем самым деревьям, как со стороны города послышался крик. Естественно никто не придал этому особого значения, часто бывает, что люди кричат на улицах не с того ни с сего, это уже в порядке вещей. Но, вот, из-за угла выбежал паренёк с разбитым лицом и в разорванной рубашке. «Помогите!» – Кричал он любому, кто сможет отозваться. «Эй!» – Крикнул ему в ответ Антон. – «Что случилось?». И мужчина, прихрамывая, подбежал, моля о том, чтобы они его спрятали. Вот, только, интересно, куда, в дамскую сумочку? Но Крестинский, долго не раздумывая, велел оборванцу спрятаться в парке за деревьями, и тот сразу же послушно выполнил команду. Но что им самим-то делать, ведь из-за того же угла вышли шестеро человек, вооруженных, кто чем, и вид у них был далеко не мирный. Нужно было скрыться и самим, но, увы, не успели.

– Эй, вы, – обратился один из членов банды, лица которого было совершенно не видно, – тут только что выбежал один кричащий дурочек. Куда он пошёл?

– Эм…Кто? – Достаточно правдоподобно переспросил Антон. – Да мы вроде никого не видели.

– Он прошёл здесь пятнадцать секунд назад! – Недружелюбные люди медленно приближались к четверке, переходя дорогу, прямиком к парку.

– Да мы сами только что пришли, ребят, так что мы не в курсе…

Пока Антон продолжал настаивать на своём, эти «ребята» уже почти вплотную подошли к ним: – Малец, ты не тому лапшу на уши вешаешь. Ты же даже не представляешь с кем говоришь… Мы далеко не дураки.

– Если бы я его видел, то может быть задумался над этим… а так у меня нету особого выбора… – Разумеется Антон не знал, что в подобных кругах особо умных не жалуют. Амбал, что стоял прямо перед ним, толкнул его в грудь, и парня отбросило на метр назад, но всё же не сбило с ног.

– Наглость – это то, чего у нас не терпят. Хотя тут скорее всего глупость… Вот только я её не люблю ещё больше.

Денис сделал шаг вперед: – Воу-воу, ребята, а чего это вы такие злые? Вы бы хоть для начала представились.

– Представились? – Грозным голосом спросил другой из шайки. – Кому? Тебе? Шкет, у нас график! Либо вы сейчас говорите, где этот паданок, либо мы вас заставим!

А вот тут, тот самый оборванец, который слышал весь разговор, начал поспешно уносить ноги прямиком у них за спиной.

– Ну и что мне сделать с вами? – Спрашивал высокий широкоплечий мужчина, глядя вперёд на убегающего хромого человека. – Больше всего ненавижу, когда мне врут прямо в глаза.

– А я больше всего не люблю, когда всемером нападают на одного… – Необдуманно сказал тому Денис.

Один из членов банды сделал пару шагов вперед и резко с чувством презрения рявкнул на молодого человека: – Рот прикрой свой, щенок! Ты с кем вообще разговариваешь?!

Крестинский растерялся. Они будто попали в какой-то фильм, что он смотрел вечерами на экране ноутбука. В голове у него, как, по его мнению, и у всех остальных, возникла мысль, что пора отступать. Антон был совершенно не намерен вступать в словесный конфликт, но, к его сожалению, тот уже перерастал в нечто большое. Денис