Спасая Амели - Кэти Гольке

– Конечно, так и есть. Но он ведь очень многим помогает. Так легко об этом догадаться. Достаточно, чтобы кто-то сболтнул неосторожное слово, мельком увидел документ, паспорт. Где-то могли не закрыть дверь вовремя. – Лия в отчаянии потерла виски.

– Перестань! Нельзя так думать. Надо выработать план. Что мы станем делать, если?..

Кто-то громко постучал в дверь черного хода. Лия схватила Рейчел за руку.

– Пойду я. Притворюсь тобой, – твердо сказала Рейчел. – А ты сиди здесь и постарайся взять себя в руки.

– Не надо! – оттолкнула сестру Лия. – Спрячься подальше. Бабушка пришлет к тебе Ривку и Амели. А я открою дверь.

Времени на пререкания не было, и Рейчел сделала, что ей велела сестра. Она ползком добралась до потайной двери на лестницу и тут услышала, как Лия открывает дверь черного хода. Ривка тут же пробралась через раздвижную стенку шкафа. Но где же Амели?

Лия отворила дверь, ведущую на бабушкину кухню, и увидела мальчика, который отчаянно колотил кулачками.

– Генрих! В чем дело? Что случилось?

– Я вернулся в церковь… Я забыл там пакет с завтраком!

– Очень хорошо. Уверена, что он и сейчас там лежит. Ты смотрел на пианино?

Мальчик отстранился и схватил Лию за руки.

– Послушайте же! Они его забрали! Пришли и забрали курата Бауэра! Его увели в наручниках! Я все видел сам!

Лия почувствовала, как у нее окаменело лицо, а в коленках появилась предательская слабость.

– Кто забрал?

– Гестаповцы. Наверное, это люди из гестапо, у них же черный автомобиль!

Рядом с Лией оказалась бабушка. Она присела на корточки, чтобы легче было говорить с мальчиком.

– Ты узнал кого-нибудь из них?

Перепуганный Генрих только кивнул головой. Глаза его заблестели, он готов был расплакаться.

– Там был Максимилиан, Максимилиан Гризер. Он грубо обращался с куратом. Я-то думал, он ему поможет. Я упрашивал Максимилиана помочь, объяснить всем, что курат Бауэр – добрый человек, что произошла какая-то ошибка, а он молча стоял и смотрел на то, что происходит. Потом засмеялся и оттолкнул меня. – По лицу Генриха покатились крупные слезы. – Я не мог им помешать. Пытался, но ничего не смог сделать!

Лия обняла мальчика.

– Конечно, не мог. Как ты мог справиться с ними один? Однако ты правильно поступил, что пришел и рассказал об этом мне. Мы должны молиться о курате Бауэре. Ты прав: он добрый, очень добрый человек. Он многим помогает…

Но Генрих уже не слушал ее. Он застыл, как статуя, не сводя глаз с кого-то за спиной Лии.

– Кто это?

Лия и бабушка одновременно обернулись.

Там стояла Амели, одной рукой обнимая свою тряпичную куклу, а большой палец другой засунув в рот.

Бабушка потеряла дар речи.

– Это ваша дочка? – У Генриха от восторга засияли глаза. – Такая красивая!

– Нет-нет, – забормотала Лия. – Это мальчик… он пришел в гости… это сынишка моей подруги. – Она повернула Генриха лицом к двери. – Тебе пора идти домой. Уже поздно.

– Но это же не мальчик, фрау Гартман. – Генрих так посмотрел на Лию, как будто считал, что она не в себе, потом перевел взгляд на Амели. – Я тебя никогда раньше не видел, зато видел твою куклу. Как тебя зовут?

Он помахал Амели рукой. Девочка ничего не сказала, но засмеялась своим резковатым смехом и помахала ему в ответ.

Бабушка бросилась к Амели, вытолкала малышку с кухни и закрыла за ней дверь.

– Вы ее прячете? – У Генриха округлились глаза. – От гестаповцев?

– Нет-нет, ничего подобного. – Говоря это, Лия ясно видела, что он ей не верит. – Просто… у ребенка высокая температура, ему надо лежать в постели. Он пришел к нам в гости. А я не хочу, чтобы ты заразился. Ну, тебе действительно пора идти. – Она мягко, но решительно подтолкнула мальчика к двери. – Наверное, будет лучше, если ты никому не станешь рассказывать о том, что… приходил к нам.

Генрих остановился и посмотрел Лии в глаза.

– Я ничего никому не скажу – ни о том, что приходил к вам, ни о том, что видел девочку. Я же знаю, что тайны нельзя выдавать. Можете на меня положиться, фрау Гартман.

Лия с удивлением смотрела на мальчишку, главного хулигана в ее классе. У него вдруг оказались такие взрослые глаза. Он был умницей, он предлагал ей… Что именно? Что он ей предлагал? Можно ли доверить ему тайну Амели? Лия не была в этом уверена и не могла действовать наугад, а воображение уже рисовало ей всякие ужасы. Она крепко обняла Генриха за плечи. Это был знак доверия. Он ответил ей тем же, погладил ее по щеке, а потом выбежал из дома и пустился прочь по дорожке.

Лия заперла дверь и заплакала.

Рейчел и Ривка выбрались из своего укрытия и пришли на кухню к бабушке и Лии.

– Простите меня, пожалуйста! – Ривка вся дрожала. – Я думала, что Амели на чердаке, иначе не пошла бы без нее. Я…

– Понимаю, милая, понимаю, – успокоила ее бабушка. – Что случилось, того уж не вернешь. Ничего не поделаешь.

– Мне думается, Генриху можно доверять, – сказала Рейчел. Она вывела из коридорчика встревоженную Амели, посадила ее к себе на колени и обняла. – Я ему верю.

– Но он ведь еще ребенок! – воскликнула бабушка. – Он всем расскажет об этом, лишь бы поделиться секретом с друзьями.

– Нет, – возразила Лия. – Мы идем на большой риск, но я думаю, Рейчел права. Генрих что-то от всех скрывает, и уже давно. Это как-то связано с тем, что он украл деревянную скульптуру младенца Иисуса. Значит, секреты он хранить умеет.

– Сейчас важнее другое – как помочь курату Бауэру, – проговорила Рейчел, кусая губы.

– А что мы можем для него сделать? – бессильно развела руками бабушка.

– Он предвидел, что это может случиться, – упрямо покачала головой Рейчел. – Курат Бауэр мне сказал: если его заберут, нужно передать Джейсону, чтобы он не привозил больше газет. Объяснил, что в противном случае Джейсону грозит верная смерть, а всей подпольной сети – неминуемый провал.

– И как мы ему это передадим? Нельзя же просто снять трубку и позвонить! – не сдавалась бабушка, волнуясь все сильнее. – Все это очень опасно.

– Через Дитриха. Его друг Дитрих сейчас в Эттале. Я могу найти его, поговорить. А уже он свяжется с Джейсоном.

– Ой, нет! – испуганно воскликнула бабушка.

– А что будет с людьми, которые прячутся у тебя в подвале? – спросила Ривка у Лии. – Курат ведь приносил им еду.

– Сам? Или это делал кто-то другой по его просьбе? А что, если попробовать через лесничего Шраде? Он что-то знает. Он и нам помогал. – Лия откинула волосы со лба. – Надо сказать Фридриху. Нам нужно будет походить возле дома, посмотреть, что можно сделать.

– Ну да! По улицам шастают гестаповцы! – Голос бабушки едва не сорвался на крик.

– Ну, конечно, не прямо сейчас. Мы это сделаем, когда Фридрих будет возвращаться домой с работы. Я пойду вместе с ним. Никто не удивится, что мы остановились у своего дома. Мало ли зачем? Быть может, нам придется даже переночевать там. – Лия усадила расстроенную Хильду в кресло-качалку. – Не нужно тревожиться, бабушка. Мы легко это сделаем. – Из-за бабушкиной спины она подала Рейчел знак. – Ну, пора выпить по чашечке чаю. Ривка, подай, пожалуйста, чайник.

Рейчел понимала: опасность стала так велика, что бабушке не под силу справиться с тревогой. У нее может не выдержать сердце, так что нет нужды посвящать ее во все детали того, что они задумали. Рейчел пересадила Амели на другое колено и пощекотала ее под подбородком. Девочка улыбнулась.

– Я переоденусь и загримируюсь, – прошептала Рейчел Лии, пока та разливала чай. – На этот случай у меня есть документы. Даже если меня остановят, это не страшно.

– А я, – предложила Ривка, – посижу с Амели в шкафу. Мы не шевельнемся, пока ты не вернешься.

– Тебя-то я расслышала, – упрямо сказала бабушка и поманила рукой Амели.

– Это совершенно безопасно, бабушка, – уверенно сказала Рейчел, передавая девочку Хильде. – Кого заинтересует пожилая женщина, бредущая к монастырю?

Рейчел вышла в путь, когда летнее солнышко еще не взошло над вершинами гор. Она надеялась дойти до цели раньше, чем начнется дневная жара, пока гестаповцы еще не начали облаву, пока никто еще не глазеет на прохожих. На третьем километре пути девушка мысленно перебрала в уме все возможные варианты развития событий. «Что, если пастора Бонхёффера не окажется на месте? Что, если у него нет возможности связаться с Джейсоном? А что, если он как-то связан с нелегальной работой курата Бауэра и его тоже арестовало гестапо? Джейсон говорил, что за пастором пристально следят».

Когда Рейчел добралась до монастыря, тамошний петух как раз прокукарекал. На лужайке стояла тележка, на которой развозят молоко. Рейчел обошла тележку, низко опустив голову, и направилась к центральному входу. Дверь была крепко заперта, как отчаянно ни дергала Рейчел за ручку.

Должен быть другой вход. Девушка осмотрелась вокруг, собираясь с мыслями, и увидела домик монастырского священника.