Лунный цветок - Вирджиния Браун

— Чувствую себя горным козлом, — пробурчала Стефани, бросив тревожный взгляд на небо. Смотреть вниз на безопасную равнину она не осмеливалась. — Куда ни лезь, вверх или вниз, — все равно обрыв, пропасть.

— Ты же не хочешь угодить в наводнение? — спросил Райан. Он медленно направлял коня среди груд больших и малых камней.

— Не-ет, — сказала она, но ответ прозвучал не очень убедительно. — Я боюсь высоты! — наконец закричала она, когда Райан сообщил, что она слишком ленива и потому не хочет уходить от наводнения. Она дерзко посмотрела в его удивленное лицо. — Ничего не могу с этим поделать, но боюсь.

— Почему ты не говорила раньше? Господи, женщина, мы до одурения мотались вверх и вниз по горам, а теперь ты говоришь, что боишься высоты? — Он залился смехом. — Ну ты даешь! Ты особенная женщина, Стефани Эшворт.

— Я знаю. — Она с легким вызовом вскинула голову, призывая его забрать назад сомнительный комплимент. Райан согласился и кивнул.

Добравшись до широкой лоджии под навесом, они ослабили у лошадей подпруги и дали им по полной горсти зерна. Возможно, это будет единственный отдых до наступления ночи. В это время года шторма бывают свирепыми и яростными, они с разрушительной силой проносятся по равнинам и горам, но кончаются так же быстро, как налетают.

Стефани скорчившись сидела на твердом полу пещеры, образованной в глинистом сланце, и смотрела поверх края гребня. Гром гремел так, будто скатывалась лавина, молнии прочерчивали небо, и у Стефани зашевелились волосы на затылке. Она задрожала.

— Холодно, Принцесса? — Райан положил руку ей на плечо.

— Нет, мне не холодно. После такой жары ветер — это приятно. — Стефани посмотрела на него, потом снова на море кактусов и люпинов, колыхавшееся внизу. Она сняла шляпу и пальцами разгребла волосы, дергая спутанные узлы.

Как можно было надеяться, что она привлечет его внимание, когда она так выглядит, с отчаянием подумала Стефани. Райан должен думать, что она сама некрасивая женщина на свете. Она была не тщеславна, но в последнее время все чаще думала про свой внешний вид. Стефани с отвращением решила, что похожа на дикобраза. Волосы горчат, нос красный, цвет лица, который раньше был по-модному бледный, теперь превратился в далеко не модный коричневый. Утром она погляделась в спокойную гладь озера и почувствовала повала себя жалкой и несчастной.

Отражение было совсем не похоже на ту Стефани, какой она себя помнила. Что случилось с поносами, которые она убирала в изысканный пучок? А трепетный цвет лица подчеркивал черноту глаз. Кроме короткой передышки в Уиллоу-Крик, где она смогла принять ванну и надеть приличное платье, со времени приезда в Аризону она обладает утонченностью прачки.

Большая удача, что Райан не питает иллюзий насчет Стефани. Он все еще считает ее красавицей, он не поймет, что она провалилась в зияющую пучину тщеславия.

Стоя позади Стефани, Райан смотрел на сплошную завесу дождя, который накатывался на землю волнами, как океан. Дождь смоет все следы Джулиана на твердой земле. Теперь ему придется полагаться только на свою память об этой чертовой карте, которую он не слишком тщательно изучал. Потирая лицо, Райан боролся с желанием сказать Стефани, что их дело безнадежно. Но если они повернут назад, она будет думать, что он не сделал все, что мог. Нет, он пойдет вперед. Если они окажутся поблизости от этого кладбища, то неизбежно наткнутся на Джулиана.

Глава 34

Джулиан уставился на одинокий холм, гадая, действительно ли они находятся в нескольких милях от погребения, которое он ищет. Тупоконечный мыс круто вздымался над дном каньона на четыреста пятьдесят футов вверх. Это не может быть оно, и все же должно быть! Если даже карта приблизительная, здесь должно быть священное место, на котором находится Магический камень. А этот холм — единственное возвышение на много миль вокруг.

Глядя на камни размером поменьше, водруженные на верх древней солнечной обсерватории, Джулиан вздохнул. Он понимал, что эти камни имели какую-то цель, но не мог ее определить. От Хакайву было мало проку, он бубнил какие-то дикие оправдания и предсказания ужасной судьбы, если они потревожат духов.

— Нервничает, а? — Бинго с мрачным юмором посмотрел на Хакайву, когда тот распростерся на земле после особенно громкого раската грома, сопровождавшего грозу. Папагос был уверен, что их настигло наказание.

— Нервничает, — согласился Джулиан и с жалостью посмотрел на Хакайву. — Почему он не возражал, когда вождь Шкал велел ему нас сопровождать? Почему ждал до сих пор?

— По его словам, старый вождь не думал, что мы хотим рыться вокруг Магического камня, считал, что мы только бросим на него взгляд. Хакайву довольно жадный малый и до сих пор не задавал вопросов. Теперь он не уверен, что ему стоит идти на риск.

— Поздно. Мы уже здесь, и я не намерен уходить, пока не найду этот Магический камень, который охраняет бесценные артефакты, похороненные вместе с их бывшими владельцами, — ответил Джулиан. — Я зашел слишком далеко, рисковал головой ради восторга открытия. Я не брошу это дело.

Бинго сплюнул на скорпиона, и тот забился поглубже в тень.

— Вот урод, скажи? Что ж, Странник, ты не можешь бросить дело. Скоро мы будем точно знать, правильное ли это место. — Он кивнул на петроглиф: — Эти древние знали, что делали, когда соорудили эту штуку, а ты знаешь, что ты делаешь. Больше верь в себя, Странник.

— Клянусь небом, ты прав, Бинго! — Джулиан сжал кулаки. — Я знаю, что делаю. Надо было мне об этом напомнить. Спасибо.

Развернув копию драгоценной карты, Джулиан снова углубился в ее изучение. Холм, который возвышается на дне каньона, как мрачный часовой, вполне может быть священной горой, указанной на карте. Перо священного орла, воткнутое в ее пик, означает, что это то самое место, а лучи, которые он раньше принимал за примитивный рисунок восхода солнца, могут означать этот замысловатый астрономический прибор. Завтра он проверит.

Ночью Джулиан почти не спал, он крутился, вертелся и все думал, что им принесет завтрашнее утро. Никогда еще в своих поисках он не был так возбужден. Эта экспедиция потребовала от него больше, чем только упорства и способности выносить тяжелые условия; открытие потребовало мужества и ума. Джулиан изумлялся тому, как далеко он сумел зайти.

Стефани удивится достижениям отца, с улыбкой подумал он. Когда он рассказывал ей об Аризоне и ее чудесах, она не верила, и нельзя ее за это винить. Он тоже не поверил бы, если бы не видел сам, как в мгновение ока меняется погода, как на протяжении нескольких миль пейзаж переходит от жестких красных зубцов гор к кущам вечнозеленых деревьев и обратно. А завтра солнце будет сиять на кульминации его изысканий, указывая путь к затерянным сокровищам королей. Это будет открытие, которое до глубины души восхитит археологов и возбудит их интеллект. Джулиан уже решил, какие музеи достойны того, чтобы получить от него предметы, которые он не захочет взять себе.