Время и боги. Дочь короля Эльфландии - Лорд Дансени
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но старик по-прежнему ничего не говорил, а тихонько плакал, и доброе сердце Любви опечалилось.
И она сказала:
– Я так мала, что ты не догадывался ни о том, как я сильна, ни о зле, которое я совершала. Силы мои велики, и я использовала их неверно. Часто я сбивала тебя с проложенных среди болот тропок, не думая о том, утонешь ты или нет. Часто я насмехалась над тобой и делала так, что и другие насмехались тоже. Часто я вела тебя мимо тех, кто ненавидел меня, и только забавлялась, видя, как они пытаются выместить свою злобу на тебе. Не плачь же, ведь в моем сердце нет доброты, одна глупость и жестокость, и я плохой спутник такому мудрому человеку, как ты, но я так беспечна и глупа, что смеялась над твоими высокими помыслами и была помехою твоим деяниям. Ну, теперь ты понял, какова я, и захочешь прогнать меня прочь, и станешь жить без печали и в покое, предаваясь высоким помыслам о бессмертных богах. Взгляни, здесь свет и безопасность, там же – темнота и гибель.
Старик продолжал тихонько плакать.
Тогда Любовь сказала:
– Значит, так вот? – И голос ее был теперь серьезен и спокоен. – Тебе это так трудно? Старый мой друг, мое сердце скорбит о тебе. Старый друг по опасным приключениям, сейчас я должна тебя покинуть. Но я скоро пришлю тебе свою сестру – свою меньшую сестру Смерть. Она выйдет к тебе из болот, и не оставит тебя, и будет предана тебе так, как я никогда не была.
А рассвет все разгорался над головами бессмертных богов, и старик улыбался сквозь слезы, чудесно блестевшие в утреннем свете. Но Любовь направилась туда, где была ночь и болота, оглядываясь через плечо и улыбаясь одними глазами. И на болотах, где она скрылась, в самом сердце великолепной ночи, под стадами блуждающих звезд, раздались взрывы смеха и звуки танцевальных мелодий.
Немного спустя, обратив лицо навстречу утру, из топей болота вышла Смерть, высокая и красивая, с чуть заметной улыбкой на устах. Она взяла на руки покинутого человека, и была нежна к нему, и, тихонько напевая глубоким низким голосом старинную песню, понесла его к рассвету, к богам.
Конец
Рассказы сновидца
Предисловие
Надеюсь, эта книга попадет в руки тем, кто полюбил другие мои книги, и не разочарует их.
Полтарниз, Глядящий на Океан
Толдиз, Мондат, Аризим – все это Глубинные земли; часовые, расставленные вдоль их границ, моря не видят. Далее, к востоку, простирается пустыня, где от века не ступала нога человека; она желтая, куда ни кинь взгляд, и тут и там темнеют тени камней; в ней нежится Смерть, словно леопард под солнцем. Земли эти с юга ограждены магией, с запада – горами, а на севере – ревом и гневом Полярного ветра. Словно необъятная стена, воздвиглись западные горы. Они возникают из туманной дали и снова теряются в дали, и называется этот кряж Полтарниз, Глядящий на Океан. К северу алые скалы, отполированные и гладкие, где не встретишь ни травинки, ни даже мха, доходят до самых пределов Полярного ветра, а далее ничего нет, кроме гула его ярости. В Глубинных землях царит мир, и прекрасны тамошние города, и не враждуют они между собою, но живут в тиши и благодати. И враг у них только один – время, ибо жажда и мор греются под солнцем в самом сердце пустыни и не заглядывают в Глубинные земли. А призраки и вурдалаки, что бродят тропами ночи, не в силах проникнуть за магический пояс, ограждающий земли с юга. Тамошние благодатные города невелики; там все друг друга знают и, встречаясь на улицах, благословляют друг друга по имени. В каждом городе есть широкая зеленая дорога, которая выходит из какой-нибудь долины, либо из леса, либо от холмов, и петляет по городу между домами, пересекая улицы; люди по ней не ходят, но каждый год в назначенное время по ней от цветущих лугов шествует Весна, и по велению ее на зеленой дороге распускаются анемоны – и все юные радости нехоженых лесных чащ, или глубоких, потаенных долин, или победоносных холмов, что гордо вознесли главу свою вдали от городов.
Порою по этой дороге проходят пастухи или возчики – те, что явились в город, преодолев заоблачные хребты, и горожане им не препятствуют, ибо есть поступь, что нарушает покой травы, а есть и такая, что не нарушает, и каждый в сердце своем знает, каков его шаг. А на залитых солнцем просторах полей и лугов и в сумрачных пределах низин, вдали от музыки городов и городского танца, рождается музыка деревни – и оживляет деревенские пляски. Ласковым, близким и родным кажется людям солнце, и солнце к ним милостиво и холит их молодые лозы, так что и люди добры к маленьким обитателям лесов и чтят слухи о фейри и легенды былого. Когда же огни какого-нибудь далекого городка вспыхивают у горизонта лучистой точкой и приветные золотые окна хуторов, мерцая, глядят в темноту, тогда древний и священный дух Романтики, завернувшись в плащ до самых глаз, спускается с лесистых холмов и пробуждает к танцу темные тени, и шлет лесных обитателей на ночной промысел, и в единый миг зажигает в своей травяной беседке лампаду крохотного светлячка, и смолкают сумеречные земли, и в тишине этой с далеких холмов доносится чуть слышный перезвон лютни. В целом мире не найдется страны более счастливой и процветающей, нежели королевства Толдиз, Мондат и Аризим.
Из этих трех маленьких королевств, именуемых Глубинные земли, то и дело уходили прочь юноши. Уходили они один за одним, и никто не знал почему, – знали только, что пробуждалась в них тоска по Морю. О тоске этой они почти не говорили: юноша обычно замолкал на несколько дней, а затем однажды утром на рассвете покидал дом, и медленно взбирался по крутому склону хребта Полтарниз, и, добравшись до вершины, оказывался по другую сторону гор, и не возвращался более. Иные оставались в Глубинных землях и со временем старились, однако из тех, кто поднимался
