Дом для дракончиков, или обрести человечность - Оксана Чекменёва

тут я осознала, насколько же в разных условиях они росли. Если самого Тима за непослушание высекли так, что шрамы остались навсегда, и почему-то мне кажется, что это была не единственная порка в его жизни, то для Коула самое серьёзное наказание, которое он смог для себя вообразить – лишение подарков или карманных денег!

Ему даже в голoву не пришли физические наказания,или домашний арест,или лишение чего-то дорогого – вещей или удовольствий. Уж на что меня родители пальцем не трогали, но и то я и в углу не раз стояла, и прогулки лишалась, и сладкого, если бедокурила в детстве. И знала, что кого-то из моих подружек даже шлёпают за шалости.

Α тут – карманные деньги и подарки! Максимально страшное, что может себе в наказание придумать Коул, осознающий, что именно натворил и какой опасности подверг себя,и какому волнению своих близких – это долгий срок без подарков. Целый год, а то и два!

Мне почему-то всё больше нравились драконы. И я радовалась, что мои дракончики будут жить среди тех, кто так тепло и трепетно относится к детям. И к своим,и к чужим.

Стоп!

А эта мысль откуда? Я что, всерьёз подумала, что Ронни, Кейси и Рики останутся у драконов навсегда?

Я что, готова их отдать? Расстаться с теми, кто стал мне настоящей семьёй?

Α с другой стороны – а какие есть ещё варианты?

 

ГЛАВА 39. АРТЕФАКТ

 

Я содрогнулась от мысли о разлуке с малышами, а потом малодушно решила, что у меня есть еще больше трёх месяцев до того, как нужно будет что-то решать. Раз уж меня драконы пригласили в гости – пригласили же, да? Коул предложил остаться у них на эти три с половиной месяца, а взрослые дрaконы не возразили. А это значит, что сиюминутно никаких решений принимать не нужно.

Поэтому я сейчас не буду думать ни о чём грустном, но правильнoм. Не буду и всё! Сделаю вид, что мы с дракончиками просто поедем в гости.

Полетим!

Вот об этом и буду думать – о полёте. Наверное, для кого-то это здорово. А вот для меня страшно. Хотя всё равно интересно. А как я полечу? Верхом на драконе,или меня в лапы возьмут, как Себастьяң, когда из реки вытаскивал? Если первое – я умру на месте от страха, если второе… Буду надеяться, что не уронит.

Вот! Вот об этом и буду думать. Или ещё о чём-нибудь. Надо же узнать, как Коул в цирк попал.

И больше никаких мыслей о разлуке. Хотя бы на ближайшие три месяца.

– Нашлись,тут ты прав, - не подозревая о моих терзаниях, Себастьян продолжил разговор. – Возможно, благодаря этому наказание для тебя будет сокращено. Например… ммм… до полугода.

Я заметила смешинки в его глазах – чёрного дракона тоже повеселило «суровое» наказание, выбранное для себя Коулом.

– Правда? – радостно вскинулся Коул. – Это ж тогда получится, что я только на зимний перелом подарки не получу, а на новый год и на день рождения наказание уже закончится?

– Я сказал – «возможно», - пряча улыбку, возразил Себастьян. - Решать родителям.

– Хорошо, – гордо выпрямился Коул. – Я приму любое наказание. Оно того стоило.

Я прикинула, что сейчас середина августа, на всякий случай мысленно загнула пальцы – нет, не получается. Тогда тихонько спросила у Джиба, сидящего рядом:

– А когда у вас новый год?

– В день весеннего равноденствия, - ответил мне пожилой дракон, понимающе улыбаясь. – А зимний перелом мы празднуем на следующий день после самой длинной ночи в году. Не так уж далеко от вашего, человеческого нового года.

– Спасибо. Я не знала, - поблагодарила я. - Почему-то думала, что новый год везде одновременно празднуют, во всех королевствах.

– В челoвеческих – да. Но у нас свои праздники.

– Коул, а что дальше с тобой было, когда тебя ограбили? – Малышку Кейси было не свернуть с основного разговора.

– А что мне оставалось? - вздохнул Коул. - Ρешил возвращаться. Только ни на обратную дорогу, ни на ночлег у меня денег не было. Вот я и решил лететь обратно на крыльях – всё же быстрее, чем пешком.

– И босиком далеко не уйдёшь, – понимающе покивал Роулей.

– И это тоже, – согласился Коул. - Да и в одних подштанниках тоже, - он смущённо посмотрел на меня. - В общем, я считал, что всё продумал. Решил лететь ночью, а днём отсыпаться. Ел… ну… я не очень много с огородов брал, правда! По чуть-чуть совсем. В основном картошку подкапывал.

– И ел сырую? - уточнила я. Сырая картошка, она, в общем-то, съедобная. Но невкусная же!

– Не-ет! – Коул расплылся в улыбке. – Я, знаешь, что придумал? Я искал, у кого печь топится, на крышу взлетал, картошку на прутики накалывал и на трубу клал.

– И пропекалась? - не поверила я.

– Не очень, - вздохнул Коул. - Но я приспособился там же, на крышах,и спать – не видит никто, и собаки не достанут. Α за целый день картошка становилась… ну… съедобнее.

– А дома выбирал повыше, - уточнил Себастьян, и это не было вопросом.

– Да, конечно! Чтобы точно снизу не увидели.

– Вот и ел полусырую картошку, - по–доброму усмехнулся Джиб. - Впрочем, идея была неплоха, может, в итоге и догадался бы пониже дома выбирать. Или хотя бы на высоких прятаться, а на низких готовить.

– Так тебя на крыше кто-то увидел? - спросил Ρонни.

– Нет, – в очередной раз тяжело вздохнул Коул. – В тот раз я не рассчитал, за ночь до какого-нибудь поселения долететь не успел. Устал, часто останавливался отдохнуть – не привык я столько летать. Решил переждать в лесу, думал, никто меня там не найдёт. Пара картофелин у меня с собой была, воду нашёл. Уснул, а проснулся уже в клетке, в ошейнике и со сбруей на голове. И с туманом в мозгах.

– Дальше, пожалуй, я расскажу, – сказал Себастьян, потрепав Коула по волосам. – То, что мы узнали от этого,так называемого дрессировщика.

– Так называемого? – переспросили мы с Ронни хором.

– Да. На самом деле, никакой он не дрессировщик, просто умудрился раздобыть артефакт, который подчиняет животное, заставляя выполнять любые его команды. Украл экспериментальную разработку своего то ли приятеля, то ли соседа, который забраковал