Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

— Давай попробуем взять кого-нибудь из них живым, — шепнул Ашер, вложил Саре в руку «беретту», знаком указав на запертую дверь, ведущую в смежную комнату, а сам бесшумно прокрался к входной.

Ашер Флорес всего раз оглянулся в том направлении, куда пошла Сара, — он все равно не мог разглядеть ее в темноте. Впрочем, его воображение тут же нарисовало ее — ноги на ширине плеч для равновесия, с пистолетом наготове. Есть нечто поразительное в тренированной женщине, подумал он.

Вытянув руку, он ощупал стену и понял, что находится у самой входной двери, причем в том месте, где его нелегко будет заметить даже при зажженном свете. Его слух был напряжен до предела. Первоначальный приступ страха прошел, и теперь он спокойно выжидал, готовый к действию. В глубине души он, как всегда в подобных ситуациях, испытывал щекочущее нервы возбуждение, от которого получал немалое удовольствие.

Наконец раздался щелчок, свидетельствовавший о том, что замок открылся. Судя по тому, как будут действовать люди Бремнера, он поймет, нужна ли Сара начальнику «Мустанга» живой. Со стороны двери, у которой притаилась Сара, тоже донеслось пощелкивание — агенты из Тур-Лангедок действовали скоординированно.

Входная дверь приоткрылась, и в номер проскользнула фигура, одетая в черное. С противоположной стороны комнаты тоже кто-то двигался. Свет, просочившийся из коридора, осветил вошедшего всего лишь на мгновение, но Флорес успел прочно запечатлеть в памяти его внешность. Дверь затворилась. В ту же секунду Ашер припечатал незнакомца спиной к стене и с такой силой ударил его в живот, что показалось, будто кулак уперся в позвоночник. Незваный гость беспомощно сложился пополам, и его тут же стошнило. Одной рукой Ашер нашарил его шею, чтобы определить, куда бить, и нанес второй удар — на этот раз рукояткой пистолета. Человек рухнул на пол, не издав больше ни звука. Вспомнив расположение мебели, Флорес метнулся в темноту на помощь Саре и тут же со всего маху на кого-то налетел.

— Один ушел! — услышал он спокойный голос Сары. Ей пришлось иметь дело с двумя противниками, но одолеть удалось только одного. Ашер поспешил за вторым и сцепился с ним. Парень был силен, как бульдозер, — Флоресу никак не удавалось захватить его, чтобы провести прием.

Неожиданно вспыхнул верхний свет. Ашер увидел Сару, стоящую у выключателя в довольно вызывающей позе. Увидел ее не только он — Флорес почувствовал: на какие-то доли секунды противник расслабился, и тут же, не теряя времени, он бросил его через бедро. Не успел тот оказаться на полу, как Сара подскочила к нему и ткнула прямо в нос ствол «беретты».

— Где остальные? Быстро! — потребовала она.

Человек был одет в тесно облегающий тело черный лыжный костюм и в черную же лыжную шапочку, прикрывающую большую часть лба. На его лице было крайнее удивление от вида стоящей над ним обнаженной красавицы. Подобная картина была бы живым воплощением сексуальных фантазий, однако для распластанного на полу оперативника она еще больше осложнила и без того непростую ситуацию.

Подумав, Сара направила пистолет в его пах и повторила свой вопрос, сопровождая его весьма чувствительным нажимом дула. Насмерть перепуганный агент заговорил с бешеной скоростью, второпях проглатывая окончания некоторых слов. Он объяснил, что один его коллега дожидается в коридоре, а другой — в вестибюле отеля, еще двое расположились на улице. Когда Ашер связал его, он прошипел:

— Скоро из Вашингтона сюда прибудет Бремнер, и тогда тебе конец, Флорес.

— Давай-давай выкладывай, Хауэлс, — ответил Ашер. — Как вы нас нашли?

Агент приподнял голову и осмотрелся. Сара стаскивала одежду с двух других участников группы захвата. В комнате все явственнее ощущался неприятный запах — побочный результат первого удара Флореса. Пока Ашер и Сара облачались в черные костюмы нападавших, оперативник, которого звали Хауэлс, рассказал, что люди из штаб-квартиры ЦРУ в Париже обходили и обзванивали все столичные гостиницы и изучали регистрационные книги, показывая везде фотографии и описывая внешность Сары и Флореса. Это продолжалось до тех пор, пока в три часа ночи Ашера не опознал портье отеля «Афродита».

— Весьма старомодный полицейский метод, — сказала Сара, когда люди Бремнера были связаны.

— Ты скотина, Флорес, — сказал Хауэлс, злобно глядя на него. — Поганый убийца. Как ты мог стрелять в своих?

— Поганый убийца не я, а Бремнер. Ты знаешь, что произойдет в понедельник? — спросил Ашер, швыряя вещи в свою спортивную сумку.

— Ничего я тебе больше не скажу, — процедил Хауэлс, но по глазам его было видно, что слова Ашера заставили его задуматься.

Сара открыла стенной шкаф и достала оттуда пакеты с купленной Флоресом новой одеждой.

— Так тебе ничего не известно о понедельнике, о грандиозной операции, разработанной Бремнером? — продолжал допытываться Флорес. — Я готов поспорить, что и в Лэнгли никто об этом ничего не знает.

— Все это дерьмо, — отрезал Хауэлс, связанный, как свинья перед забоем. Он явно был убежден в непогрешимости Бремнера. — В воскресенье сдается Хищник, а в понедельник ничего такого не будет — все это твои байки. А ты — поганый убийца. Больше мне тебе нечего сказать.

— Хьюз и Гордон меня подставили, — возразил Ашер. — Скажи это моим старым приятелям в фирме. Если ты хочешь оказать стране услугу, останови Бремнера.

— Бремнер задумал что-то совершенно чудовищное, — поддержала его Сара, направляясь к двери. — Настолько чудовищное, что готов ради этого подставлять под пули своих сотрудников. А мы всего-навсего пытаемся выяснить, что у него на уме.

Прежде чем Хауэлс успел ответить, Ашер запихнул ему в рот кляп. Затем они с Сарой в последний раз осмотрели комнату. Она выключила свет и открыла дверь. Снаружи никого не было.

Одетые в черное, как и их противники, они выскользнули из номера с вещами в руках, двигаясь бесшумно, словно тени. Агента, который должен был дежурить в коридоре, они обнаружили на лестнице черного хода — он был без сознания. Сара и Ашер недоуменно переглянулись, но не стали останавливаться и продолжали торопливо спускаться, решив приберечь свои вопросы для более подходящего момента.

В коридор отеля «Афродита» вышел пожилой человек в халате. По тому, как он потирал глаза, было ясно, что в эту ночь ему было не до сна. Он слышал, как молодые люди несколько раз за ночь неистово занимались любовью — их темпераментность доставила ему немалое удовольствие.

Теперь же, если он не ошибся… Да. Кто-то открыл и закрыл дверь, ведущую на пожарную лестницу. Сосчитав до двадцати, мужчина снова бесшумно отворил ее, окинул взглядом лежащего без чувств агента и увидел своих соседей, спускавшихся по ступенькам, в черных облегающих костюмах, с пистолетами в руках. Кроме оружия, один из них нес туго набитую спортивную сумку.

Мужчина улыбнулся и, спокойно насвистывая, зашагал в свой номер, глубоко засунув руки в карманы халата. Это он пытался предупредить Сару, что салон «Я дома» вот-вот взлетит на воздух, но она не обратила на его сигнал ни малейшего внимания или же оказалась слишком подозрительной. К счастью, она бежала так быстро, что ее слегка задело взрывной волной, и она не получила никаких увечий. Его помощники шли за ней по пятам на кладбище, где ей удалось скрыться от людей доктора Левайна, у компьютерного магазина Кристин Робитай, и в конце концов довели ее до этого отеля.

Милая Кристин, подумал он. Эту женщину он всегда вспоминал с необычайной нежностью. Когда-то она была привлекательной, но время не пощадило и ее.

Вернувшись в номер, он придвинул к себе телефон. Пять пятнадцать утра воскресенья в Париже соответствовали одиннадцати с минутами вечера субботы по вашингтонскому времени — разница составляла шесть часов. Он набрал номер Лэнгли. Если бы он назвал свое имя, его немедленно соединили бы с Арлин Дебо. Но ему это было ни к чему. Поэтому он продиктовал дежурному оператору анонимное сообщение на имя директора ЦРУ, особо подчеркнув, что тот должен записать его слово в слово: «Хищник сдается Бремнеру в восемь часов вечера в воскресенье. Если вы хотите помешать Хьюзу, Арлин, вам следует как можно скорее прибыть в Париж». Затем снабдил сообщение литером «Весьма срочно» — это гарантировало, что текст немедленно передадут Дебо, даже если она чрезвычайно занята.

Повесив трубку, человек улыбнулся. Он, как всегда, был уверен в себе. Ему было семьдесят пять лет, но он прекрасно себя чувствовал, отлично выглядел и был на редкость хладнокровен. Он оделся и, упаковав вещи, выехал из отеля.

Снова оказавшись в обшарпанной комнатке, снимаемой им на другом конце города в целях конспирации, он прослушал записанное на автоответчик сообщение от одного из своих людей, которому поручил наблюдать за странным особняком на рю Вивьенн. Пожарники и саперы, сделав свое дело, разъехались, и теперь там было спокойно.