История Индий - Бартоломе Лас Касас

Глава 62

После того как Луис Каррильо был отправлен на заселение берегов реки Анадес, решил Педрариас со всей возможной поспешностью снарядить в поход Хуана де Айору, своего капитан-генерала, с 400 солдатами, наиболее здоровыми, отобранными как среди приехавших с ним, так и отчасти из тех, кто служил прежде Васко Нуньесу, с тем чтобы этот отряд завладел всем золотом, которое удастся обнаружить в тех краях, не заботясь о соблюдении слова и о сохранении дружественных отношений, которые установил с союзными ему индейскими властителями и их подданными Васко Нуньес, не раз и сам грабивший их, насиловавший и оскорблявший их подобно тирану. (Может быть, Педрариас и не приказывал нападать на союзные племена, как это делал его злонамеренный посланец). По-видимому, уже тогда Педрариас решил отправить свою супругу донью Исабель в Кастилию, и конечно же, не с пустыми руками, Приказал он Айоре, чтобы тот заложил три поселения с крепостями в землях Покоросы, Комогре и Тубанама. Погрузился Хуан де Айора со своими 400 солдатами на одно большое судно и три или четыре каравеллы; высадились они в 25 или 30 лигах к западу от Дарьена в гавани на землях касика Комогре. Высадившись во владениях Комогре, отправил Айора некоего Франсиско Бесерру с 150 солдатами к Южному морю с тем, чтобы он нашел подходящее место, где можно было бы основать поселение; Бесерру провели туда известным уже раньше кратчайшим путем, и выяснилось, что от моря до моря расстояние не превышает 26 лиг. Отправив Бесерру, приказал Хуан де Айора Гарси-Альваресу, чтобы тот с судами и некоторым числом заболевших солдат дожидался его в гавани касика Покоросы, находившейся немного западнее, а сам тем временем решил ограбить все в округе. С 200 солдатами или немногим больше он углубился во владения касика Понки, о котором в главе 47 мы рассказывали, как он явился к Васко Нуньесу и тот заверил его и обещал ему никогда не причинять ущерба его владениям, а Понка помог Васко Нуньесу, дав ему проводников, когда тот отправился обследовать Южное море. Чувствуя себя поэтому в полной безопасности, Понка с миром вышел навстречу Хуану де Айоре. А тот первым делом насильно отобрал у Понки все золото, какое смог найти, перевернув вверх дном все в жилище Понки, да еще смеясь сказал ему, что друзьям полагается приходить друг другу на помощь. Отсюда отправился Хуан де Айора к касику и властителю Комогре, который, как мы рассказывали ранее, в главах 41 и 42, с такой лаской, радушием и гостеприимством принимал Васко Нуньеса и его отряд и первым сообщил им о новом море. Узнав от своих лазутчиков, что прибыли испанцы и что золото — предмет их постоянных вожделений, касик вышел им навстречу и преподнес им великолепные золотые драгоценности, а также предоставил пищу; когда же они прибыли в его жилище, касик окружил Хуана де Айору всяческими заботами и одарил его как только мог. Но ни эти добрые дела, ни услуги, которые оказал касик Васко Нуньесу в прошлом, ни клятвенные обещания и заверения, данные Васко Нуньесом в том, что касик может чувствовать себя в безопасности и никогда испанцы не нанесут ему какого-либо ущерба, ничто это не помешало тому злосчастному тирану силой овладеть женами касика. Рассказывают, что, покинув эти места и отправившись к Покоросе, он действовал по-прежнему, похитив все, что только мог. Покороса, царь тех земель, которого предупредили о том, как ведет себя Хуан де Айора, не решился дожидаться его и бежал в горы. Но хуже всего было то, что несчастный Покороса явился затем сам к Хуану де Айора, замыслив смягчить его и склонить к решению вернуть жен, подданных и добро, которое он награбил. Быть может, он поступил так, опасаясь, что Хуан де Айора, отправившись сам или послав кого-либо на его поиски, нападет на след остальных бежавших индейцев. Покороса принес в дар Айоре все золото, какое ему удалось собрать, и собственноручно передал этот дар. Но ничего ему не помогло; Хуан де Айора схватил его и повез в земли Тубанама, сказав, что так он наведет страх на других вождей и те откупятся от него золотом. Когда он вступил на земли касика Тубанама, тот спокойно остался дома, будучи уверенным в своей безопасности и обещав в свое время Васко Нуньесу оставаться дома, где его всегда могли бы найти. Он принял Хуана де Айору весьма радушно; накормил гостя и его людей, приказал своим слугам всячески им угождать; сверх того преподнес им в дар порядочное количество золота. Но все это великодушие, проявленное вполне бескорыстно и по доброй воле, не удовлетворило и не умерило аппетиты Хуана де Айоры. В благодарность за все содеянное Айора захватил и обратил в рабство всех подданных Тубанама, которых ему удалось поймать, и присвоил все имущество, какое только сумел награбить. Тубанама удалось ловко ускользнуть и он призвал своих подданных, а также, быть может, и подданных своих соседей объединиться. Собрав столько людей, сколько смог, он с другого берега реки обрушился на Хуана де Айору и его солдат. Индейцы засыпали испанцев тучами стрел и сражались, хоть и нагие, точно львы. Как мы не раз убеждались на деле, индейцы в тех случаях, когда защищали родину и свои жилища, неизменно обнаруживали присутствие духа и презрение к смерти, и, если бы обладали достаточно могучим оружием, то без сомнения нанесли бы нам на этот раз ущерб больший, чем когда-либо. Вернемся, однако, к Хуану де Айоре, который отбивал яростное нападение Тубанама. Не знаю, стоило ли жизни это нападение кому-либо из индейцев и были ли раненые среди испанцев, но во всяком случае Хуан де Айора оказался в весьма затруднительном положении и натерпелся страху. Поэтому, опасаясь, что с рассветом индейцы возобновят сражение, он приказал той же ночью возможно быстрее и не жалея трудов возвести из ветвей и глины крепость. Но индейцы, которых мечи и собаки сильно напугали, не вернулись, не надеясь на успех. В этой крепости оставил Хуан де Айора некоего Эрнана Переса де Менесеса с 60 солдатами, чтобы обеспечить себе тылы и безопасность передвижения, а также чтобы посылать и получать донесения от Франсиско Бесерры, и вернулся после этого к Гарей-Альваресу, ожидавшему его с кораблями в землях Покоросы в устье реки, которую назвали Санта Крус. Он выбрал здесь место для города и дал ему имя Санта Крус, а также отобрал по своему усмотрению солдат, которые должны были в нем поселиться, назначив им алькальдов и рехидоров, как того требовали полученные им от Педрариаса инструкции. Случилось это в мае 1515 года. После того как город святого креста[81] был заселен, хотя отнюдь и не святыми, Хуан де Айора, до которого дошли сведения о том, что далее на запад расположены земли некоего Секативы, имеющего множество подданных и много золота, отправил морем в больших лодках или шлюпках некоего Гамарру с небольшим отрядом, приказав ему брать в плен всех, кто только попадется, якобы для того чтобы привести их в подчинение королям Кастилии, а также завладеть всеми сокровищами, которые, как он полагал, найдут у пленных. Но вести о его злодеяниях уже разнеслись по всем окрестным землям и все в тех краях уже знали, что он несет с собой лишь зло, как оно на самом деле и было; и поэтому все индейские племена и их правители, спасаясь, как бы на них не обрушилась нежданно-негаданно эта чума, были начеку и выслали своих лазутчиков (в этом индейцы знают толк). Так и касик Секатива со своими подданными, получив известие о том, что морем к ним направились испанцы, укрыли надежно своих жен и детей, а сами покинули поселение и спрятались в кустах. Когда же испанцы вышли из лодок на берег и подошли к поселению, индейцы с ужасными воплями выскочили им наперерез и принялись метать в испанцев палки, вроде дротиков, и, быть может, также стрелы. Командир и большинство солдат были ранены и в беспорядке бежали туда, откуда явились. Ярость переполнила сердце Хуана де Айоры, когда он увидел, в каком жалком виде вернулись его посланцы. Свой гнев он решил излить на индейцев Покоросы и приказал, чтобы разграбили всю местность вокруг этого проклятого города и захватили по возможности самого Покоросу для того, чтобы выманить у него еще золота; однако Покоросу предупредил один его друг — испанец по имени Эслава, которого, узнав об этом, Хуан де Айора собирался повесить. Завершив подобным образом проповедь веры христовой и возбудив столь страстную любовь к христианской церкви, Хуан де Айора задумал вернуться в Дарьен, чтобы отправиться оттуда с несколькими кубышками, наполненными золотом, в Кастилию. Так он и поступил, похитив корабль, стоявший в гавани; говорили, что и похищение корабля, и бегство с награбленным золотом произошло с ведома и согласия самого Педрариаса, близкого друга Гонсало де Айоры, брата Хуана; возможно, что из награбленного им золота Хуан де Айора отдал законную пятую часть в казну и Педрариасу, хотя, как говорят, большую часть золота он утаил. Этот злосчастный тиран был уроженцем Кордовы, происходил из знатного рода и пользовался в свое время уважением, но его дела изобличают его ненасытную алчность. Об этом тиране рассказывает Педро Мартир в 10 главе третьей «Декады» следующее: Ioannes Aiora, civis cordubensis, nobili genere ortus, missus pro praetore, uti alias diximus, auri magis cupidus quam rei bene gerendae amator aut laudis, nactus occassiones in regulos multos spoliavit et contra ius fasque aurum ab eis extorit, et crudeliter (ut aiunt) tractavit; ita ut ex amicis facti sint hostes infensissimi et animis desperatis iam quacumque datur vi aut insidiis nostros perimunt. Ubi pacato comertiabantur et volentibus regulis, nunc armis agendum est. Multis auri ponderibus hoc modo coactis, uti fertur, aufugit sumpto furtim, ut vulgo dicitur, navigio… Non desunt qui Petrum Ariam ipsum gubernatorem eius fugae assensisse arbitrentur… Nihil mihi aeque displicuit in universis oceaneis agitationibus ac istius avaritia quae pacatos regulorum animos ita perturbalerit[82].