История третья. Так не бывает - Женя Сергеева

толики пренебрежения, с интерсом рассказывая о городе, показывая небольшую квартиру на шестом этаже практически в центре, знакомя с будущими коллегами, из которых только трое могли изъясняться на русском и вводя в курс дел. Ровно неделю она выделила на меня, устроив в том числе и на курсы языка. Затем осталась только начальница — Николь Ригер, видимо, тот самый обещанный Поповым, чтоб ему икалось, русскоязычный контингент, с которым мне придется иметь дело.

Я смотрела в окно, то ли на ряд домов за окном, то ли на собственное отражение.

Первый за месяц спокойный день. Выходной. На сегодня я не планировала ничего, кроме прогулки по городу.

Зазвонил в скайп. Мне пришлось установить несколько ранее не используемых за ненадобностью месседжеров на ноутбук, выданный для досуга, как выразилась Екатерина Паулевна. По ее сугубо личному мнению, в наше время можно жить под мостом и без правой почки, но не без интернета.

Она смотрела на меня, как на дикарку, когда оказалось, что я не имею аккаунтов в Инстаграм, Фейсбук и в популярных месседжерах.

Пришлось обзавестись несколькими, для поддержания контакта с ней и с фрау Ригер. А с кем мне еще общаться? Для общения с родителями есть привычный контакт, еще добавила аккаунт в скайп, теперь чаще созванивались по нему.

Но для родителей нужен был позитивный настрой. А сегодня я его даже в собственном отражении не улавливала, и делать вид, что все замечательно не было никакого желания.

Но дозвониться пытались не родители, вызов шел с незнакомого аккаунта, более того, это оказался видео-вызов. Забавно, кто это так стремится с утра пораньше меня увидеть?

Клацнула мышкой, принимая вызов, но без видео-связи со своей стороны.

И чашка в руках предательски дрогнула.

С экрана ноутбука на меня смотрел несколько утомленный, с затаенной тревогой в глазах и без улыбки на лице, Саша.

— Привет. — Мой голос, в отличие от чашки, не дрогнул. Весь этот месяц я старалась не вспоминать. Иногда находило, накатывало, накрывало. Старалась переключаться, занять голову и руки, в итоге ковыряться в себе и страдать оказалось некогда. Слишком много всего нового.

— Привет. Не покажешься? — Ровный голос с отголосками издевки и кривая ухмылка, “того” Саши.

Я пожала плечами, понимая, что все равно не увидит и включила видео.

Жадность.

Жадный взгляд. Жадное, голодное выражение лица. Он шарил глазами по моему изображению, пытаясь что-то найти? В чем-то убедиться?

Наконец процедил:

— Ты изменилась. Похудела. И в глазах… Больше равнодушия. Хорошо выглядишь. Покрасилась, подстриглась.

Я тряхнула коротко стриженными и окрашенными в “холодный каштан” волосами. По сравнению с той шевелюрой, что была, ассиметричное каре и правда смотрелось коротко.

Он еще больше улыбнулся:

— Если женщина хочет что-то изменить в своей жизни, она начинает с прически. — И тут его тон резко изменился — Как ты?

Я вернула ответную кривоватую улыбку:

— Изменения настигли меня сами, пришлось подстраиваться. — И тут же ответила на вопрос. — Суетно, тяжело, иногда кажется, что голова взорвется. Не высыпаюсь. Но я чувствую себя живой и это прекрасно.

— Живой значит? Как Борис?

— Без понятия, — я удивилась и не смогла этого скрыть, — я его не видела со дня прилета. Сначала общалась с его мамой, теперь только с руководством и коллегами из России, да и то. в виде писем и столбиков с цифрами. Ах, да, еще с преподавателем немецкого. Вот, сегодня хочу совершить вылазку в город, попробовать навыки общения на местном населении. Может даже в кино рискну сходить или в кафе..

Я мечтательно улыбнулась и эта улыбка не осталась непонятой Александром.

— За нами вообще не скучаешь?

— Скучаю. Но стараюсь не думать об этом. И некогда, и смысл? — Я испытывающе посмотрела на мужчину. — Смысл держаться за то, чего нет?

— Извини. — Саша дернул уголком рта, словно высказывая недовольство. Ну да, извиняться Саша не любил. Я приняла его “извини” молча. Мне нечего оказалось на него ответить.

— Кстати, я выкупил у соседки все те игрушки, что хранились в спальне.

Саша внезапно так искренне и заразительно засмеялся с моего выражения лица, что невольно расстаяла и я.

— Боже, — закрыла лицо руками, чувствуя, как пунцовеют щеки, — я забыыыыла совсем. Что она обо мне подумала?

— Что ты ведешь весьма насыщенную интимную жизнь? — Саша все еще веселился.

Я же застонала в голос, с желанием побиться головой о стол.

— Среди моих любимых игрушек из всего набора — кляп и металлические наручники. А знаешь, что самое интересное? Даже Глеб выбрал себе сувениры, угадай какие? — Этот страшный человек мне еще и подмигнул.

Я застонала еще громче, услышав его веселый смех.

— Как он? — перевела тему в безопасное русло.

— Ну хоть кем-то поинтересовалась. — Грустно усмехнулся Саша — Нормально, неделю в клубе, неделю в лаборатории. На него нацепляли кучу электроники и заставили постоянно ходить с сопровождением. Бесится страшно.

— А ты? Тоже с кучей электроники? — До боли сочувствовала, но они сами выбрали этот путь, мне остается только поддержать и принять.

— Только во время тренировок, а так — отделался браслетом. — Саша продемонстрировал левую руку с чем-то вокруг запястья. Это “что-то” внешне напоминало обычный спортивный гаджет.

— Успехи есть?

— Рано еще, пока что так… Ни шатко, ни валко.

Мы помолчали все так же глядя на изображение друг друга.

— Что ты делаешь? — Тихо спросил, тяжело сглотнув.

— Пытаюсь нащупать щетину на мониторе, глупо, правда? — Также тихо ответила я.

Увидела, что в ответ, Саша поднял руку и она плавно заскользила, судя по движениям, вырисовывая контуры моего лица.

— И как? — Наклонила голову, чуть прищурившись.

— Гладко и холодно. — Он опять рассмеялся. — Как два дурака. Ты сможешь меня простить?

— Уже. Я не держу на тебя зла, ни на тебя, ни на Глеба.

— А то, что ты говорила, что обещала… Еще в силе? — Спросил осторожно, как шел по самому краю обрыва и не знал “поедет” глина под ногами в следующий момент или