Америкен бой - Юрий Рогоза

Железяка, не имея полноценной возможности вмешаться, наблюдал за схваткой неподвижно. Постепенно этот жестокий балет внизу захватил его настолько, что он, кажется, вовсе забыл, где он, кто он и зачем здесь находится. Будучи сам бойцом неплохим, он чуть ли не с восторгом и завистью ловил нюансы движений, хитрости обманных поворотов. Он заметил уловку Ника и получил истинное наслаждение, когда она сработала и Близнец клюнул, польстившись на легкую победу. Лейтенант даже негромко крякнул от удовольствия, когда по складу эхом разлетелся крепкий и мощный удар, от которого Близнец полетел в сторону, круша по дороге невинную мебель.

И вот теперь наступило время для него самого. Словно невидимый антрепренер наклонился к уху лейтенанта и прошептал: «Мухин, ваш выход!» Близнец был вырублен и на время вышел из игры, а киллер тоже не производил впечатления особого живчика: полусидел на полу и пускал слюни.

Железяка, все-таки не желая покуда привлекать к своей особе внимание, стал плавно спускаться по металлической лестнице, попутно зыркая по сторонам: не попадется ли под руку что-нибудь стреляющее.

Но в эту секунду какое-то бесшумное движение вновь заставило его замереть. Он увидел, как живучий Близнец поднимается на ноги и в руке его блестит веселым блеском кавалерийская сабля. На взгляд лейтенанта, шансов у Ника не было никаких. И, надо сказать, случись в его руке сейчас пистолет, пусть даже и с единственным патроном, Железяка ни секунды не помедлил бы и Близнеца снял. Но пистолета как на грех не было, и вновь Железяке пришлось довольствоваться ролью зрителя.

Ник, почувствовав опасность, еще не разлепляя глаз бросил тело в сторону и вскочил на ноги. Секунду назад ему казалось, что встать он не сможет даже под дулом пистолета, но тут вскочил довольно резво и как раз вовремя, чтобы опять отпрыгнуть: блестящая сталь пронеслась в сантиметре от его груди.

Чисто автоматически Ник запоминал все, что происходило в комнате, и даже сейчас, среди полной разрухи, точно знал, что отступать ему особенно некуда: сзади шкафы, которые запросто не перепрыгнешь, особенно находясь к ним спиной, перевернутое кресло, о которое главное не споткнуться… Ник видел, как Близнец заносит саблю для нового выпада. С этим еще можно было справиться, отойти на шаг. Но и все. Следующий будет последним. Отойти на шаг, не споткнуться о кресло…

Кресло! Сабля уже начала свой полет, когда Ник изогнулря, уповая на память, сунул руку за спину и с радостью почувствовал в ладони толстую ножку массивного кресла, слепленного из плотного дерева. Перенапрягая плечо и с отчаянием чувствуя, как от чрезмерного усилия вывихивается сустав, Ник выволок сзади кресло и, закричав от боли, ударил им по лезвию сабли.

Близнец не понял, откуда взялось кресло в руке у Ника, и не мог ничего предпринять: сабля врезалась в дубовую спинку намертво, дополнительный вес изменил траекторию удара, эфес хрустнул, и Близнец, не удержавшись на ногах, стал заваливаться на Ника.

Это была последняя возможность. Приказав себе не думать о боли, Ник легко подпрыгнул и нанес страшный удар ногой по ненавистному лицу. Близнец удара не выдержал. Он рухнул на колени, нелепо всплеснул руками и повалился вбок.

С неожиданным безразличием Ник видел, что падающее тело врага с неотвратимостью рока валится на острие сабли. И вот уже блестящее лезвие коснулось тонкой кожи на шее, и кожа стала расходиться, приветливо пуская внутрь отточеный клинок… Только когда брызнул вверх фонтан из перерезанной артерии, Близнец что-то почувствовал, его взгляд осмыслился, руки конвульсивно дернулись и он попытался остановить падение, но было уже поздно.

Кресло подвернулось, и клинок, описав прихотливую дугу, докончил свое дело. Голова Близнеца неестественно повисла, хрустнули шейные позвонки и из раскрытой шеи стала плескать на пол широкими волнами кровь.

Где-то капала вода, и Ник, покачиваясь, направился туда. Он не ошибся в направлении и наконец нащупал в темноте кран. Правая рука безжизненно болталась сбоку и отворачивать заржавелый вентиль пришлось левой. Тот не подавался, а силы истекали слишком быстро. Ник зашипел, нажал настолько сильно, насколько был способен сейчас, но кран признаков жизни не подал.

В голове пульсировало розовое марево, живот подводило тошнотой, по телу блуждала боль, словно выбирая место для того, чтобы обосноваться надолго. Руки были грязные, лицо заляпано кровью, одежда изодрана. И вот теперь еще уперся кран.

От подлости заржавелой железки Нику вдруг сделалось так нестерпимо обидно, что захотелось плакать. Он сел на пол, примостившись так, чтобы капли падали на его лоб. Тут оказалось, что под краном была лужа и немедленно намокли штаны.

Ник замычал, с трудом отполз от стены и затих, не выбирая позы. Простор любое движение вызывало теперь боль. Надо было отходить, тем более, что снаружи пока было тихо, но Ник даже думать сейчас не мог. Он лежал и по осколкам собирал свое тело, пытаясь установить, что в нем вообще еще способно двигаться. Так, по всему, получалось, что двигаться могут только несколько пальцев на ногах да один глаз. Даже губы оказались разбиты.

И тут раздались спокойные, уверенные шаги. И мозг стал сразу чистым, прозрачным. Никто не мог тут появиться, кроме врага.

Железяка сначала подошел к трупу Близнеца и. присвистнул. Зрелище, действительно, было устрашающим. Кровь залила пространство вокруг него метра на. два. Кроссовок Железяка пачкать не хотел и потому ближе подойти не мог. Приходилось тянуть шею.

— Небрежное обращение с холодным оружием, — негромко проговорил он. — Ну, это обозначим как непреднамеренное самоубийство…

Он двинулся к Нику и встал недалеко, но и не слишком близко. Так, на всякий случай.

— С остальными сложнее… Ну, давай, поднимайся, гладиатор! Проследуем на разбор полета…

Ник попытался достать Железяку из положения лежа, но тот легко увернулся:

— Без нервов, хлопец. Милиция..

— Видал я тут одного такого. Так тот хоть в форме был…

— Бывает, — легко согласился Железяка. — Кстати, где он?

— Вон в том уголке валяется, — кивнул головой Ник, и Железяка совершенно автоматически стал поворачиваться в ту сторону, но краем глаза успел уловить намек на движение и ловко отпрыгнул. Ник, хоть и стоял уже на ногах, снова промахнулся.

— Ну ты резвяк, — искренне удивился Мухин. — Кончай, говорю, шутки свои, а то врежу раз… Только тащить тебя неохота. Люблю, когда люди сами ходят Ну, давай ручки. У меня как раз браслетики есть.

Ник рук не дал. Он смотрел на лейтенанта в упор и понимал, что такого служивого ему сейчас не одолеть.

Он его вспомнил. Видел тогда, у дверей Пашкиного подъезда. И тогда же почувствовал, что этот — как клещ. Вопьется, хрен выпустит.

— Тебе, мент, придется меня убить. Не сдамся я… Железяка весело улыбнулся:

— По заказным убийствам у нас ты специалист. Меня не мажь. У меня устав и закон. С просьбами в письменном виде. Непременно рассмотрим. А теперь медленно повернись ко мне спиной и ручки назад вытяни…

Ник повернулся, но как только почувствовал, что Железяка приблизился, попытался сбить его с ног. Лейтенант чего-то подобного ждал и легко отпарировал удар:

— Спокойно, парень, — без злобы попросил он. — На сегодня с тебя хватит…

Он повалил Ника на цементный пол и без труда завел ему руку за спину. Ник взвыл от боли, и Железяка с удивлением увидел невероятно распухшее запястье сдобного вишневого цвета. Это запястье в наручник не влезало. Лейтенант, продолжая прижимать Ника к полу покрутил в руках браслеты, пожал плечами и сунул в карман:

— Ладно, так пошли.

На какое-то время Ник потерял способность к сопротивлению. Он позволил поднять себя за шкирку, как щенка, поставить на ноги. Потом Железяка несильно толкнул его в спину и Ник поплелся к выходу:

— Все равно в тюрьму не пойду, — бормотал он. — Сейчас исхитрюсь и ты меня убьешь…

— Да ты уж и так весь исхитрился, — заметил лейтенант, отпирая дверь и щурясь от яркого, после полумрака склада, пасмурного света дня.

Ник огляделся. Горящие машины, Трупы…

— Господи, — удивился он. — А тут-то что стряслось?

— Это не твоего ума дело. Лишнего не привешу. За свое только ответишь, а уж за это — я.

— Ты? Один? — Ник не верил.

— Ну, я, — с законной гордостью кивнул лейтенант. — Лезли, понимаешь, нарывались, а меня за твою группу прикрытия приняли, вот и пришлось…

Они медленно пробрались через двор к единственной, на первый взгляд целой машине. Но и та оказалась порченой. Во многих местах изрешеченная пулями, она резко пахла бензином и стояла на ободах.

— Пешком пойдем? — удивился Ник, когда, подчиняясь лейтенанту, они вышли на проселок и двинулись на холм.

— Запасная есть, — бросил Железяка. — Все под контролем….,