Украденное дитя (СИ) - Сакрытина Мария

— Вас… Вас в детстве украли фейри?

— Украли! — саркастично повторил барон. — Я сам за ними пошёл. Фрида, вы же там были, вы же должны понимать! Там, где нет тревог, где танцуют прекрасные дамы и господа, играют феи, где даже трава поёт, а деревья разговаривают! Оттуда меня вышвырнули, когда мне исполнилось пятнадцать, и я хочу обратно! Я не могу есть человеческую еду — она похожа на пепел. Я не могу спать здесь, в этих домах-клетках, я не могу забыть чудесную мелодию — она постоянно снится мне, она манит обратно… В этом мире, Фрида, столько горя — здесь нельзя жить. Нет другой дороги, кроме как в Волшебную страну.

Фрида ошеломлённо смотрела на него.

— Тимоти, вы понимаете, что человек не может жить на «той стороне»? Он заблудится в тумане и растает в нём. Вы этого хотите?

Досон усмехнулся.

— О да, так просто меня обратно не пустят. Но есть обряд, милая Фрида, и мне он известен. Я долго готовился. Я знаю, что нужно делать.

— И что же?

Досон самодовольно посмотрел на неё.

— Вы так рвались на бал, Фрида. Радуйтесь, что вы здесь, а не там. Все гости, все во дворце — умрут. Ну же, леди, не смотрите на меня так. Чтобы человеку заслужить место в Волшебной страны, нужно приглашение фейри. И жертва, большая жертва.

Фрида с трудом сглотнула.

— Милорд… вы уверены? Я полукровка и ничего не знаю про этот обряд. Вы понимаете, сколько такие, как я, могли бы отдать за возможность жить на «той стороне» постоянно?

— Я понимаю, что у вас просто выдержки не хватит за это заплатить, — усмехнулся барон.

Фрида вздрогнула.

— Милорд, вы… понимаете, сколько там будет человек?

— Во дворце? Конечно — около пятисот.

— Вы собираетесь их убить? Всех?

Досон посмотрел сквозь деревья на горизонт, где садилось солнце.

— Да.

Фрида всё ещё отказывалась это понимать.

— Вы убьёте императора и всех его советников? Почти весь Высший свет? Вы понимаете, что станет с империей потом?

Барон равнодушно пожал плечами.

— Какая разница? Мне тут не жить.

— Да это вы с ума сошли!

— Я и не ждал, что вы поймёте. — Досон сделал шаг к Фриде, и та снова схватилась за дрын. — Миледи, не сопротивляйтесь. В этой игре вы не победите.

Фрида с трудом заставила себя успокоиться.

— Вы ещё не на все вопросы ответили, милорд.

Барон с досадой посмотрел на неё, но вернулся к дереву.

— Хорошо. Что ещё вы хотите знать?

— Эти безумия, проделки фейри в семьях аристократов этим летом — ваша работа?

— Если вы хотите знать, я ли вызывал фейри — да, я, — отозвался Досон.

Фрида сжала дрын.

— Бальморы и девочка Генриетта? Вы наблюдали, как она умирает? Вы называли себя её другом…

Досон молчал и со скукой глядел на Фриду.

— Вы мерзавец, милорд.

Барон усмехнулся.

— Это всё, миледи, или будет ещё драма?

Фриде очень хотелось снова сбросить этого негодяя в озеро, но она сомневалась, что получится — голова кружилась довольно сильно.

— Будет. Вы убили Джека? Полукровку в моём саду? Чтобы его брат вышел из себя, спалил полгорода, и вы получили вашу… жертву?

— Как вы догадливы, — саркастично протянул Досон. — А вы сунули свой нос тогда и всё мне испортили. Примите мою глубочайшую «благодарность», миледи!

— Взаимно, милорд. Стойте, это не всё. Огненные фейри в моём доме? Убитая камеристка? Тоже вы?

Досон вздохнул.

— Ваш муж, миледи, Серый, очень мне мешал. А огненные фейри с «той стороны» очень хотели его смерти. Несложно это понять, не так ли?

Фрида моргнула — перед глазами потемнело от гнева.

— Как вы это сделали? Вы подкупили кого-то из слуг?

— Скорее огненные фейри подкупили меня, — усмехнулся барон. — А дальше просто, миледи. Ваш муж сам привёз домой свою смерть. Мальчик-оборотень, такой беззащитный, такой… ненастоящий. Вы и сами догадались, не так ли? Иначе не были бы здесь.

— Ненастоящий, — удивлённо повторила Фрида. — Что такое он был?

— Живое заклинание. Иллюзия, если хотите. Я не маг, миледи, тонкостей и нюансов я не знаю. Но он смотрелся как настоящий и вёл себя как живой. Вы ведь убили его? Вы же видели, что вместо него была пустота — и серебряный артефакт, который и перенёс вас сюда, ко мне — потому что эта пустота, ваш оборотень, был мой. Его делали с моей кровью и… не будем вдаваться в подробности, чем ещё. Да, миледи, всё это время вы держали у себя дома живое вызывающее заклинание — огненные фейри легко могли к вам прийти, что они, как я слышал, и делали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы мерзавец, — повторила Фрида.

— Ну что вы, миледи, помните: я люблю вас, — рассмеялся Досон.

— А это, кстати, было зачем? Ваша «любовь»? Привести меня сюда?

Досон рассмеялся ещё веселее.

— Именно, герцогиня. Чтобы этого, — он взглянул на дрын, — избежать. Но раз не получилось… Не понимаю, почему? Вы уже тогда что-то подозревали, или вам не нравятся красивые мужчины вроде меня? Впрочем, неважно. Предполагалось, что сегодня вас принесут огненные фейри — до того, как поедете на бал. Но вы и теперь умудрились всё испортить. У вас просто талант, миледи!

— Благодарю. — Фрида снова перехватила дрын. — Теперь вы намерены шантажировать мной Лесного короля?

— Именно, герцогиня. Я видел, как вы танцуете и понял, что слухи о том, как вы дороги Лесному королю, не напрасны. И вот вы здесь. А теперь опустите, пожалуйста, ваше оружие и идите сюда. Вы обещали.

Фрида рассмеялась.

— Вот теперь, милорд, я точно «сюда» не пойду.

* * *

Проехать ко дворцу было невозможно: на последний бал сезона собрался весь Высший свет, и ближайшие улицы, а тем более Дворцовая площадь были запружены каретами. Движение в городе это не остановило: газеты заранее опубликовали предупреждение, а полиция расчистила объездные пути. Во дворец же гости прибывали в строго определённом порядке, и застрявший почти у самого Виндзоского особняка Эш в этот порядок не попал.

Время утекало — уплывало за горизонт вместе с солнцем. Лучше всего фейри колдовать в сумерки, а людям — в полночь. Эш знал это и помнил, что Досон этот, хоть и человек, но не маг, значит пользуется фейрийскими заклинаниями. То есть дворец взорвётся (или что там с ним станет?) именно в сумерки.

А тут эти кареты.

Эш натянул поводья, и его конь недовольно заржал. Ему вторили лошади, запряжённые в экипажи, и стояли они так близко, что человеку сложно было бы протиснуться между ними, а проехать верхом — совсем никак.

«Люди», — презрительно подумал Эш и поднял взгляд на небо. Меньше получаса…

Бежать на своих двоих и застрять у ворот? Начать колдовать уже там? А вдруг это повлияет на приготовленное Досоном заклятье, и оно не станет ждать сумерек? Может, это уменьшит его силу, конечно, но что толку? На воздух взлетит половина дворца, по закону подлости — та, что с императором. «Фриде в этом мире жить», — напомнил себе Эш и хлопнул коня по крупу — огненной ладонью.

Конь взвизгнул, взвился на дыбы. Эш удержался, хлопнул ещё — и дёрнул поводья.

Истошно визжа, конь одним махом вскочил на крышу ближайшей кареты. Эш подбавил ещё жара, и бедный конь, не останавливаясь, понёсся ко дворцу прямо по крышам.

Зрелище было то ещё: в застывшем вечернем воздухе по неподвижным каретам несётся сумасшедший всадник, от которого воняет дымом и палёной плотью. Стражники у ворот засмотрелись — а потом Эш промчался мимо.

— Стой! — отчаянно закричали ему вслед. — Стоять!

К подъездной аллее со всех сторон бросилась стража — через минуту в Эша уже стреляли. Одного залпа хватило, чтобы Эш испугался — и аллея полыхнула. Стражников это весьма отвлекло. Кто-то завопил: «Пожар!», — откуда-то раздался истошный визг, зазвенел гонг…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эш верхом взобрался по крутой лестнице парадного входа (коню после карет было уже море по колено), смёл стражников у дверей и сами двери, а после под дым и крики «Пожар!» въехал внутрь. Как и должен появляться Огненный король — силой и пламенем.