4-02. Ripresa allegro mosso - Евгений Лотош

При виде командира бойцы, сидящие у стенки, повскакивали и вытянулись.

– Дэр лейтенант! – отрапортовал рядовой Квент Андрелла. – Взвод ожидает ваших указаний!

– Вольно!

Джорджио обвел ребят взглядом, внутренне поежившись. Пять дней – слишком мало, чтобы привыкнуть к внезапному прыжку по служебной лестнице и новому званию. Да, каптер нашил ему на новенький китель петлицы с малыми лейтенантскими ромбами взамен больших сержантских квадратов, но новоиспеченный лейтенант по-прежнему чувствовал себя самозванцем. Даже за едой в офицерской кают-компании постоянно казалось, что окружающие неодобрительно смотрят на выскочку, законное место которому – в матросской столовой. Навязчивые мысли Джорджио от себя гнал, но китель обычно оставлял в каюте, предпочитая обычную майку без опознавательных знаков. Да и перед кем выпендриваться на корабле? Посол позвал его к себе только однажды, минут пять повыспрашивал о мелких жизненных деталях, спесиво оттопырив губу, после чего отправил восвояси. Его первый помощник оказался еще менее многословным, попросту приказав "не путаться под ногами со своими мордоворотами". Остальные посольские и вовсе не обращали на охранный взвод никакого внимания.

К счастью, свободного времени для раздумий и самоедства Джорджио себе почти не оставлял. Все девять новых подчиненных оказались из разных частей, причем ни одного – из побережного спецназа. Хуже того, все происходили из благородных семейств разной степени богатства и известности, так что служили раньше на тепленьких местечках по всему Кайтару, обычно в крупных городах. Все сопляки щеголяли петлицами рядовых третьего класса, и ни одного из них Джорджио не принял бы в родную роту даже под угрозой расстрела. Все изрядно оплыли и потеряли (если даже имели когда-то) физическую форму, с трудом отжимались два десятка раз, подтянуться не могли и десятка, а на пистолетных стрельбах в тире на десяти метрах не выбивали и шестидесяти из ста. Что же касается риньи, то Джорджио приходилось видеть двенадцатилетних мальчишек, дравшихся лучше. Второй нивел, и то с натяжкой. Когда два дня назад он валял их на матах в спортзале, морские пехотинцы громко потешались над их неуклюжестью. Чтобы заткнуть их, пришлось подряд, одного за другим, уложить троих местных чемпионов, включая командора второго класса, здорового угрюмого мужика со шрамом через всю щеку. Офицер оказался командиром полка морской пехоты, приписанного к авианосцу, признанным авторитетом среди своих подчиненных, да еще и бывшим спецназовцем и просто хорошим мужиком, так что глумливый гогот прекратился раз и навсегда. Более того, Джорджио заметил, что хотя и не стал для флотских своим, но определенный авторитет заработал. Даже когда по привычке назвал командора капитаном, он получил не жесткую выволочку, а хотя и ехидное, но, в общем дружелюбное напоминание, что на корабле капитан один даже для сухопутных ящериц.

Из всех приданных посольству бойцов Андрелла, назначенный Джорджио своим заместителем, казался самым смышленым и усердным, но даже он иногда выглядел сущим младенцем. Ну что же, ребятишки, впереди у нас до-олгая совместная жизнь, и я еще сделаю из вас если не полноценных спецназовцев, то хотя бы что-то, похожее на людей. Взводного сержанта у меня нет – и не надо. Уж с десятком-то подчиненных я управлюсь и самостоятельно.

– Бойцы! – громко сказал Джорджио. – Мы почти прибыли. Посол занят важным разговором с капитаном корабля, но нам пора готовиться к десанту… тьфу, сходить на берег. Всем разойтись по каютам, упаковать вещи, если еще не упаковали, переодеться в парадную форму и вернуться сюда, на палубу. Оружие не забудьте, балбесы, или утоплю как котят. Выполнять!

– Есть, дэр лейтенант! – с готовностью кивнул рядовой Андрелла. – Взвод, разойдись!

Оставшись в одиночестве, Джорджио покосился на баул с собственным барахлом и штурмовую винтовку, вынесенные из каюты заблаговременно, и принялся наблюдать за взлетной полосой. За обоими истребителями уже поднялись газоотбойные щиты… ага, а вот и они рванули с места и тоже взмыли, растворившись в небе, хотя и заметно медленнее, чем самолет Труды. Теперь они полчаса станут отрабатывать разные маневры на троих, а потом вернутся на корабль. Вероятно, Джорджио еще успеет перекинуться с командиром "Ведьм" несколькими словами перед тем, как расстаться навсегда. Все-таки она славная девчонка, пусть и со сволочным норовом. Нелегко, наверное, когда на тебя все время пялятся – произнесенное шепотом слово "эйлахо" и опасливые взгляды Джорджио ловил от техников и морпехов не раз и не два, и уж они-то точно плодом его воображения не являлись. Он бы точно не выдержал уже через день, а вот ей, похоже, плевать. Девка до смерти влюблена в небо, и пока ей разрешают летать, окружающие идиоты для нее не существуют. Пару раз вечером Джорджио выпил с ней и Саней в баре по бутылке пива, и… нет, конечно, не влюбился и даже не запал серьезно. Но будь у них больше времени, возможно, могло бы дойти и до чего-то серьезного: бойкая девица оценила, что он-то от эйлахо не шарахается, и явно проявляла благосклонность. Не судьба, однако. Жаль.

Корабль дрогнул. Быстрым шагом Джорджио пересек палубу и глянул за борт. Тянущийся от носа бурунный след явно слабел, а далекий остров поворачивался… нет, "Щит победы" ложился на новый курс, а то и в дрейф. Далекое движение в море: по волнам стремительно летела белая точка, быстро увеличиваясь в размерах. Вскоре стала хорошо различима большая белоснежная яхта с двумя рядами иллюминаторов, с высокой стеклянной надстройкой мостика и надписью "Рыба-меч" на корпусе. За время службы на базе "Дельфин" в порту Барны Джорджио навидался разнообразных яхт, принадлежащих богатеям, а потому сразу распознал: идущая навстречу авианосцу красавица не по карману многим и многим известным семействам и корпорациям Кайтара. И еще – еще она не просто шла: ее скорость даже на глаз составляла не менее тридцати цул в час. Джорджио знал о новых катерах серии "Райо", недавно начавших поступать на вооружение кайтарской береговой охраны – те, возможно, и смогли бы догнать яхту в открытом океане, но помимо них соперничать с ней в скорости могли только самолеты. Вероятно, паладары доработали ее двигатели или попросту заменили их на что-то свое. Эффектно. Весьма эффектно.

А еще яхта кажется невооруженной, хотя на Палле после Удара вряд ли можно найти что-то крупнее рыбацкой лодки без установленного зенитного пулемета: моряки почему-то истово верят, что при случае смогут отбиться от волют. Либо паладары чрезвычайно уверены в себе, либо их оружие тщательно замаскировано, и разглядеть его просто так не выйдет. После знакомства с генералом Саматтой Джорджио с уверенностью поставил бы на второе предположение свое годовое жалованье.

Судно паладаров, между тем, по широкой плавной дуге обошло авианосец с кормы, и Джорджио торопливо бросился к другому борту, огибая закрывающий обзор "остров". Так и есть: яхта с изящной грацией стрекозы приблизилась почти вплотную, и на авианосце заработали лебедки, опуская парадный трап. Верхние палубы здесь далеко выдавались за нависающий над водой борт авианосца, но яхта и думала прижиматься к нему. Вместо того она уравняла скорости, а потом на ее корме поднялись странные захваты, прочно зафиксировавшие нижнюю часть трапа. На палубе "Щита победы" уже быстро строились матросы в парадной форме и белых шапочках. Прибежали и встали по бокам ступенек полдюжины морпехов в мундирах, увешанных малиновыми шнурами и золотыми аксельбантами, с карабинами с примкнутыми штыками. Весь борт от трапа и далее уже усеяли матросы и механики, свободные от вахты, и Джорджио даже не стал толкаться в толпе. Все равно он на паладаров еще досыта насмотрится.

Быстрым шагом подошла группа офицеров во главе с капитаном и командиром морпехов. Рядом, семеня, торопился посол в сопровождении помощника. Не доходя до трапа с десяток шагов, они остановились в ожидании.

Человека, стремительно взбежавшего по ступенькам, Джорджио знал в лицо, поскольку несколько раз видел по телевизору: правящий регент Хёнкона. Обычный неприметный дядька лет сорока пяти, в простом сером костюме, с зачесанными назад волосами и прищуренным сверлящим взглядом. Если бы не глаза, в Кайтаре он сошел бы за простого чиновника средней руки. А вот сопровождавшего его здоровяка в пехотной форме с нашитыми на плечи звездными прямоугольниками он знал отлично. Бывший "рядовой Леонте Тратторе" поймал взгляд Джорджио и едва заметно кивнул. Растерявшись, тот дернулся было отдать честь, но спохватился: не его сейчас время.

– Дэр капитан корабля, я регент Хёнкона Сторас Медведь, – четко, но сухо произнес гость. – Меня сопровождает главнокомандующий вооруженными силами страны оой-генерал Саматта Касарий. Приветствую вас в наших водах. Прошу разрешения подняться на борт.