Уровень атаки - Игорь Огай

— Вот так даже… — Павел приподнял брови.

— Вот так, — подтвердил шеф. — Ни больше и ни меньше.

— Видать, не зря Чщахт пророчил мне, что пожалею о спасении из огня.

— Так это… Может, спросишь у него, в чем дело? — предложил Филиппыч, не то чтобы всерьез, но и не в шутку. — По старой дружбе-то.

— Боюсь, что по этой старой дружбе он мне только легкую смерть обеспечит при случае.

Потапов думал целую минуту, потом покачал головой.

— Смарры вполне могут вести интригу еще со времени дела ацтеков или даже дольше. Ящеры, видимо, рассчитывали тогда на иной исход, который сделал бы происходящее сейчас невозможным. Но сегодняшние события не имеют к ацтекам никакого отношения — искать здесь подсказку глупо.

— Интересно, что это за иной исход? — уточнил Филиппыч. — Если бы краснокожие вторглись на Землю?

Шеф усмехнулся.

— Не обижайся, Семен, но глобальная межрасовая политика — не твой конек. Если жрецы и планировали подобное, то одного месяца на подготовку им все равно не хватило бы. Скорее, они лишь использовали эту великую цель — преобразование ствола вероятностей — в каких-то своих пропагандистских интересах. Нет, тут дело в другом… — шеф поморщился и сменил тему: — Знаешь, чем гадать на кофейной гуще, лучше доложи-ка мне поподробнее план мероприятий.

— Да ничего нового, Сергей, — отозвался тот. — Ты же знаешь, у меня в каждом местном управлении человечек нужный есть. Съездим, оценим последствия, я ему протокол помогу составить…

— Это понятно. Прессу привлекать намерен?

— А надо? — заинтересовался Филиппыч. — Нет, если надо, то найдется кому позвонить… Только у кураторов матфонд пробей посолиднее.

Павел вздохнул и отвернулся у окну. Приобщаться к махинациям над оперативными данными и общественным мнением он не собирался, способность Филиппыча находить удовольствие в самой грязной работе отдела всегда удивляла.

Потапов неважно водил машину, да к тому же сейчас он действительно не торопился. «Фольксваген» не спеша зарулил в ворота фабрики около трех часов дня, и это все равно было слишком рано. Впереди целый час безделья и ожидания, должно быть, худшая комбинация из всех возможных. Наверное, несмотря ни на что, можно было попробовать узнать координаты прокола пришельцев, и если не проучаствовать, то хотя бы понаблюдать за операцией… Но Потапов, прозорливо не доверяя выдержке и лояльности своего оперативника, приказал всем пройти в его кабинет и не выходить оттуда до пяти минут пятого.

— А что случится в шестнадцать ноль пять? — уточнил на всякий случай Павел.

— Семену пора будет ехать на место, — снизошел шеф. — Ты, так и быть, можешь его сопровождать.

Утешение было слабым, но возражать не имело смысла. Павел занял позицию на диване в углу рядом с березой в горшке и закрыл глаза, откинувшись на спинку. Пока стратеги рожали очередной генеральный план, оставалось лишь попробовать задремать под монотонный бубнеж.

Шеф сказал, что искать подсказки в деле ацтеков глупо, но этот путь был для Павла единственно возможным.

Кто являлся тогда основными фигурантами? Некий Павел Головин, обе дочери посла, сам Акарханакан и, конечно, верховный жрец, о котором почти ничего не известно. Плюс пособники: приговоренный ныне к пожизненной каторге такинэ и земная девочка Тома…

Слишком много персон, но большинство из них просто инструменты в руках смарров, а значит, принимать в расчет стоит только двоих: посла — цель удара и жреца — главного исполнителя. Что там говорил Градобор о цели интриги? Возникновение у посла мании врага в лице всех землян? С ящеров, конечно, станется но, к сожалению, в принципе непроверяемо. К тому же шеф прав, смена политики империи относительно Земли если и возможна, то, вероятно, заняла бы не один год. Гитлеру, например, потребовалось шесть лет, чтобы развязать Вторую мировую — манипулирование сознанием нации в мировых масштабах — процесс далеко не мгновенный.

В мировых масштабах?.. Павел нетерпеливо поерзал на диване. Потапову его рассуждения, наверно, показались бы наивными, но Павел чувствовал: из них может прорезаться что-то нетривиальное…

Акар — ацтек по крови и вероисповеданию, и на фиг ему не нужны были мировые масштабы! Достаточно, если бы жрецы ацтеков привели под его знамена свою паству. И те, кому вечно не хватает жертвенной крови, судя по всему, были к этому вполне готовы. Этакая секта, величиной в целый народ, с благими намерениями наказать неверных и насадить в стволе вероятностей правильный порядок. За примерами далеко ходить не надо, некоторые умудряются делать то же самое на Земле с помощью отдельных местных религий. Если уже Градобора в свое время взволновал десяток чеченцев с лучеметами, то что говорить о тысячах отлично знающих свое дело фанатичных краснокожих интервентов? Тем более что им не привыкать ставить на колени бледнолицых такинэ… Сапа инке после такой громкой акции осталось бы только одно — принять политику посла и жреца в качестве государственной.

Возможно? Вполне. Приведение в жизнь такой программы не требовало бы нескольких лет подготовки — солнцеслужители могли заниматься ею с того момента, как посадили посла на крючок.

— Сергей Анатолич, — проговорил Павел, и Потапов, десятый раз от болезненного безделья перемывающий с Филиппычем меры по пресечению утечки информации, с готовностью замолчал на полуслове. — Сергей Анатолич, я тут вот о чем подумал…

Договорить Павлу не удалось. Дверь кабинета вдруг распахнули решительной рукой, и на пороге возник директор «Стройтреста».

— Сергей Анатольевич! — отчеканил он персонально шефу, не замечая никого вокруг. — Я хочу вам официально заявить, что не могу отвечать за деятельность фирмы в таких условиях. Я только что узнал, что через нашу бухгалтерию в данный момент проходит крупная сумма наличности. О ее происхождении, а также о целевом назначении я не имею ни малейшего представления. Я всегда занимался только легальным бизнесом и даже знать не хочу, что за деньги отмываются сейчас в «Стройтресте». С этого дня можете больше не рассчитывать на меня.

— Так, — выговорил Потапов и посмотрел на Филиппыча. — Откуда деньги?

— Ну, так ты же сам велел начинать финансовую деятельность… А кураторы требовали сдачу с прошлого месяца. Я и подумал, пускай Серафима сначала через счет пропустит…

— Но не таким же способом, дубина!

Павел приподнял брови: оказывается, шеф при надобности умел быть вспыльчивым.

— Знаешь, что?! — Филиппыч тоже в долгу не остался. — Я как был ментом всю жизнь, так ментом и останусь! А со своим бизнесом ты сам разбирайся!..

Ментом? Павел усмехнулся. Чего только не узнаешь, когда старики начинают цапаться.

— Сколько там было? — осведомился шеф, взяв тоном ниже.

— Около пятерки. В евро.

Павел представил выражение лица бухгалтерши, которой Пронин без объяснений вручил такую сумму, и усмехнулся.

— Совсем ты, Семен, сдурел на старости лет, — уведомил Филиппыча шеф. — Как же она, по-твоему, должна была ее приходовать?

— А я почем знаю? Твое указание есть? Есть! А дальше вот пускай он сам думает! — Филиппыч ткнул пальцем в потерявшего дар речи директора.

— Я?! — взвизгнул тот. — Я?! Теперь я понимаю, почему «Стройтресту» не нужна реклама, у вас имеются свои источники доходов! Только я не желаю иметь ничего общего с вашим криминалом! Оставьте меня, наконец, в покое!..

Шеф ничего не успел ему ответить. Директор рванул из кабинета чуть ли не бегом, но в этот миг дверь сама распахнулась ему навстречу. Эхтинор Тарийский, Акарханакан, Градобор… Но больше всего Евгения Саныча смутил замыкающий процессию ящер.

— Простите… — прошептал директор, едва успев податься прочь с пути глав национальных представительств.

Павел кинул взгляд на часы. Семь минут пятого! Проклятие!..

— Уважаемый Сергей Анатольевич, — произнес Эхтинор, когда вся четверка выстроилась полукругом у стола шефа. Ледяной тон и чересчур официальное обращение атланта не предвещали ничего хорошего. — Я вынужден заявить вам протест в связи с первым случаем саботажа в Земном отделе. Как куратор обещаю вам, что инцидент будет тщательно изучен, после чего будет вынесено решение о форме дальнейшего существования управляемой вами структуры, а также о самой ее целесообразности.

Пальцы опущенной руки главы Миссии комкали голубые жгутики тлеющих разрядов — не угроза, скорее выражение крайнего раздражения. Евгений Саныч тихонько сглотнул и незаметно для себя опустился рядом с Павлом на краешек дивана. Но Потапова играми с электричеством и казенным тоном было не пронять.

— Могу я узнать, на каком основании, господа? — только и произнес он, не вставая со своего места.

— Извольте, — согласился атлант. — Указанное Головиным время прокола контактеров в свой мир не соответствует действительности. В четыре часа по рассчитанным аналитиками координатам нарушители обнаружены не были.