Иноземец - Кэролайн Черри

— Войдите внутрь, нанд' пайдхи! — приказал Тано.

Первый микроавтобус уже отъезжал, туристы прижимали носы к стеклам, некоторые махали. Брен помахал в ответ — привычка, ничего не поделаешь — и застыл, ошеломленный гротескным зрелищем. Микроавтобус тем временем объехал вокруг пушки, за ним — второй.

— Все улажено, нанд' пайдхи, уйдите внутрь. Они думают, что это специально для них разыграли матчими, все в порядке.

— Все в порядке? — Брен обуздал свое негодование и овладел голосом. Кого там убили? Кто это?

— Не знаю, нанд' пайдхи, попытаюсь выяснить — но я не могу оставить вас тут внизу. Пожалуйста, идите наверх.

— Где Банитчи?

— Там, снаружи. Все в порядке, нади, идемте. Я провожу вас в ваши покои.

Затрещала карманная рация, Тано нажал на кнопку.

— Он со мной, — сказал Тано.

Брен думал: это был голос Банитчи, слава Богу, Банитчи жив-здоров, но где же Чжейго? Он слышал, как Банитчи говорит что-то словесным кодом, мол, проблема решена, потом другой голос — у атеви не всегда легко определить, мужчина говорит или женщина, — сказал что-то насчет второй команды, с которой все в порядке.

— А вдова? — проговорил негромко Брен, вдруг задавшись вопросом поневоле начнешь спрашивать, когда увидишь мертвого на земле, — не была ли как-то вовлечена Илисиди, все ли с ней в порядке, и уж не была ли она сама автором спектакля, разыгравшегося там, снаружи, при участии Банитчи?

— Она в полной безопасности, — ответил Тано и еще раз легонько подтолкнул Брена. — Пожалуйста, нади, у Банитчи все хорошо, у всех все хорошо…

— А кто убит? Какой-то посторонний? Или кто-то из персонала?

— Я еще не знаю, нади, но прошу — пожалуйста, не затрудняйте нам работу.

Брен вздохнул и позволил увести себя от дверей, с дороги ветра и летящего внутрь тумана, от которого его одежда стала влажной и холодной, через тускло освещенный холл и вверх по лестнице. И все время он думал о тенях под дождем, о Банитчи где-то там, снаружи, о неизвестном, который лежит мертвый на булыжной дороге, прямо возле клумб и пушки-памятника…

Еще он думал с беспокойством о ночной тревоге и о том, как меньше часа назад катался с Илисиди и Сенеди по гребню горы, где их могла достать любая винтовка. Тут же ожили воспоминания о той ночи в Шечидане — отдача пистолета в руках, и Чжейго, как в страшном сне, говорит, что на террасе кровь… Как там, снаружи, на газоне — и тоже под дождем…

Пока он доковылял по лестнице до верхнего холла, у него уже дрожали колени. А пока добрался до дверей своих апартаментов, в животе все бурлило, словно это снова была та ночь, словно опять все выходит из-под контроля.

Наконец Тано выдвинулся вперед на пару шагов и открыл дверь в приемную комнату — все, тут можно чувствовать себя в надежном убежище, тут встречает теплый воздух, как прочная стена, и свет льется из окон, слепых от дождя… Полыхнула молния, сделала окна на миг белыми. Да, мокро будет туристам ехать вниз с горы. И завтрак на озере становится несколько проблематичным.

Неизвестный атева вторгся на территорию замка ночью, а теперь лежит мертвый на булыжной дороге, и все его планы сорваны. И как-то трудно поверить, будто никто не знает, что это были за планы.

Тано позвонил, вызывая других слуг, и негромким голосом заверил Брена, что скоро будет чай.

— Попросите, чтобы приготовили ванну, — сказал Брен, — если можно.

Он не хотел сейчас иметь дело с Джинаной и Майги, пусть лучше Тано, пусть будут те, о которых точно известно, что это люди Табини, — но побоялся перечить Тано, как будто вопрос о планах его охранников может показаться протестом против их заговора молчания, признаком, что пленник набрался духу взбунтоваться, предупреждением, что его стражам надо быть повнимательнее…

Очередная глупая мысль. Я хочу, чтобы рядом были Банитчи и Чжейго, а Тано ведь уже сказал: мои личные потребности могут оказаться только помехой для расследования, которое проводит Банитчи там, снаружи. Да и не надо мне знать все так подробно, как Банитчи, это ему необходимо пройти по следу под дождем, необходимо задавать вопросы слугам — вроде того, как этот неизвестный попал в замок и не приехал ли он вместе с туристами на автобусе — и проверять, не совершил ли сам Банитчи жуткую ошибку, а убитый был просто каким-то незадачливым туристом, который выбрался со своим фотоаппаратом на газон, чтобы поймать особенный ракурс…

Но ведь пассажиры автобуса хватятся, что одного из них недостает, верно ведь? Ведь может кто-то в одной или другой машине поинтересоваться, почему вон то место пустует, и кто на нем сидел, а правда ли, что все это было матчими, а тот — просто актер, и все это — представление, так сказать, в назидание и поучение зрителям? Разве это не в исторической традиции здесь, в Мальгури, где несчастные происшествия со смертельным исходом случались на каждом шагу?

Джинана и Майги не замедлили явиться на призыв, поторопились принять пайдхи у Тано с рук на руки, отвели в гостиную, к огню — по дороге стащили с него сырое пальто и спросили, как прошел завтрак с вдовой… Как будто никакие туристы сюда не приезжали, как будто ничего особенного не произошло во дворе, а хоть и произошло, то пустяки, не имеющие никакого значения для чьей-нибудь жизни…

А где Алгини? — вдруг вспомнил он. Ну да, я не видел напарника Тано со вчерашнего дня — а кто-то там снаружи лежит мертвый. И прошлой ночью я по сути не видел Алгини — только неразличимые тени, проскользнувшие через комнату. Я не видел Алгини, может быть, с позавчерашнего дня… когда же случилась эта история с чаем? Что-то я счет дням потерял после отъезда из Шечидана…

Тано не казался обеспокоенным. Только лица атеви не всегда показывают их мысли и чувства, даже если они на самом деле что-то переживают, никогда у них не поймешь толком…

— Включи водогрей, — велел Майги Джинане, а сам завернул Брена в меховую полсть. — Нади, сядьте, пожалуйста, и отогревайтесь. А я помогу вам снять сапоги.

Брен опустился в кресло перед камином, Майги стащил с него сапоги. Брен чувствовал, что руки у него как лед. И ноги вдруг похолодели непонятно почему.

— Там во дворе застрелили кого-то, — сказал он, внезапно охваченный каким-то отчаянно-бесшабашным настроением, пытаясь вызвать Майги на разговор. — Вы об этом знаете?

— Я уверен, там все сделано как надо. — Майги стоял на коленях и энергично растирал ему правую ногу — согревал. — Они — высший класс.

Похоже, Майги имеет в виду Банитчи и Чжейго. Высший класс. Человек убит. Может, на том все кончено и завтра можно будет уехать обратно, туда, где работает компьютер и вовремя прибывает почта.