Роковая любовь - Кэндис Кэмп

«Но, — решила она, — лучше уступить дом Энэлайз, чем за бесценок продавать его янки. К тому же Энэлайз — южанка и, несмотря на все обстоятельства, происходит из хорошей семьи, да и привела ее Полина Бовэ, которую все знают как очень честного и порядочного человека.

Обдумав все это, миссис Вэбстер ответила согласием. Кроме дома, они договорились и о продаже части мебели. Цена, предложенная Энэлайз, вполне устроила миссис Вэбстер и оставалось только оформить сделку юридически.

Обе стороны спешили, и Энэлайз, благославляя судьбу за то, что она располагает деньгами, достаточными для покупки дома, поспешила на поиски нотариуса.

После визита к нотариусу, Энэлайз вернулась в гостиницу.

Дела отвлекли ее на время, но по мере приближения вечера, она начала опять волноваться.

В это время пришла Мэй и представила претендентов на должность слуг, и Энэлайз, побеседовав с каждым, наняла дворецкого, кухарку, горничных и кучера.

После ужина, она направилась к Марку и рассказала о покупке дома. Он никак не прореагировал и, казалось, ничто его уже не интересовало. Энэлайз расстроилась и уже хотела было уйти, но все же решила рассказать о предстоящем посещении знахарки.

Марк только процедил сквозь зубы:

— Что за идиотизм?! Колдовство какое-то!

Спорить с ним было бессмысленно, и Энэлайз, пожав плечами, ушла к себе в номер, ожидать тетушку Монику.

Та пришла через час после ужина. На этот раз она была в ярко-фиолетовом платье и тюрбане, а в руке держала соломенную плетеную корзину.

Вид у нее был столь экзотичный, что, наверняка, на нее оборачивались все встречные.

Энэлайз встала, поздоровалась с гостьей и повела ее в номер Марка. Когда они открыли дверь и появились на пороге, сержант Джексон даже рот раскрыл от изумления.

Марк сидел в кресле и посмотрел на них очень угрюмо. Знахарка, не обраща внимания на его неприветливый вид, направилась к Марку. Подойдя к креслу, она повернулась к Джексону и скомандовала:

— Помоги-ка лечь ему на кровать. Я осмотрю его.

Марк вздрогнул и бросил негодующий взгляд на жену.

— Хорошо, смотрите, но только, чтобы ее в комнате не было.

Энэлайз побледнела. Сержант Джексон помог Марку подняться и доковылять до кровати.

Тетушка Моника очень удивилась словам Марка, но решительно возразила.

— Нет, твоя жена должна быть здесь.

— Подойди-ка сюда, — обратилась она к Энэлайз, — я буду показывать тебе, что я буду делать. Ты будешь повторять это дважды в день, ежедневно, но тебе понадобится много силы.

Энэлайз посмотрела на сержанта Джексона, который явно был сильнее ее, но знахарка, уловив этот взгляд, уточнила:

— Нет, нет — надо не физическая сила. Я имела в виду, что ты должна быть сильной духом. Лечение займет много времени и ты должна делать его очень упорно.

— Хорошо, — сказала Энэлайз и тоже подошла к кровати. — А теперь сними ему брюки и рубашку, — приказала Моника Джексону.

— Нет! — выкрикнул Марк и, схватив сержанта за руку, умоляющими глазами посмотрел на Монику. Он не мог позволить Энэлайз увидеть его изувеченные конечности. Он не пошел на это даже, когда сгорал от страсти. Марк готов был вынести все, только не то, что увидит сейчас в ее глазах.

— Боже! Я не вынесу такого унижения! — сказал он про себя, а вслух, закричал:

— Нет! Я не буду раздеваться!

— Да? — удивилась тетушка Моника. — Ты такой скромный мужчина? Я бы не подумала! Впрочем, не надо расстраиваться. Я видела тела многих мужчин. Меня интересует исцеление тела, а не плоть.

Джексон стал расстегивать пуговицы на рубашке, а Марк стал сопротивляться здоровой рукой.

— Оставьте меня в покое! — прокричал Марк.

— Ради Бога, Марк! — вмешалась Энэлайз. — Да, пойми же ты, что мы стараемся помочь тебе выздороветь. Да помоги же нам хоть немного!

Марк побледнел и уставился на нее. Глаза у него горели. Энэлайз отвела свой взгляд от Марка и сказала:

— Сержант, продолжайте.

— Но, мэм…

Энэлайз замахнулась на злополучного солдата.

— Черт побери! Джексон! Ты помнишь наш разговор перед отъездом? Или ты подчиняешься мне, или оставляешь нас. Здесь нет места тому, кто только обещает, но ничего не делает для здоровья Марка. А теперь выбирай! Или ты делаешь то, что я тебе говорю, или я вышвырну тебя за дверь и прикажу привести своих новых слуг. Они быстро все уладят, — гневно сказала Энэлайз.

Джексон боялся даже взглянуть на Энэлайз. Он не сомневался, что она выполнит то, что обещала. Он не хотел перечить Марку, но он также и не хотел, чтобы совершенно незнакомые люди пришли сюда и раздевали его. Еще раз взглянув на разгневанную Энэлайз и убедившись, что та непоколебима, сержант стал решительно расстегивать пуговицы. Но Шэффер не собирался так просто сдаваться. Он начал самую настоящую борьбу и пытался здоровой рукой отбиться от сержанта. Энэлайз и Джексон стали держать Марка, а, включившаяся в борьбу тетушка Моника, сама расстегнула ему рубашку.

Эта возня только позабавила знахарку, и она, улыбаясь, заявила Энэлайз одобрительно:

— Ты — сильная женщина, и мужчина твой, оказывается, воин. Он тебя ровня.

Она давно заметила, как неприязненно смотрит Марк на свою жену, но за долгие годы тетушка Моника давно поняла, как мало разбираются мужчины в том, кто им хорошо подходит. Она ловко сняла с Марка всю одежду, пока его жена и сержант удерживали его. Наконец, процедура раздевания была закончена, и Марк прекратил сопротивляться. Он затих и только отвернул свое окаменевшее лицо от Энэлайз.

Она поняла, что творится у него на душе — он стыдился выставлять напоказ свое искалеченное тело. На его левом боку виднелись два небольших шрама, но зато вся левая рука была иссечена вдоль и поперек сине-багровыми рубцами, а в одном месте даже была глубокая вмятина, видимо, на месте раны, достигшей до самой кости. Такой же вид имела и его нога, только к шрамам там добавлялись глубокие отметины от шрапнели. Его голень была переломана в двух местах, и видно было сразу, что кости срослись неправильно. Обе ноги, некогда бывшие мускулистыми, сейчас выглядели дряблыми и уже начинали усыхать.

У Энэлайз судорожный ком застрял в горле при виде этой ужасной картины.

«Бедный Марк! Когда-то он был таким сильным и гибким! Как должно быть ему сейчас тяжело осознавать свою беспомощность! Как он страдает!» — Она незаметно утерла набежавшие на глаза слезы. Зачем Марку видеть ее слезы? Он только еще больше возненавидит себя.

И Энэлайз заставила себя сосредоточиться на том, как тетушка Моника обследовала своими руками ноги и руку Марка. Знахарка наказала ей следить за ее руками и запоминать все, а сама стала массажировать руку Марка. Марк искривился от боли, когда Моника запустила свои сильные пальцы ему в мышцы и стала разминать их. Видя, как изменился Марк в лице, она сказала: