Увядание - Лорен Де Стефано

– Сделаешь ей макияж? – прошу я Эдера, отвлекая его от детального осмотра моего платья. Оно и так идеально. – Может, в оттенках красного или фиолетового?

Что же я несу? Просто мне невыносимо тяжело видеть Сесилию такой грустной.

– Лучше что-нибудь коричневатое, – возражает Дейдре, прикалывая искусственный цветок к моей прическе. – Посмотрите на цвет ее волос. А глаза? Ей точно подойдет сочетание зеленого и коричневого, – она подмигивает мне в зеркало.

Освобождаю на диванчике немного места, чтобы Сесилия могла сесть рядом. Так мы и сидим, спина к спине, пока слуги колдуют над нашими лицами. Сесилия грозится ударить Эдера, если тот попадет ей в глаз кисточкой для туши, но, увидев, как ловко у него все получается, немного успокаивается. Оказывается, это довольно приятно – сидеть вот так, словно мы настоящие сестры, а впереди у нас целая жизнь.

– Как думаешь, что это будет за вечеринка? – спрашивает меня Сесилия, промакивая губы салфеткой, которую ей поднес Эдер.

– Ничего особенного, – отвечаю я, не желая соблазнять ее тем, что ей вряд ли суждено увидеть.

Хотя, когда меня здесь не будет, Линден вполне может брать ее на все эти вечеринки. Сесилии наверняка понравятся фонтаны из шоколада, и что-то подсказывает мне, что ей придется по душе внимание Комендантов и архитекторов, которые будут целовать ее руку и выражать свое восхищение ее красотой.

– Да это просто кучка разряженных богатеев, собравшихся, чтобы обсудить свои дела.

– Принесешь мне эклеров? – просит она.

– Если они там будут – конечно.

Она накрывает мою руку своей ладонью, такой маленькой и теплой, как у ребенка. Ей так хотелось повзрослеть в этом мире, укравшем у человечества самый ценный дар – время, что меня не оставляют вопросы: кем бы она стала, если бы у нее была возможность прожить долгую жизнь? Справится ли с ролью первой жены, когда меня здесь уже не будет? Сможет ли она по-настоящему переродиться из хихикающего подростка во взрослую женщину? Так или иначе, я чувствую себя предательницей по отношению к ней. Ей было так тяжело наблюдать за тем, как угасала Дженна, а теперь и я собираюсь покинуть ее. Меня не может не тревожить ее реакция на мое исчезновение.

Но если не сейчас, это все равно неминуемо произойдет, только позже. Меньше чем через четыре года, она будет стоять у другой постели и наблюдать уже за моей агонией.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, сжимая ее руку.

– Да, – в ее голосе слышится улыбка. – Спасибо.

На мне короткое переливающееся платье без бретелек цвета морской волны. Одна его сторона расшита черными жемчужинами так, словно на боку у меня распустился диковинный цветок. Короткое ожерелье из черного жемчуга плотно обхватывает шею. Тонкие черные леггинсы и перчатки не дадут мне замерзнуть в нешуточный январский мороз. Завершает образ черная лента, которую Дейдре повязывает поверх украшающего мои волосы искусственного цветка, и легкое пальто из блестящего материала, которое чем-то напоминает мне свадебное платье Сесилии. Какой же счастливой казалась она в тот вечер, когда, трепеща от возбуждения, чуть не летела впереди меня к беседке.

Сейчас уже она со стороны восхищается моим нарядом. Благодаря искусно наложенному макияжу, выдержанному в рыже-коричневых тонах, Сесилия выглядит совсем взрослой. Ей, как и мне, завили локоны. Одним словом, красавица, пусть и в мятой ночной рубашке.

– Потрясающе выглядишь, – с чувством говорит она. – Сегодня вечером произведешь фурор.

Предпочитаю промолчать о том, что, каким бы чудесным ни было платье, у меня нет ни малейшего желания идти на эту вечеринку. Я бы с гораздо большей охотой забралась в кровать, натянула на голову одеяло и поревела от души. Но такое поведение не подобает первой жене. Дейдре, Эдер и Сесилия – все они не сводят с меня глаз, поэтому я им широко улыбаюсь той улыбкой, которую мама обычно приберегала для отца.

Меня пугает то, с какой легкостью мне удается притворяться, что я без ума от этой жизни и мужа, вокруг которого она вращается.

Появляется Линден. На нем простой черный смокинг – парадная униформа для Комендантов. Замечаю, что его лацканы такого же цвета морской волны, как и мое платье. Мы стоим рука об руку перед лифтом, в его металлических дверях отражается идеальная пара. Лифт открывается. Мы заходим внутрь.

– Хорошо повеселиться, – желает нам Сесилия.

Двери закрываются.

– По-моему, она в последнее время какая-то странная, не находишь? – спрашивает меня Линден.

Не знаю, что и сказать. Я ведь тоже заметила, что Сесилия переменилась. Еще до смерти Дженны ее охватила странная ко всему безучастность. Но мне кажется, что ее тоска связана с тем, что Вон постоянно забирает у нее Боуэна и непонятно чем с ним занимается. Всем известно, что новорожденные младенцы часто становятся объектом исследований для состоятельных семейств, занятых поисками волшебного противоядия. Но Вон никого в свои действия не посвящает, да и на Боуэне вроде бы ни царапины. Я все не знаю, как сказать Линдену, что с его стороны было эгоистично и несправедливо позволить такой юной девушке забеременеть. Признаюсь, я немного обеспокоена тем, что он опять поднимет вопрос рождения наших общих детей. В свои шестнадцать я, можно сказать, засиделась в девках.

– Она просто устала, – отвечаю я ему. – Тебе следует больше помогать ей с ребенком.

– Да я бы с удовольствием, – оправдывается Линден. – Но он то с Сесилией, то у моего отца, так что я рад уже тому, что могу узнать собственного сына в лицо.

– Линден, как ты думаешь, что твой отец делает с вашим ребенком все это время? – осторожно интересуюсь я.

– Полагаю, проверяет работу сердца, берет анализы крови, чтобы убедиться, что малыш здоров, – пожимает плечами Линден.

– И ты считаешь это нормальным? – не отступаю я.

– А что ты понимаешь под «нормальным»? – спрашивает он. – В течение двадцати лет первое поколение даже не подозревало, что их дети обречены на скорую смерть. Кто знает, что случится с нашими детьми?

В его словах есть доля правды. Разглядываю сверкающие каблуки своих туфель. Пока я красуюсь здесь в прелестном платье, вокруг меня рушится мир. В голове звучит голос Дженны, повторяющий: «Не смей забывать, как ты здесь оказалась. Не смей!»

Линден хватает меня за руку. В такие моменты мне кажется, что он напуган не меньше моего. Улыбаюсь ему едва заметно, уголками рта, а он в ответ тихонько толкает меня в плечо. Моя улыбка становится шире.

– Ну вот, так-то лучше, – довольно говорит он.

В лимузине он наливает нам по бокалу шампанского, но я свой не допиваю и Линдена тоже прошу повременить с алкоголем.