На Рио-де-Ла-Плате - Карл Май

Мне не хотелось прибегать к услугам индеанки, и я ответил:

— Я тоже справлюсь с этим и…

— Вы? — перебил он меня. — Не может быть, сеньор!

— Он куда лучше справится с этим, чем Дайя, — подтвердил брат Иларио.

— Они разожгли там костер? — спросил я.

— Даже два. Жарят мясо.

— Краденое мясо. А где находятся пленники?

— Их привязали к деревьям, подальше друг от друга, чтобы они не могли переговариваться украдкой. Но майор сказал, что для большей безопасности отправит их на плот. Вот было бы скверно для нас, да?

— Так. Необходима разведка. Я пойду.

— Сеньор, вас непременно схватят! — воскликнул индеец.

— Ерунда! Никто не посмеет схватить человека с двумя револьверами и двенадцатью патронами в придачу. К тому же одежда незаметна среди тростника.

— Ладно, я не могу вам что-то запрещать, но боюсь, попадете вы в беду. Да своих товарищей тем самым выдадите.

— Вот об этом не беспокойтесь. Проводите меня до того места, откуда виден полуостров, и все.

— Повинуюсь, но я вас предупредил.

Индеец проводил меня. Теперь я знал, что могу ему доверять, но все-таки следил за каждым его движением. Мы прошли короткой, довольно заболоченной тропой; затем остановились на берегу залива, разделявшего оба полуострова. Я отослал проводника и осмотрелся. Меня укрывал куст мимозы. Плот, очевидно, находился с той стороны полуострова. Сам полуостров полого спускался к воде. Под темными вершинами деревьев подрагивали сверкающие блики от обоих костров. Людей я не увидел.

У меня было два варианта. Один — двигаться вдоль берега. В этом случае мне пришлось бы оказаться рядом с первым постом. По второму варианту я должен был двигаться через камыши и кустарник параллельно линии берега, но на некотором расстоянии от него. Эта дорога была не столь опасной, и я выбрал ее.

Дистанцию в первую сотню шагов я преодолел ползком, что не составило труда. Вскоре я достиг основания полуострова. В тридцати шагах от себя я увидел человека, прислонившегося к дереву. Это был первый часовой.

Теперь я полз осторожнее, уже видны были второй часовой, третий, четвертый. По их опущенным плечам было понятно, что стоять на посту им страшно не нравится.

Я спросил себя: удастся ли мне прокрасться между ними? И ответил, что ничего другого мне не остается. Самое опасное началось потом, когда я миновал их. Те, кто сидел у костра, непременно бы заметили меня. Поэтому я предпочел двигаться ползком, пока не увидел плот. Плот располагался по ту сторону полуострова; два якоря держали его с разных концов. Один упирался в мысок, окруженный с трех сторон водой, другой — в противоположный берег. Получался треугольник, стороны которого составляли берега заливчика и плот; последний оказался довольно большим. Посредине его была сооружена дощатая будка, возле которой стояли два человека. Пока я наблюдал за ними, они медленно удалились от будки и пошли в мою сторону. Хотели ли они (или один из них) сойти на берег? Мне нужно было действовать, и немедленно.

Я быстро прополз вперед, а когда вышел из поля зрения четвертого часового, встал и помчался параллельно берегу, стараясь не попадаться на глаза тем двоим.

Добравшись до того места, где задний край плота упирался в берег, я пригнулся и подполз поближе. Здесь были заросли из камыша и высокой степной травы. Мне удалось спрятаться в них. От плота меня отделяло самое большее пять шагов.

Я оказался там в самую нужную минуту. Едва я успел укрыться, как оба человека подошли к краю плота.

Один из них оказался майором! Он хотел покинуть плот и направиться в сторону полуострова. Второй, судя по его позе, собирался остаться на плоту. Возможно, он охранял его.

Майор, достигнув берега, остановился и произнес:

— Итак, пусть до утра пленные будут привязаны к деревьям. Ты присмотришь за часовыми. Если хоть один убежит, схлопочешь пулю. Сообщи на том конце плота!

Человек повернулся и направился в дальний конец плота. И тут я подумал: а что, если напасть на майора?

Я оглянулся. Так, с полуострова ничего не заметят. Единственным свидетелем мог оказаться сообщник майора. Но по его торопливой походке я понял, что оборачиваться он не будет. Задумано — сделано. Я молнией метнулся из зарослей камыша и одним махом очутился за спиной у майора.

Он обернулся. Луна осветила его лицо. Он сперва побледнел, затем побагровел, пошатнулся, попытался закричать, но не проронил ни звука. Наконец из его раскрытого рта донеслось какое-то бормотание. Я быстро выхватил платок из кармана и затолкал его ему в рот. Так же стремительно я достал лассо и обвил его руки, повисшие словно плети. В конце концов способность сопротивляться вернулась к нему, но слишком поздно. Руки его были уже крепко скручены моим лассо и прижаты к бокам.

— Не шевелитесь, сеньор, — угрожающе зашептал я, — а то проткну вас ножом. У вас, я вижу, новый мундир, жаль, что и этот я могу попортить. Извините, но мне нужна тесьма, чтобы перетянуть кляп.

Я оторвал полу его новехонького мундира и ножом отрезал от нее полоску. Потом завязал майору рот, чтобы он не мог языком вытолкнуть кляп.

Впоследствии я часто удивлялся тому, что этот человек не предпринял ни малейшей попытки от меня убежать. Достаточно ему было прыгнуть на плот, и солдаты увидели бы его. Но он так и не шевельнулся, хотя ноги у него не были связаны. Ужас, видно, парализовал его волю. Я достал нож, взял майора за руку и промолвил:

— Вперед, сеньор! И никаких возражений! Даю вам слово, что вы почувствуете мой клинок тотчас, как только хоть на миг перестанете повиноваться.

Я подтолкнул его. Он застыл на месте, опомнился, значит.

— Марш, иначе заколю! — пригрозил я.

Я снова толкнул его, но он не подчинился. Тут же я вонзил ему нож в плечо, в наименее опасное место. Называйте это, если хотите, жестокостью, но что мне оставалось? — речь шла о моей собственной жизни.

Это помогло. Он побежал даже быстрее, чем нужно. Естественно, я не повел его сразу к полуострову, а сперва безопасности ради удалился от него. Впрочем, нельзя было заходить очень далеко, там была топь, я лишь старался держаться как можно ближе к ней. Кроме того, я отобрал у майора саблю и выбросил ее в заросли камыша, чтобы позвякиванье клинка не выдало нас. Затем мы двинулись вперед.

Вот уже всего в сорока шагах от нас был часовой. Майор напрягся, но я крепко обхватил его и приставил нож к груди.

До меня донесся запах жареного мяса. Послышался чей-то крик:

— Эй, тут жаркое есть!

Все побежали к костру, и часовые тоже. Один из них прихватил свое ружье, прочие же прислонили свое оружие к ближайшим деревьям.