Заставь богов смеяться (СИ) - Власова Ксения

— Бриг, иди сюда. Теперь станет теплее.

Эмили послушалась. Ее уже давно не трясло от холода, но одежду и волосы стоило тщательно просушить. Заболеть сейчас было бы не вовремя.

Костер, мягко потрескивающий скудными дровами, кардинально преобразил пещеру — озаряемая отблесками огня она превратилась из вынужденного пристанища в уютное убежище. Всматриваясь в игру теней на сводах, Эмили пыталась расчесать мокрые волосы пальцами. Краем глаза она заметила, что Смит снова копается в своем мешке.

— Что ты ищешь? — лениво поинтересовалась она. Умиротворение, навеянное теплом костра, сделало ее невнимательной.

— Вот это! — Смит с победным видом продемонстрировал находку.

Эмили с интересом покосилась на фляжку.

— Вода? — предположила она.

— Лучше, Бриг, лучше! Кое-что из запасов твоего старого знакомого.

Смит присел рядом, вытянул к костру ноги и с удовольствием сделал большой глоток из фляжки, после чего довольно зажмурился.

— Ты стащил у Ясона вино? — любопытство боролось с одобрением, и выдать эти чувства за возмущение у нее не получилось.

— Пф! Вино… Лучше!

Эмили протянула руку и вырвала фляжку из цепких пальцев Смита. Без колебаний, она приложилась к горлышку и… закашлялась. Рядом послышался довольный мужской смех.

— Боже, что за дрянь? — вытирая выступившие слезы, воскликнула Эмили. Она потерла горло, которое обжег забористый алкоголь.

— Что-то вроде бормотухи, но гораздо крепче, — хмыкнул Смит и постучал ее по спине. — Брось, Бриг, неужели тебе не понравилось?

— Если уж красть, то красть что-нибудь достойное, — наставительно проговорила она. — Смит, прекрати меня дубасить. Я же не подавилась!

Тот убрал руки и улыбнулся.

— Бриг, ты говоришь вещи, достойные пирата. Я знал, что ты не просто воришка!

Эмили закатила глаза, к ней снова возвращалось хорошее настроение. Кажется, несмотря ни на что, она сможет и дальше спокойно общаться со Смитом.

— Молчал бы! Тоже мне… пират…

Тот подмигнул и снова отхлебнул из фляжки. Он улыбался, но взгляд его снова стал серьезным. Его мысли снова витали где-то далеко.

Эмили перехватила фляжку на полпути. Обхватив его пальцы ладонью, она мягко забрала алкоголь.

Смит молча вскинул на нее непонимающий взгляд.

— Напиваться одному — дурной тон, — сказала Эмили, сама не осознающая до конца, что делает. Подняв фляжку, она отсалютовала ею и тихо добавила: — За Патрика!

— За Патрика! — повторил Смит, когда она передала ему фляжку, и тоже сделал жадный глоток.

— Мне жаль, что вам пришлось переехать из-за меня.

Эмили не знала, что толкнуло на откровенность — запах костра, темнота ночи или выпитый алкоголь, согревающий желудок. Возможно, все сразу.

— Мы бы все равно переехали. Годом раньше, годом позже — какая разница? Ты не должна чувствовать себя виноватой, — голос Смита обволакивал, его близость будоражила.

Они сидели на полу, соприкасаясь плечами, и каждый смотрел прямо перед собой, словно завороженный игрой язычков пламени, скачущих по полусухим доскам. И в том, что они избегают смотреть в глаза друг другу, виделся еще более интимный подтекст, чем тогда, когда Смит с открытой беспардонностью изучал ее лицо.

— Ты тоже… Не должен чувствовать себя виноватым… — Эмили не понимала, как эти слова сорвались с губ, но было уже поздно.

Смит медленно, словно неуверенный, что верно расслышал, повернулся к ней. Его взгляд ласково прошелся по ее лицу и остановился на губах. Он колебался и не скрывал этого, предоставляя ей право выбора.

Дрожь пробежала по телу. Она отчетливо представила, как губы Смита касаются ее губ, как язык очерчивает их контур, прежде чем скользнуть внутрь. В ушах застучало, а в животе появилось приятное ноющее чувство, о котором она уже успела позабыть. Эмили потянулась к Смиту, когда в голове возник вопрос, заставивший остановиться.

— Ты так переживал из-за того, что пришлось меня подозревать, потому что… Почему, кстати?

Смит вздрогнул, удивленной сменой темы. Придвинувшись еще ближе, он склонился к ней и проговорил:

— Мне не хотелось думать, что честная маленькая девочка превратилась в преступницу. У меня не было желания сдавать ее властям.

Сердце ухало уже где-то в горле. Эмили не отвела взгляд, надеясь, что Смит ничего не сможет прочесть по выражению ее глаз. Стараясь не выдать своего волнения, Эмили спросила о том, что не давало покоя.

— Но ты бы ее сдал, верно?

— Не знаю, это сложный вопрос. Наверное, да.

Эмили видела, как тень набежала на его лицо, а во взгляде появилась настороженность и поторопилась исправить оплошность единственным доступным ей способом — поцелуем.

Она целовала отчаянно, дерзко, словно цеплялась за жизнь в безуспешной попытке выстоять против жестоких обстоятельств. Смита не смутил такой напор. Притянув ее к себе, он положил одну ладонь ей на шею, другую — на талию, словно заявляя на нее свои права. При этом губы и язык двигались мягко, но настойчиво. В его движениях чувственная жадность соседствовала со спокойной уверенностью, и Эмили застонала, когда поняла, как далеко может зайти.

«Ты всегда остаешься верна себе и своим принципам», — слова Смита упругим мячиком прокатились в ее голове и эхом осели в душе.

«Это же метод Морган! — в ужасе подумала Эмили. — Я не буду так грязно играть!»

Смит отпустил ее сразу, как только она оттолкнула его. По учащенному дыханию, по взглядам, который он бросал, она догадалась, что подобный самоконтроль дорого ему стоил.

— Я… Извини…

— Все в порядке, Бриг. Не оправдывайся.

Эмили вспыхнула и отвернулась. Не поворачивая головы, она глухо сказала:

— Знаешь, как у нас говорят? Все, что произошло в Элладе, остается в Элладе. — Голос дрогнул. Никогда она еще не чувствовала себя настолько паршиво.

— Я подумаю над этим, — после паузы проговорил Смит.

Глава 18

Обхватив руками коленки, Эмили всматривалась в огонь, чьи язычки пламени уже не так задорно обгладывали дерево. Досок было мало, почти все они уже прогорели, а, значит, совсем скоро в пещере снова станет темно и сыро.

«Нам предстоит долгая ночь…»

Она покосилась на Смита. Тот тоже не спал. Согнув одну ногу в колене и вытянув другую, он молча сидел рядом. Взгляд у него был задумчивый. Он не смотрел на нее и не пытался возобновить разговор, за что Эмили была благодарна: обмениваться шутливыми замечаниями не хотелось, разговаривать откровенно — тем более.

«Ну и что же мне со всем этим делать? Хорошо, если Смит расценил поцелуй как чистой воды порыв. Но он не глуп и, если что-то заподозрил, то…»

Эмили мрачно усмехнулась и торопливо зевнула, скрывая усмешку. Несмотря на все то, что произошло за время этой операции, ее отношение к Смиту осталось на той же клеточке в шахматной партии, что и раньше — она по-прежнему не могла ему доверять. Прошлое дамокловым мечом висело над головой и в любой момент могло уничтожить ее.

Ей нравился Смит. Эмили не хотела себе лгать. С ним она чувствовала себя… собой. С ним было легко. Он вызывал восхищение и уважение как профессионал, как друг был надежен и внимателен, а как мужчина… Как мужчина он волновал ее. И одно это заставляло нервничать — риск потерять контроль над ситуаций по-настоящему пугал.

Эмили медленно выдохнула, прикрыла глаза и постаралась взять себя в руки.

Эмоции постепенно улеглись. В душе почему-то стало пусто, зато в голове прояснилось.

Со Смитом сближаться нельзя — слишком опасно. Его реакцию на ее преступное прошлое сложно просчитать. Что если он, не раздумывая, сдаст ее властям?

«А, возможно, сдаст после долгих колебаний», — не без иронии прикинула она.

Где-то в душе робко раздался отголосок совсем другой мысли, более оптимистичной, но Эмили уже все решила. Она тряхнула головой, словно сбрасывая, как липкую паутину, все очарование этого вечера, заставившее ее на минутку, всего на минутку подумать о том, чтобы довериться Смиту.