Заставь богов смеяться (СИ) - Власова Ксения

— Они не называли имен, — по-прежнему широко, но уже менее лучезарно улыбаясь, пояснил Смит.

Эмили поняла, что если хочет, как можно быстрее оказаться в Афинах, то молчать не стоит.

— Мы не хотим обременять вас. Если мы будем в тягость, лучше доберемся пешком.

Женщина перестала сверлить взглядом Смита и обратила внимание на нее. Оценила потрепанный вид, задержалась на ногах, перемотанных тканью, и неожиданно смягчилась:

— Зачем же? Если попались попутчики на лошади, глупо идти пешком. Залезайте в повозку! — скомандовала она.

— Матушка, но я же то же самое и сказал пять минут наза… Ай! Мама! — возница снова получил палкой по лопаткам и предпочел заткнуться, сделав вид, что таково было его собственное решение.

Смит хмыкнул и забрался на козлы, поближе к надувшемуся парню. Сейчас, когда у нее появилось возможность разглядеть нового знакомого поближе, она поняла, что тот младше Тесея. Даже щетина еще толком не растет.

Эмили запрыгнула в повозку, аккуратно переступила через кувшины на полу и примостилось рядом с суровой валькирией с палкой вместо копья. Лошадка, всхлеснутая вожжами, недовольно оторвалась от уже изрядно пожеванного куста и неспешно затрусила вперед.

Кувшины негромко позвякивали на ухабах, круглые монолитные деревянные колеса поскрипывали, повозку сильно потрясывало, но на полу было вполне комфортно: Эмили наконец вытянула ноги и бросила взгляд на Смита. Тот завел непринужденный разговор о погоде; парнишка с удовольствием вторил ему, изредка с опаской оглядываясь на мать.

— Спасибо за помощь. — Эмили решила, что благодарность, высказанная второй раз, настроит мрачную спутницу на мирный лад, и, кажется, не ошиблась.

Та смягчилась.

— Мир не без добрых людей, но лихих в нем еще больше. Впрочем, если заядлый игрок и выпивоха с такой любовью смотрит на жену и не позволяет ей идти босой, то не совсем он пропащий.

— Что? — Эмили замерла. В горле пересохло.

— Сказочку про разбойников кому-нибудь другому расскажи, — уже более сварливо откликнулась ее спутница. — Если б здесь было опасно, отправилась бы я с товаром в сопровождении бестолкового младшего сына? Так что, если твой муж спустил все деньги на кости, и вам пришлось ночевать в скалах, так и скажи. Нечего тут стыдиться. Не твоя вина.

Эмили продолжала молчать, лихорадочно раздумывая, как бы прекратить разговор, принявший такой странный оборот. Ее волновало, услышал ли их Смит. Не потому что беспокоилась, что того расстроит такая нелестная оценка, а потому что…

— Любит он тебя, — резюмировала собеседница. — Дурак, как и все мужики, но раз любит, ты уж его не бросай. Совсем ведь пропадет…

— Меня зовут Роксан! — перебила Эмили, повышая голос и надеясь, что Смита ненадолго контузило на оба уха, и он не расслышал слов их мрачной спутницы. — А его, — она для убедительности ткнула пальцем в спину напарника, — Арес.

— Чудное имя, — пожала плечами та и тоже представилась: — Я Клео, а сын — Ипатий. Муж мой уже как два лета отправился в царство Аида, приходится самой сыновей уму-разуму учить… Старшие еще ничего, но вот младший…

Эмили торопливо задала новый вопрос, опасаясь, что разговор с сыновьей темы вновь съедет на что-нибудь менее безобидное.

— Вы направляетесь на рынок?

— Да. Надеемся, что в праздник удастся распродать все вино, что лежало в погребах.

— Праздник?

— Сегодня царская свадьба. Тесей женится на дочери Миноса, — пояснила Клео и нахмурилась: — С какой вы деревни, что до вас еще не долетели эти слухи?

Эмили вздрогнула.

«Ариадна времени не теряла, быстро взяла парнишку в оборот…»

— Последнее, что я слышала — новость о том, что Тесей отплывает на Крит, чтобы сразиться с Минотавром, — помедлив, доверительно проговорила Эмили и как будто неосознанно придвинулась ближе. — Он уже вернулся?

«Ну давай, расскажи мне все последние сплетни», — мысленно понукала Эмили, смотря на собеседницу с самым невинным видом, который только могла изобразить.

То ли актрисой она была все же неплохой, то ли Клео и сама была не прочь обсосать все последние слухи, но на провокацию она подалась охотно.

— Э, да считай и не знаешь ты ничего! Тесей-то уже вернулся, да не один — с невестой. Девка хоть и дочь Миноса, но, видимо, неплохая, да и влюбилась знатно: собственного отца предала, помогла Тесею убить чудовище и сбежать с острова.

— Помогла убить чудовище? — Сарказм все же скрыть не получилось, впрочем, Клео, в азарте разговора, ничего не заметила.

— Ну да! Вывела его из лабиринта. Об этом все теперь знают.

Эмили в который раз подивилась тому, как ловко Ариадна умеет приземляться на лапы, словно кошка. Ведь в Афинах дочь царя Крита должны были невзлюбить, но в противовес всем законам логики посчитали героиней.

«Совпадение или тщательно проработанная легенда? Если второе, то Ариадна оказалась даже умнее, чем я думала…»

— Какая поспешная свадьба… — задумчиво протянула Эмили, ненавязчиво подталкивая попутчицу к дальнейшему разговору.

— Поспешная, — согласилась Клео и неодобрительно цокнула языком. — Эгея вчера схоронили, а сегодня его сын свадьбу играет. Нехорошо это…

Сердце екнуло, пропустило удар и снова забилось, уже чуть чаще, чем обычно. Но дыхание не сбилось.

— Эгей мертв? — поинтересовалась она. Голос прозвучал бесцветно, и Эмили разочарованно поморщилась. Нет, все эти игры не для нее. Аллистер или Кэролайн справлялись с таким гораздо лучше.

— А ты и этого не знаешь?! — Клео всплеснула руками, но затем уже спокойнее пояснила: — Договор у него был с сыном: если тот убьет Минотавра — вернется домой под белым парусом, если погибнет в бою — команда развернет черный.

Эмили смутно припомнила, что слышала подобный разговор на пиру во дворце Эгея, перед самым отплытием. Прошло всего несколько дней, а такое ощущение, что — целая жизнь. Столько всего произошло, что приходилось напрягать память. Точно, кто-то шептался об этом. И о разбойниках, уничтоженных Тесеем, она впервые услышала тоже именно тогда.

— Эгей, увидевший черный парус, не выдержал — бросился со скалы головой вниз. Любил он своего сына, не смог пережить его гибель. Кто же мог подумать, что команда Тесея от усталости просто забудет поменять парус? Уходили под черным парусом и вернулись под ним же.

Эмили продолжала внимательно слушать, но в голове уже замелькали зеленоватыми огоньками, словно платы древних компьютеров в темноте, цифры и графики — она анализировала по привычке, не успев решить, насколько реально ей необходимо знать, что же случилось с Эгеем и так ли важно высчитать вероятность его самоубийства.

Впрочем, и без цифр Эмили знала, что Эгей никогда бы не бросился в море из-за гибели сына. Тесея он не любил и мечтал избавиться от него. Далекий от политики люд, такие как Клео и ее сын, боготворили Тесея и видели в нем защитника, очистившего леса от разбойника. Они считали его своим — простым парнем, который хоть и выше их по происхождению, но долгое время живший как они, а значит, способного понять их потребности и нужды.

— Медея, наверное, раздавлена горем? — полувопросительно протянула Эмили и искоса посмотрела на Клео. Та презрительно поджала губы.

— Что этой грузинской ведьме сделается… Схватила сына в охапку да подалась на родину, к отцу. Даже на похоронах ее не было. Тоже мне жена…

Эмили закусила губу. Она знала, что совпадения случаются чаще, чем можно было бы подумать, но в удачу, когда трон сам плывет в руки, все равно не верилось. За власть всегда боролись. С чего бы Тесею получить ее так просто?

Перед глазами возникло решительное лицо Тесея, когда тот сбегал с насыпи гнезда Минотавров, его мрачный взгляд, когда перехватывал меч, брошенный ею, чтобы убить одного из монстров. Вспомнились заходившие по его скулам желваки при виде бездыханного тела Калиссы. Мог ли парень измениться после случившегося? Мог ли избавиться от сживающих его со света родственников? Тем более, что она сама предупреждала: Лабиринт — это лишь начало его битвы.