По то сторону Солнца. Часть вторая - Елена Асеева

ДьюбФфамб между тем вскинул вверх уидхи и выстрелил из них обоих. Плеснув с первого порцию бело-голубых лучей, а со второго звуковые волны. И если звуковые волны ударили в купол пещеры, наполнив ее легкой резонацией и вызвав общий страх во всех найдах перед силой людоящеров. То бело-голубые лучи, враз нагнав, летающих найд, рассекли их тела надвое, отчего разрозненные куски упали на пол, а из мест рассечений в стороны плеснула красная с голубоватым отливом кровь.

ДьюбФфамб воткнул уидхи в угловатые прорези в материи аварану на уровне талии, и, наклонившись, поднял кровоточащие и все еще поддергивающиеся куски одного найду, да вскинув руки вверх, слегка ими потряс. И вовсе хрипло, резко проронил, в первый миг прозвучавшее, как крак-крак миг спустя сложившееся в слова: «Ешьте, это вам дар!».

И немедля к ужасу, прибавилось дикое желание поесть, потому Камал Джаганатх, молча за всем наблюдающий, понял, что он не только принимал диэнцефалоном мысли найд, но еще и понимал их язык, достаточно простой, словно состоящий из отдельных выражений. Чувство испускаемого найдами голода было столь велико, что принцу нежданно захотелось поесть пирожка и, непременно, с гороховой начинкой да запить его помидорным, сильносоленым соком. От этого желания перед глазами юного авгура поплыл густой дым, а холод пробил тело столь мощно, что легкий озноб сменился на лихорадочную дрожь.

ДьюбФфамб еще раз встряхнул разбрызгивающими кругом кровь частями тела погибшего найда, а после швырнул их подальше от водоема, в сторону стены. Он также очистил место подле прибрежной полосы воды и от остальных тел, да торопливо сняв с плеч мешок, принялся его раскрывать. Тем временем, находящиеся на самом низком уровне террас существа стали неспешно спускать с них вниз на дно пещеры, и также несмело, почасту поглядывая в сторону стоящего людоящера, на карачках ползти к останкам соплеменников. Их нервные подрыгивания, вскидывания вверх клинообразных голов указывали на особый страх, а неизменное движение в сторону павших тел на дикое желание наесться. Еще совсем чуть-чуть, и второе взяло вверх. И некие из найд, вскочив на ноги, кособоко покачиваясь, плюхая по каменной поверхности пола большими и очень широким стопами, заканчивающимися сразу шестью пальцами, побежали к телам.

Это произошло столь стремительно, что возле отдельных частей соплеменников оказалось сразу до десятка найд, кои вцепились руками в павших, и стали рвать их на себя. Началась ощутимая стычка, с гулкими хрипами, визгом и стонами, наполнившими основательно всю пещеру.

ДьюбФфамб между тем уже извлек из мешка свернутую в рулон материю, и положил ее в шагах трех от водоема прямо на каменную поверхность пещеры. И поколь рулон распрямлялся и наращивал свои округлые формы, превращаясь в прозрачный четырехгранный шатер, без окон и с единственным проемом для входа (изготовленным из тончайшей, сетчатой ткани), людоящер вынув из прорезей аварану уидхи, пульнул из него бело-голубые лучи в дерущихся найд, не только разгоняя, призывая к тишине, но и увеличивая количество павших. Капли красно-голубой крови, брызнув в стороны от прилетевших лучей, в плывущей мороке света засеребрились, вызвав чувство горечи в Камале Джаганатхе, точно и в этом случае (в случае с найдами) оторванное, подаренное было столь не благоразумно, как и с червями, использовано.

Прошло не более пяти-семи минут, как шатер, развернувшись, приподнял внутри в виде ложа с одной стороны и само дно, а найды угомонившись и отдавшись во власть более смелых растянули тела павших в свои разрушенные жилища.

— Найды, едят себе подобных, — пояснил ФирунКибв Зубери, и медленно тронулся к водоему. — Весьма противные создания. Пищи внутри гор не так много и они, видимо, считают, что ничего не должно пропадать.

Сопричастность коя правила в Камале Джаганатхе стоило ему попасть на Ладодею, и, сейчас болезненным недовольством отозвалась в нем, вроде его обманули. Однако ни самого понятия обмана, ни того кто его сделал не воспринималось. Словно все возникающее в принце, было сродни его диэнцефалону думающему, действующему, а может и помнившему, что-то. Тому самому, что поколь не было открыто сознанию Камала Джаганатха.

ФирунКибв Зубери дойдя до шатра, рассчитанного под его рост, не пригибая головы, вступил через мгновенно разошедшиеся и тотчас сомкнувшиеся створки. С положенной бережливостью он положил ссасуа на выступающее над уровнем пола самого шатра ложе, а сам, отступив в бок, оглядел пещеру.

В шатер зашел ДьюбФфамб, внеся заплечный мешок и с теплом взглянув на лежащего принца, слегка растянув свои красные пухлые губы, негромко сказал:

— Ваше сиятельство, там осталось немного мяса, может, стоит покормить его высочество. Ибо помощь в лучшем случае придет не раньше двух-трех часов.

— Благодарю ДьюбФфамб, но мясо я не хочу, — немедля отозвался Камал Джаганатх, узрев как перехвативший мешок император, попытался его открыть. — Хочу пирожков. И ежели вам удастся меня вернуть Аруну Гиридхари, я данную выпечку закажу на кухне главного дхисаджа, абы он обещал меня ею побаловать.

Принц сразу смолк и тягостно вздрогнул, ибо вновь на него накатило воспоминанием, увиденное в фантасмагории и слова Аруна Гиридхари: «Только вы зря думаете, что его высочество станет следовать вашим указаниям, даже если вы это прописали в его диэнцефалоне». Указывающих на то, что сам этот диэнцефалон ему не подчиняется и действует в прописанных кодах, потому в любой момент может выкинуть то самое, оное так ненавидел Камал Джаганатх, а именно начав лебезить, врать, предавать.

ДьюбФфамб, точно ощутив боль, правящую в принце, кажется, еще шире ему улыбнулся, блеснув ослепительностью белых зубов и развернувшись, покинул шатер, дабы прикрыть вход в него снаружи. Император тотчас подался к ложу, и, склонившись над лежащим принцем подняв его правую руку, осмотрел пальцы и саму кисть, чуть ощутимо огладив там кожу, сейчас все также словно рвущуюся на части внутри. Он достал из заплечного мешка бело-желтую полосу, и, намотав ее тончайшую грань полностью на руку вплоть до запястья, тем сокрыл пальцы.

— Найды весьма грязные существа, а так вы не подхватите от них какой-либо неприятной хвори, — пояснил свои действия ФирунКибв Зубери, когда принц, узрев замотанную руку, выставил ее вперед и удивленно воззрился на людоящера.

Впрочем, намотанная полоса сняла частично рвущееся состояние, оставив только тянущую боль. Посему Камал Джаганатх смирился с намотанным на руку и вновь тягостно вздрогнул. Озноб в его теле то проявлялся с ощутимой мощью, то снова стихал, давая возможность дышать ровнее и даже говорить. Император, еще не менее двух раз предложив юному авгуру покушать и получив от него отказ, положил мешок подле приподнятого ложа и сам, усевшись на него, оказавшись ближе к принцу, негромко спросил: