По то сторону Солнца. Часть вторая - Елена Асеева

Родственность, близость и самого Аку и его маленького голубого мозга точно отозвалась теплом внутри диэнцефалона Камала Джаганатха и он, рывком выпустив из пут собственного взора орган центральной нервной системы старшего найда, стремительно обозрел саму пещеру. Теперь увидев тысячи… тысячи подобных голубых пятен, да два желто-розоватых более мощных диэнцефалона, и вновь наполняя свой голос властью, крикнул:

— Я! Я тут старший! Всегда! Извечно! Вовеки!

Резкий озноб пробил все тело юного авгура, а внутри его головы диэнцефалон шевельнувшись, вроде как постучал в виски, вероятно, попросившись наружу. Мощная слабость в мгновение ока окутала Камала Джаганатха, а потому он тягостно качнувшись взад-вперед, лишь сильней вдавил левую руку в стену шатра, не позволяя себе упасть.

Привычное наблюдение вернулось после того, как верхние веки, сомкнувшись и облизав глазные яблоки, снова отворились. И тогда принц увидел, как, все еще тягостно вздрагивая, вытащил из материи верхние клыки Аку и разком съехав по глади шатра вниз, прямо-таки плюхнулся на каменное дно пещеры. Он лежал там, будто лишенный сил минуты две, а после рывком поднявшись на ноги и покачиваясь из стороны в сторону поплелся к террасе первого ряда, свесив вдоль тела руки, откуда, топорщившись, мешковато свисали кожистые крылья. Теперь в пещере правила тишина, не было слышно даже легкого верезга, стона, будто найды благоразумно решили даже не думать, дабы не волновать своего старшего Камала Джаганатха. Аку между тем с трудом добрел до первого ряда террас, и, воткнувшись в выступ головой, замер. Его тело все еще раскачивалось туда-сюда какое-то время, а потом, тягостно вздрогнув, повалилось на дно пещеры и немедля застыло, как понял Камал Джаганатх навсегда, не перенеся мощи воздействия его диэнцефалона.

Он теперь медленно перевел взгляд с лежащего тельца найда на стоящих людоящеров и увидел, ощутил, принял на себя их страх от испытанного. Ноги принца враз подогнулись в коленях, и он плашмя повалился на правый бок, ощущая, как усталостью наполнился весь его диэнцефалон, не говоря уже о теле.

— Ваше высочество, что с вами? — менее чем минутой спустя раздался над ссасуа голос императора. Его крепкие руки, как малое дитя, подхватив тело принца, положили на ложе, а мигом спустя нарисовалось и само приятное круглое с крутым лбом лицо ФирунКибв Зубери, беспокойством полыхнув карими радужками.

«Что?» — с ужасом подумал Камал Джаганатх, и сам не понимая, каким образом, действует его диэнцефалон. Подчиняющийся, судя по всему, определенной, прописанной в нем программе, напоминая тем машину, механизм, и даже для него пугающий своей силой, могущей навредить не только найдам, но и людоящерам и, наверно (коли придется), столь любимому ему Аруну Гиридхари. Ненависть к тому, что составляло часть его и, определенно, более мощную вылилось в тягостный, надрывный озноб, и сразу болью отозвались обожженная правая кисть и раненное левое плечо.

— Я его убил, — чуть слышно проронил Камал Джаганатх, только сейчас до конца осознавая силу воздействия собственно диэнцефалона на Аку и, в целом, на найд.

Ибо тишина все еще правила в пещере и лишь голос ДьюбФфамба повторяющего: «Ешьте, это вам дар!» и откидывающего остатки существ к стене и террасным выступам резонировало от купола.

— Успокойтесь, прошу вас, — долетел до слуха низкий, приятный бас императора и пальцы его с нежностью огладили щеки, глаза и ноздри принца, стараясь привести в чувства, обнадежить, так как он поступил бы со своим единственным сыном ФирунБаако Уоссва, которого любил больше даже чем Ладодею. — Успокойтесь, ваше высочество, вы, вероятно, не знаете до конца своих способностей.

— Не знаю. Как и не знаю, что я и кто? На что способен? — с горечью в голосе отозвался юный авгур, и прикрыл верхние веки, чтобы не видеть беспокойства в глазах императора и не принимать его мыслей на себя. Мыслей наполненных лишь страхом за его жизнь.

— У вас, определенно, уникальный диэнцефалон, поелику даже я не знаю примитивного языка найд, так как он сложен для понимания, — проронил ФирунКибв Зубери, усаживаясь подле на ложе принца и принявшись нежно поглаживать предплечье его левой руки. — Вы же с легкостью его приняли на себя и моментально заговорили на нем, как раньше поняли наш язык. Вы, спасли наши жизни, и потому не должны ноне себя как-либо истязать нравственно. Что вы им сказали, або ДьюбФфамб не смог пояснить? — вопросил он минутой спустя, не скрывая собственной заинтересованности.

— Сказал, — отозвался Камал Джаганатх, открывая глаза и улавливая в мыслях императора изумление, приправленное восхищением. — Что я тут старший, всегда, извечно, вовеки.

— Так и есть! — шепотом откликнулся ФирунКибв Зубери, и, подняв левую руку принца, нежно поцеловал тыльную сторону его ладони, словно признавая в нем более старшее, мудрое и мощное создание.

Внезапный гул, долетевший издали, ощутимым дрожанием наполнил всю пещеру, вызвав чуть слышимый, хотя и заглушаемый визг, который подняли, как-то в один миг найды, точно проснувшись. Мелко-мелко затряслись не только стены, дно пещеры, но и ее свод, отчего вниз сорвавшись со сталактитов, полетело несколько сетей плюхнувшись на пол справа и слева от шатра, да вызвав и вовсе вопль ужаса в найдах. Еще чуть-чуть и яростно застонав, качнулась сама пещера, а затем с потолка вниз упали два огромных сталактита, и, лопнув, словно взорвавшись, развалился на части сталагнат, соединивший натечные образования на куполе и дне пещеры в удивительную колонну. Осколки от сталагната, несмотря на то, что он находился в углу, долетели до шатра, сорвав с него часть крыши, осыпав находящихся в нем императора и принца россыпью мельчайшего песка и осколков. Кои, впрочем, всего-навсего посекли спину ФирунКибв Зубери, ибо лишь сталагнат лопнул он прикрыл собой лежащего Камала Джаганатха спасая от каких-либо повреждений.

Стены пещеры опять тягостно вздрогнули, а потом смолк дотоль наполняющий ее гул, как и затихли найды. ДьюбФфамб торопливо вынув из прорезей аварану второй уидхи и выставив их оба вперед, ступил к входу в пещеру, стараясь прикрыть собой императора и принца. Замершее состояние наполнило само помещение пещеры и шатра, где отплевывались от пыли, в нее проникшую, ФирунКибв Зубери и Камал Джаганатх, несмотря на слабость неспешно усевшийся на ложе. Мельчайшая пыль все еще осыпалась вниз из мест образовавшихся выемок от упавших сталактитов, когда сама пещера перестала вздрагивать и застыла, как и все те, кто ее наполнял.

Прошло, по-видимому, не меньше десяти минут этого молчаливого напряжения, в коем правило спасение для одного и гибель для других, когда из туннеля соединяющего эту пещеру и основной проход, ведущий к водоему огняников, долетел шорох. Теперь поднялся на ноги и император, да вытащив из паза на поясе уидхи, ступил к проему шатра, направив его дуло в сторону прохода. ДьюбФфамб сделал несколько уверенных шагов вперед, словно соизмеряя оставленное расстояние до шатра и проема туннеля, его руки, удерживающие уидхи, слегка вздрогнули, а в мыслях, несмотря на достаточное расстояние, Камал Джаганатх уловил жажду сохранить ему жизнь любым способом, пускай даже, пожертвовав собственной.