Солнечное затмение - Андрей Попов

   -- На Центавре хрена вам, а не разумная жизнь!

   -- Хрена вам, а не органическая жизнь! Ам-татам! -- Антонов со всей дури шмякнул пустую бутылку о стенку. Та, проститутка, взяла и разбилась вдребезги.

   -- Тащи еще одну! Нет, две!! Нет, две плюс две!! Ха! Я уже до двух считаю! Без помощи пальцев!

   -- Ур-р-р! Ам-татам! Кулька-барабулька!

   -- Мяська-дермяська!! -- на чистом инопланетном языке заорал Джон.

   -- Пиндюлька-улюлюлька!

   -- Мы одни во вселенной! Одни-и-и!! Таких придурков еще поискать надо! О-о-о!! А-а-а!! У-у-у!!

   Возвращение на родную планету сопровождалось чуть заметным всплеском активности в эмоциональной сфере. Через полчаса уставшие, изможденные и опустошенные они лежали в креслах. Вайклер спросил:

   -- Вы хоть помните какого числа какого года мы покинули Землю?

   Джон почесал рыжую шевелюру, которую он иногда называл своими "лохматыми мозгами".

   -- Зато я помню, что у нас, в Америке, стояла красивая ночь. Густое, налитое темной синевой небо. Звезды. Звезды. И еще раз звезды. Как они уже осточертели!

   -- А у нас в России, -- печально вздохнул Антонов, -- никакой ночи не было. Потому что в это время была ночь в Америке...

   "Безумец" несся по черному пространству мироздания, оставляя позади себя парсеки неиссякаемой пустоты. Вся его обшивка покрылась слоем льда. Межзвездный вакуум галактики не был идеальным: скорее он был сравним с чрезмерно разряженным газом. И редкие молекулы воды, словно снежинка к снежинке, налипали на его титановый панцирь. Да, он оброс щетиной льда, как старец обрастает к закату своей жизни сединой. Маленькая яркая звездочка, когда-то именуемая солнцем, являлась единственной и неповторимой во всей галактике, на которую он имел право взирать. Остальные звезды мерцали от ревности, а покинутая Проксима совсем уже погасла от злости. Впрочем, нет. В космосе звезды не мерцают. Время там замерзло до абсолютного нуля и не движется ни в какую сторону. Жизнь для любой звезды -- это процесс бесконечно-долгого умирания, где сгорающий водород является душою, а образованный гелий -- дряхлеющей плотью. "Безумец" до сих пор несся, рассекая пустоту, только потому, что вызов самой вселенной по сути своей и был сумасшествием. Вселенная отнеслась к нему как к юродивому. Не раздавила, не уничтожила, не испепелила своим гневным дуновением. Пусть себе несется, и пусть мнит о своей неповторимости...

   Струи жесткого электромагнитного излучения, бьющие из дюз аннигиляционных камер, гасили его скорость. Полпути "Безумец" разгонялся и полпути тормозил. В галактическом мире самой трудноуправляемой вещью являлась инерция тела. Если германиевый мозг не совершил никаких просчетов, то скорость должна быть окончательно погашена за орбитой Марса.

   Трое спасенных прежде всяких дел принялись слоняться по каютам жилого отсека: просто так, словно путешествуют в паноптикуме. То, что их старая посудина, доковыляв до Земли, превратится там в обыкновенный музей, даже и сомневаться было грех. Какие-нибудь толстосумы наверняка сделают на ней неплохие деньги. Паломников будет больше, чем к религиозным святыням. По этим же самым каютам скоро будет ходить гид и торжественно рассказывать: "вот здесь они спали, здесь ели, здесь проводили эксперименты, здесь тискали инопланетных шлюх, а в этой каюте -- маялись дурью, то есть работали по своей специальности.".

   -- Вот это я и искал! -- произнес Антонов, указывая на стену с встроенными часами.

   Два огромных таймера спешно перебирали секундами, словно молитвенными четками. Один из них показывал внутреннее время корабля, другой -- это же время, только прошедшее на земле. На первом была вполне скромная цифра: 157 лет 3 месяца и несущественное количество дней. На втором: 2378 лет 0 месяцев и еще целых 11 дней. Джон присвистнул.

   -- Как ни прискорбно для души моей, но моя прабабушка, скорее всего, подохла. Не дотянула до возвращения внучка.

   -- Честно сказать, я вообще сомневаюсь, что о нас хоть кто-нибудь помнит. Мы там в архивах где-нибудь числимся или нет? -- Вайклер почесал затылок, будто от этого глупого жеста в голове что-то должно проясниться.

   -- Меня же, -- вставил свою реплику Антонов, -- волнует другое. Как далеко шагнула земная цивилизация за эти две тысячи лет? Может, о нас религию какую сложили? Может, сейчас звездные экспедиции -- все равно, что в наше время поездки на метро? Не удивлюсь, если вся солнечная система напичкана автоматическими станциями, кораблями, радиобуями. Сейчас сунемся туда, а они нам вместо возгласов приветствия: что за старая посудина? Предъявите документы!

   Внутри корабля по всему жилому отсеку стояла немногословная тишина: совершенно не было слышно работы аннигиляторов, и даже не ощущалось движения. Словно их заперли в этом замкнутом пространстве где-нибудь под землей и выдают на мониторы какие-то глупые картинки, проводя обычный лабораторный эксперимент. Подобного рода настроения терзали экипаж особенно по пути к Проксиме. Это Павел, паникер под номером один, все ходил и кричал: "Да мы никуда не движемся! Неужто вы всерьез думаете, что мы летим между звезд?! Просто нашли шестерых лохов. Просто лысым дядькам в очках надо было поставить эксперимент на выживаемость!". На самом же деле феномен мнимого движения объяснялся очень легко. "Безумец" разгонялся и тормозил с ускорением свободного падения -- 9.8 метров на квадратную секунду. Это создавало силу тяжести практически неотличимую от той, что на поверхности Земли. И вполне обычный вес собственного тела. Если еще учесть, что в космосе не "трясет" и никогда не бывает "воздушных ям", то ощущение какого-либо перемещения практически нулевое.

   -- Курить хочу. Со страшной силой. Где моя отрава? -- капитан Джон Оунли метнулся к сейфам, набитым всяким барахлом и, прежде чем закурить, долго обнюхивал пожелтевшие сигареты. -- Точнейшая дегустация запаха дает основание предполагать, что им полторы сотни лет, не меньше.

   -- Ага, твой табак уже давно превратился в порох. Кстати, а чего у нас дверь заедает?

   Движущаяся створчатая перегородка раскрывалась лишь наполовину, портом начинала гудеть, дергаться на месте, выпендриваться и действовать на нервы. Антонов пнул по ней ногой, и та, наконец, раскрылась полностью.

   -- Я ее сокрушил.

   Джон сделал первую затяжку и тут же загнулся. Дикий кашель стал сотрясать его тело, лицо покраснело до корней волос, как у застенчивой девицы. Он жадно глотал воздух и с минуту не мог выговорить ни слова.

   -- Они... ста-кхе-кхе! Стали термоядерными! Кхе, вашу мамашу!

   -- Капитан, ты чего такой труднодоступный? Говорю тебе, табак уже пропал. Надо было положить их с собой в анабиоз. -- Антонов попробовал несколько раз пооткрывать и позакрывать злополучные створки. Вроде все пришло в норму.

   Джон отдышался, поправил свою растрепанную шевелюру, вытер прослезившиеся глаза и откровенно выругался.

   -- Я же подохну без курева. Без воздуха я могу продержаться целых четыре минуты, а без дыма -- всего несколько часов. Ваш капитан скоро загнется от недостатка витамина N, то бишь никотина.

   -- Хочешь дам совет? И много денег не возьму. -- Антонов, кстати, в своем светлом прошлом тоже был заядлым курильщиком, но как только шагнул в мрачное будущее космической тьмы, дал себе обещание завязать. -- Сделай себе длинный мундштук и просверли в нем несколько отверстий для доступа воздуха. Затягивайся очень малыми дозами. Тогда, может, и поживешь еще немного.

   -- Думаешь, это выход? -- У Джона появился сладострастный блеск в глазах. Он тотчас притащил откуда-то пластмассовую трубку, проделал с ней дыры, вставил сигарету и осторожно, словно пробует яд, сделал слабую затяжку.

   Облачко мертвого дыма вылетело изо рта, словно из выхлопной трубы. Джон размяк душою и телом, его глаза закатились, улыбка изуродовала суровую мимику лица. Он будто увидел Обители Небесные и почти ангельским голосом произнес:

   -- Вот это кайф, коллеги! Я бы только ради этой минуты готов тащиться в любой уголок вселенной! Вы даже не представляете, как прекрасна жизнь вокруг! -- Последовала вторая затяжка и, соответственно, новая реплика: -- Это кайф даже еще больший, чем помочиться на раскаленные камни планеты Фрионии.

   Капитан был не без заклинов в голове, но тем не менее в тогдашнем центре подготовки его назначили главным, и по самой банальной причине. Он мог рявкнуть на кого угодно и, в общем-то, был неплохим организатором. Как, например, теперь. Ему можно приписать авторство следующей реплики:

   -- Все, кто в состоянии ходить на двух ногах, сейчас медленно встаем и направляемся в каюту Манипуляций! Ваш отважный капитан поведет вас к цели!

   Джон и вправду пошел первым. Длинная дымящаяся трубка, торчащая из его зубов, привнесла в жилой отсек давно забытый запах табачного фимиама. "Безумец" словно освящался перед прибытием на Землю. Джон к тому же изредка громко кашлял и брызгал слюной на стены, что вполне могло служить прообразом окропления святой водой. Каюта Манипуляций, каюта с самый идиотичным названием, была сплошь и поперек напичкана клавиатурой. Светящиеся индикаторы добросовестно несли свою вахту, перемигиваясь немой цветомузыкой. Вайклер долго вглядывался в каждый из них и произносил только одно слово: "так... так так-так...". Потом пояснил его смысл: