Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь. - Филип Фармер

ГЛАВА 8

Вергенгет вручил девочку безудержно рыдавшей матери. Отец смущенно поцеловал дочку, его лицо выражало стыд: как он позволил страху одолеть себя?

— Мы останемся здесь, пока Властитель не кончит бушевать, — решил вождь.

Кикаха соскользнул с лося; Вергенгет последовал за ним. Какой-то миг пленнику хотелось выхватить нож из-за пояса вождя. С ним он мог бежать в грозу, в полной уверенности, что за ним вряд ли отправят погоню. Если Кикаха избежит удара молнией, то, скрываясь в лесу, вряд ли снова станет добычей туземцев.

Но что-то большее, чем нежелание рисковать, останавливало его. Истина заключалась в том, что он не хотел быть один.

* * *

Немалую часть своей жизни Пол прожил в одиночестве, отнюдь не из-за своей принадлежности к категории необщительных людей. Мальчишкой он без труда сходился с детьми соседских фермеров и со своими сверстниками в сельской школе. Благодаря своему неутомимому любопытству и спортивным достижениям он пользовался популярностью и зачастую становился лидером в компании. Однако если приходилось выбирать между развлечениями или интересной книгой, последней отдавалось предпочтение. Пол читал все подряд, и его одноклассники беззлобно подтрунивали над ним, уважая его как неординарную личность и еще более как обладателя тяжелых кулаков.

Еще в юном возрасте Пол решил, что не хочет быть фермером. Он мечтал отправиться в экзотические страны — в Африку, или Южную Америку, или Малазию, в качестве зоолога или историка посетить те легендарные края. Но для этого требовалась ученая степень, и чтобы получить ее, следовало иметь высокие отметки в школе и колледже. Надо сказать, данное обстоятельство не очень смущало его — Пол любил учиться.

Посторонний, наблюдая его со стороны, вряд ли мог представить себе, что этот прекрасный спортсмен и не менее выдающийся студент водит компанию с самыми отпетыми хулиганами, гоняет на мотоцикле по проселочным дорогам, валяется на сене с местными красавицами и периодически напивается. Однажды Пол угодил в тюрьму за неподчинение дорожному патрулю. Его сверстники сочли это забавным происшествием, в глазах сверстниц он выглядел героем, а его преподавателей случившееся сильно встревожило. Реакция родителей была соответствующей: мать плакала, отец бушевал. А то, что обожаемый сын сбежал из тюрьмы исключительно из желания показать, насколько легко это сделать, а потом добровольно вернулся в нее, еще больше их расстроило.

Судья, заставший Пола в камере за чтением «Истории упадка и разрушения Римской Империи» Гиббона, решил, что перед ним пылкий молодой человек с большими способностями, но попавший в дурную компанию. Обвинения с него сняли, назначив неофициально испытательный срок. Юноша дал слово вести себя как положено добропорядочному гражданину — во всяком случае, во время испытательного срока — и сдержал свое обещание.

В период испытательного срока Пол редко покидал ферму, не желая поддаться искушениям. Он работал, много занимался, иногда ходил на охоту в лес. Одиночество не тяготило его — тем более что для размышлений появился неожиданный повод. Мистер и миссис Финнеган, наверное, стремясь наставить его на путь истинный, или, скорее всего, в бессознательно желании причинить ему такую же боль, какую он заставил испытать их, открыли Полу тайну. Они усыновили его!

Услышанная новость потрясла юношу. В свое время, как и многие дети, когда они ощущают недостаток родительской любви, он воображал себя приемным ребенком. Но подобные фантазии недолго занимали его мысли. А теперь это оказалось правдой — и он не хотел в нее верить.

По словам его приемных родителей, настоящей матерью Пола была англичанка с причудливым именем Филея Джейн Фогг-Фог. Родители Филеи Джейн принадлежали к английскому мелкопоместному дворянству, однако ее прадед женился на парсиянке. Парсы, насколько было известно Полу, были персами, бежавшими в Индию, когда в их отечество вторглись мусульмане. Таким образом, юноша мог считать себя на одну восьмую индийцем — не индейцем, которого называла в числе своих предков его приемная мать, а индийцем, пусть даже только в силу натурализации (парсы обычно не вступали в браки с индийцами).

А пишущуюся через дефис фамилию Фогг-Фог заимела мать его матери, Роксана Фогг[19]. Она вышла замуж за давнего родственника, американца по фамилии Фог. Одна ветвь Фоггов эмигрировала в начале XVII века в колонию Вирджиния. Спустя два века некоторые из их потомков переселились на принадлежавшую тогда Мексике территорию Техаса. К тому времени лишняя «г» из фамилии выпала. Дед Пола по матери, Хардин Блейз Фог, родился на ранчо в суверенном государстве, республике Техас.

В двадцатилетием возрасте Роксана Фогг вышла замуж за англичанина. Он умер, когда ей исполнилось тридцать восемь, оставив двух детей. Два года спустя она отправилась с сыном в Техас, чтобы присмотреть ему какое-нибудь ранчо, которые тот получит в собственность, достигнув совершеннолетия. Она также встретила там некоторых из родственников, включая прославленного военного героя Конфедерации Дастина «Дасти» Эдварда Марсдена Фога. Ее представили Хардину Блейзу Фогу, судовладельцу, в которого она влюбилась, и даже его молодость не остановила ее. Чувство оказалось взаимным, и Хардин отправился с ней в Англию. Выбор Роксаны был одобрен родными, несмотря на его варварское происхождение, тем более что женщина объявила, что намерена выйти за него замуж. Блейз поселился в Лондоне, где открыл филиал своей фирмы. Когда Роксане стукнуло сорок три года, она удивила всех, включая саму себя, забеременев. Девочку назвали Филеей Джейн.

Филея Джейн Фогг-Фог родилась в 1880 году. В 1900-м она вышла замуж за английского врача Доктора Реджинальда Сина. Он умер в 1910 году при таинственных обстоятельствах, не оставив потомства. Затем Филея познакомилась с красавцем Парком Джозефом Финнеганом из Индианы. Фоггам он не понравился, так как, во-первых, был ирландцем, во-вторых, не являлся приверженцем епископальной церкви, а, в-третьих, прежде, чем Парк попросил Филею выйти за него, его видели в игорных домах в обществе дам сомнительного поведения. Тем не менее она все равно стала его женой и уехала в Терре-Хот, который, по мнению ее родственников, все еще подвергался набегам краснокожих.

Первые полгода брака оказались счастливыми, несмотря на необходимость после Лондона приспосабливаться к жизни в маленьком городишке. Но, по крайней мере, Филея жила в большом доме и не страдала от отсутствия материального достатка.