Клуб «Ритц» - Алексей Миллер

несколько часов до встреч. Оля спросила, не получал ли он сообщение. На что Андрей справедливо заметил, что даже не знает номера ее отца. Мы быстро попрощались и также внезапно покинули его, как и пришли.

Следующим в нашем списке был Антон. Он был актером, проработавшим в клубе почти пять лет. Его выгнали полгода назад за попытку своровать какую-то мелочь. Оля даже не могла вспомнить, что именно: то ли наркотики, то ли дорогой алкоголь.

К счастью, он также был дома. В отличие от Андрея, он не спешил впускать нас внутрь. У него было жуткое лицо: впалые щеки, мутные глаза, он был одет в грязную рубашку, которую, похоже, не стирали несколько месяцев. Он был очень рад видеть Олю и старался прикрыть самое большое пятно на одежде.

На наши вопросы он почти не отвечал, а рассказывал историю, которая крутилась у него в голове: как ему тяжело живется без клуба, как он не может найти никаких занятий. Да, он пьет, да, ему нравятся наркотики. И он во всем обвиняет руководителей клуба – потому, что они не дали ему еще одного шанса.

– Жизни нет без клуба, – беспрестанно повторял он. Также сказал, что у него несколько раз появлялся Паша. Пытался заставить его фотографироваться голым. – Я что, гей какой-то, ну скажите мне? А еще этот мудак предлагал мне участвовать в каком-то реалити-шоу. Клоун ряженый!

На все наши уточняющие вопросы актер только качал головой. Больше он ничего не смог рассказать.

Третьего и четвертого члена из списка Оли не было дома.

После обеда мы решили посетить Евгения. Как сказала Оля, он был когда-то очень близок с Пашей и ее отцом. Они проводили вместе много времени. Жил он в Зеленогорске и, как полагается, имел огромный собственный дом, чем-то даже напоминавший дом Паши.

Нам сразу показалось странным то, как он встретил нас. У нас с Олей возникло одинаковое чувство – будто бы он ждал нашего прихода. Даже не удивился, был любезным и обходительным, словно встречал долгожданных гостей. Как только мы зашли к нему домой, спросил, как отец Оли проводит время в Таиланде. Оля решила не ходить вокруг да около и просто спросила:

– Женя, неужели тебе не интересно, что я здесь делаю, и кто приехал со мной, тем более что я никогда раньше тебя не навещала?

Евгений опешил, попытался изобразить удивление, но вместо этого скорчил какую-то странную гримасу, как будто съел пол-лимона.

– Я… Как раз хотел об этом спросить. Я просто всегда стараюсь встречать своих друзей гостеприимно, – сказал он.

Потом Оля ему рассказала, что на самом деле Егора Дмитриевича похитил Паша, и ей нужна помощь в поисках. В ответ мы получили лишь глупую усмешку со словами, что такого быть не может. Оля быстро встала и направилась к двери, я последовал ее примеру. На пороге она обернулась и в приказном тоне попросила Евгения показать сообщение, где отец пишет о своем отъезде. В ответ последовало глупое несвязное оправдание, что он его якобы удалил.

По дороге домой мы навестили еще одного бывшего актера из клуба, Виктора, в которого, как мне показалось, Оля была немного влюблена. Он также, как и Антон, представлял из себя жалкое зрелище: отшельник, погрязший в пороках, не имеющий никакого занятия. Было удивительно услышать, что Паша звонил ему вчера вечером, но Виктор и слышать его не хотел. Он и с нами-то старался говорить как можно меньше, отводил взгляд в сторону, обосновывая это тем, что его жизнь стала никчемной после того, как он покинул «Ритц», и теперь ему не хочется связываться ни с кем и ни с чем, что могло бы ему напомнить о прежних днях. Мы не стали ему докучать. К тому же, я понял, что Оле больно видеть этого мужчину в таком состоянии.

31

– Ну, что ты думаешь об этом? – спрашивает Оля, отпивая немного вина из бокала.

– Я… У меня такое ощущение, что Паша был в чем-то прав, – говорю я.

– Ты о чем сейчас?

– Мы сегодня видели Антона и Виктора. Они оба представляют собой жалкое зрелище.

– Это уж не тебе решать.

– Но разве ты не заметила, что клуб с ними сделал?

– Я уже слышала подобные размышления от своего братца.

– В этом он был прав.

– Лучше замолчи тогда. Не хочу сейчас рассуждать на эту тему. Лучше скажи, что ты думаешь о той ситуации, в которой мы оказались.

– Все очень странно. Похоже на какой-то заговор.

– Заговор! Ты можешь хоть сейчас думать конструктивно? Паша пытался связаться почти со всеми участниками клуба, которых я хорошо знаю, или которых знает отец.

– Да. Я уже понял это. И они его почему-то покрывают.

– Вот это действительно странно.

– Может быть, он похитил их родственников и теперь шантажирует?

– Возможно. Знать бы, что задумал этот подонок.

– Мы должны остановить его, пока он не наделал еще больших бед.

– Нет. Я так не думаю. Я устала, я же девушка, – слезы выступили на ее глазах. – Почему я должна бороться с собственным братом? Я хочу уехать отсюда подальше, лежать на пляже и ни о чем не думать.

– Но это твоя семья.

– Семья?! Брат, который хочет убить или подставить меня. Отец, который с удовольствием наблюдал, как меня имеют сразу десять парней в чертовом клубе извращенцев и моральных уродов.

Первый раз я услышал от нее мысли, которые крутились в моей голове уже несколько недель. Возможно, у Оли наступил момент переосмысления. Паша все-таки добился своего. Или это просто порыв, который скоро пройдет, и она снова захочет оказаться на подиуме, где ее будут трахать все, кому не лень?

– Я хочу уехать отсюда, – продолжает девушка. – Мне надоело бороться. Я очень устала.

– Я тебя одну не отпущу.

– Тогда поедем вдвоем. Я знаю одно место, где он нас не будет искать. Еще вчера я написала письмо брату мамы, в котором все подробно описала. Надеюсь, он найдет, кому передать эту бумагу.

32

Утром, ненадолго отлучившись, Оля вернулась на новом джипе Mercedes. Мой вопрос, откуда автомобиль, она оставила без внимания.

Едем. КАД. Дорога уводит нас все дальше и дальше от родного города, от родителей, которых я так давно не видел, от друзей, которые уже, наверное, успели перемыть мне все косточки. Меня успокаивает мысль, что рядом со мной девушка, которую я так добивался. Ей, по всей видимости, я безразличен, но необходим. Она, так же, как и я, безумно одинока.