История черного лебедя - К. Л. Крейг

— Какой правды? — Кэл повторяет мои мысли.

— Что все это гребаное дело было делом рук ее отца! — он ревет так громко, что мое тело вибрирует.

Смех Кэла резкий и короткий.

— Ее отца? Нет, Киллиан. Это сделал наш отец. И Ты. Не забывай, что Джиллиан была беременна от тебя. Ричард, может быть, и нажал на курок, но ты зарядил пистолет, брат.

Что? Кэл должен ошибаться.

Я ожидаю, что Киллиан будет отрицать это. Скажет Кэлу, что он понятия не имеет, о чем тот говорит. Джиллиан не была беременна ребенком Киллиана. Если бы это было так, она бы поместила объявление в местной газете, чтобы объявить об этом.

Однако Киллиан не отрицает. Он молчит.

Внезапно мои легкие отяжелели, словно от тонны воды.

Джиллиан была беременна? Когда?

— Какого хрена, по-твоему, она будет со всем этим делать, Киллиан? — яростно возражает Кэл. — Простит нас? У нас у всех грязные руки. У тебя, меня, Джиллиан, наших родителей. Ее родителей. Ради Христа… Ричард мертв! Это дерьмо так далеко от нас, что сейчас только навредит ей.

Что, черт возьми, здесь происходит?

Я хочу кричать, что я здесь, я здесь, я здесь! Хочу броситься из-за угла и бить их обоих кулаками, пока они не перестанут говорить загадками и не выдадут секрет, который, кажется, известен всем, кроме меня.

Киллиан не отвечает. Кажется, что все, что я слышу, это звуки проезжающих машин по Мейн-стрит, случайный, шумный, пьяный смех и стук моего сердца, так сильно бьющегося о ребра, что я удивлена, что они тоже его не слышат. Тишина, в которой мы все кричим на полную громкость. Это так громко, что я едва могу это вынести.

Я хочу сделать еще один шаг, но не могу. Мои мышцы застыли. Когда Кэл говорит, его тенор источает чистое презрение.

— Думаешь, если скажешь ей правду, то вернешь ее? Не так ли, ублюдок?

Ответ Киллиана ледяной и ровный.

— Если ты не скажешь ей, Кэл, клянусь гребаным Богом, я это сделаю.

Скажешь? Скажешь мне что? Что, черт возьми? Просто скажи это!

Я слышу потасовку. Ботинки хрустят по гравию. Стук, сопровождаемый звуком тяжелого дыхания.

— Ты прав в одном. Все закончилось. Делай все, что, черт возьми, считаешь нужным, Киллиан. Мне плевать на твою крысиную задницу. Но если ты скажешь об этом Маверик, клянусь Богом, брат ты мне или нет, я тебя погублю. Она счастлива. Она наконец-то чертовски счастлива, и этого у нее не отнять. Ты меня слышишь? — голос Кэла низкий и угрожающий.

— Я уже разрушен. И ты не заберешь ее у меня. — Голос Киллиана звучит хрипло… как будто его дыхательные пути перекрыты.

Должно быть, поэтому Киллиан пытался связаться со мной. Я вспоминаю его загадочные комментарии в тот день, когда Кэла не было в городе много месяцев назад.

— Ты думаешь, что хочешь получить ответы, но иногда именно правда уничтожает, Мелкая, а не ложь. Я пытался защитить тебя всю свою жизнь, и это… Мне жаль, что я не смог защитить тебя от этого.

Когда Кэл отвечает своему брату, это больше похоже на рычание, чем на что-либо другое.

— Она моя жена. Моя. Не твоя. Вруби это в свой толстый череп, брат. И я могу забрать ее, куда, черт возьми, захочу.

— Она должна быть моей женой, а не твоей.

Дышать становится практически невозможно. Жар ползет по каждому дюйму кожи, сливаясь, как жидкий огонь, в центре моей груди.

Моя голова кружится. Впервые с тех пор, как Киллиан стоял передо мной с Джилли, объявляя, что собирается жениться на ней вместо меня, он признал, что это всегда должна была быть я. Как мы и говорили. Как я всегда знала. Киллиан хотел, чтобы я стала его женой, а не Джиллиан.

Тогда почему я не стала? И какое отношение ко всему этому имеют наши отцы?

И другие вопросы начинают закрадываться, заглушая те, что стоят перед ними. Не менее важные, но такие как: является ли этот переезд случайным или стратегически спланированным? Действительно ли мы с Кэлом начинаем новую совместную жизнь, или Кэл просто хотел вывезти меня из города, чтобы сохранить от меня какой-то грязный секрет?

А ответы… они кажутся такими чертовски ясными, как будто я смотрю в увеличительное стекло. Киллиан страстно хотел, чтобы я что-то узнала, но Кэл не хочет этого с таким же рвением. Конечно, это было методично спланировано. Как это могло быть не так? Кэл чуть ли не признал это.

У нас у всех грязные руки. У тебя, меня, Джиллиан, наших родителей. Ее родителей.

Я сдерживаю всхлип, закрывая рот рукой.

Что мне делать? Какого хрена мне с этим делать?

Я застываю в нерешительности. Но оказывается, мне не нужно решать. Я вздрагиваю, когда позади меня раздается громкий рев.

— Маверик, что ты здесь делаешь?

Отличное время, Ларри.

— Дерьмо, — слышу я бормотание Кэла. Через несколько секунд он появляется из-за угла, Киллиан следует за ним по пятам. Лучи одинокого уличного фонаря бьют прямо в них, и я могу различить каждую эмоцию, которую они несут. Чувство вины, беспокойство и ярость написаны на жестких чертах их лиц. Мы стоим и смотрим друг на друга, мои глаза бегают между ними. Я игнорирую Ларри, когда он касается моего плеча.

— Привет. — Кэл пытается быть беззаботным. Большой жирный гребаный провал. Он делает шаг ко мне. Я протягиваю руку, ладонью к нему.

— Что происходит?

— Ничего, — ровно отвечает он.

— Ничего? Действительно? Это твой ответ? — мое кровяное давление подскакивает, когда я перевожу взгляд на Киллиана. Он так усердно двигает челюстью вперед-назад, что, вероятно, стирает последнюю эмаль на зубах, но его взгляд не отрывается от моего. — Что именно мне пора узнать? — многозначительно спрашиваю я его.

— Маверик… — начинает Кэл, но, когда я снова обращаю на него внимание, он быстро замолкает.

Возвращаясь к Киллиану, я снова спрашиваю. Почти умоляю.

— Скажи мне, Киллиан. Ты так сильно мне задолжал.

Он колеблется, поглядывая на Кэла.

— Просто мы все не в духе, Мелкая. Ничего такого. Обычные разногласия.

Он страхуется. Интересуется, как много я подслушала. Ну и хрен с ними обоими. Не покину это место, и они тоже, пока я не получу чертовы ответы.

— Если слово «ничего» снова сорвется с ваших уст, клянусь гребаным Богом, кто-нибудь пострадает, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Мои пальцы сжимаются в кулаки, ногти впиваются в тонкую кожу.

— Э-э, думаю, я просто пойду, — слышу я обеспокоенный голос Ларри слева от меня.

Хорошая идея, Ларри.

Я не утруждаю