Все зеркало - Коллектив авторов

Мы молча пили, когда двери открылись и в бар вошли трое чужаков с эмблемой на рукавах – свернувшимся желтым драконом. Одному из них – темнокожему гиганту, покрытому флюоресцирующими татуировками, – пришлось при этом нагнуть голову, чтобы не стукнуться макушкой. Но, ясное дело, внимание привлёк к себе не он, а его спутница – невысокая девушка, с виду совсем молоденькая, с ясной улыбкой, так не сочетающейся с холодным, оценивающим взглядом.

Позже я узнал, что гиганта зовут Ньюм, что родом он со Слез Златовласки, что он может пальцами сгибать пластины обшивки межзвёздника, а в свободное время лепит из хлеба странных идолов и торжественно их съедает, бормоча себе под нос слова молитвы (неудивительно, что обедать он предпочитал в одиночестве). Узнал, что лидер троицы – Космо – коренной землянин, больше всего на свете любящий вслух помечтать о том, как он вернётся домой, купит себе островок в Тихом океане, будет пить вино и любоваться туземными красотками в бикини. При этом его правая искусственная рука нервно выстукивала в воздухе «марш авантюристов». Та-та-там. Та-та-там. Пора сражаться, мой друг. Та-та-там. Нас ждут сокровища и тайны. Яд псевдомедуз с Нептуна-2 выжег его нервные окончания так, что вновь выращенные конечности не приживались, и Космо оставалось лишь заменить плоть протезом. Вместо руки он носил искусственный имплант, управляющийся сигналами мозга. Похоже, у протеза была чрезмерная чувствительность нейросвязи, и он улавливал все желания своего хозяина, даже подсознательные, потому что слишком уж часто его рука вела себя как самостоятельное живое существо.

А про Марию Дарни по прозвищу Мотылёк я не узнал почти ничего – кроме того, что понял с первого взгляда. Она была гибка и опасна, как дикая кошка. И так же непредсказуема.

– Хочу себе такую, – сразу же сообщила девушка на весь зал, указывая на лежащую у камина голову подземника. – В коллекцию.

– А меня не хочешь? – спросил изрядно пьяный Коля-Пересмешник, поднимаясь из-за стола навстречу Мотыльку.

– Нет, – покачала головой девушка. – Тем более что в последний раз у тебя ничего не получилось. Да и в предпоследний – так себе.

– Она телепат, – пояснил Космо, присаживаясь за свободный столик. – Только не убивай его, Мотылёк, ладно?

– Ах, ты!.. – побагровел Пересмешник, и бластер в руках девушки тут же уткнулся ему в лоб.

– Убивать? – удивилась Мотылёк. – Зачем?

Она опустила бластер пониже пояса, и багровое лицо Пересмешника резко побледнело.

– Боишься меня, да, боишься? – хищно улыбнулась девушка.

– Отпусти его, – медленно произнес я, поднимая свой разрядник.

Я не любил Пересмешника, да и, пожалуй, его никто здесь не любил. Но он был одним из наших.

– Ты не выстрелишь, – рассмеялась Мотылек. – Я слышу твои мысли, красавчик. Ты не спустишь курок. Ты не способен на убийство.

Она вдруг резко дала Пересмешнику пощечину, да так, что тот едва устоял на ногах, и направилась к столику, за которым уже сидели её товарищи.

– Но вообще ты мне нравишься, Павлик, – оглянулась Мотылёк. – Нам такие нужны. Что скажешь, Космо?

Космо нахмурился, а его рука показала мне неприличный жест. Взгляд Ньюма был не более дружелюбным. Но что-то мне подсказывало, что Мария своего добьётся.

– И я все ещё хочу эту тварь, – улыбнулась девушка, указывая на голову подземника. – Мы что, зря сюда прилетели?

А потом была работа на НОК. И всё шло хорошо, пока я не решил, что смогу обхитрить дьявола и в одиночку исследовать этот проклятый корабль Древних.

4

– Белый Кит, – прошептал я. – Белый Кит. Глядите во все глаза, матросы.

Так бы я разговаривал с Максом, но в кабине «Испаньолы» я был один. Мой сын остался на Бад-Дюркхайме. Не по своей воле, конечно, – это я дал слабину (или, по мнению Лары, в кои-то веки проявил здравомыслие). Мы с ней договорились, что она, как только обустроится на новом месте, вернётся за Максом – а до тех пор за мальчиком должны были присмотреть Ларины родственники. Вроде бы разумно, правда?

И всё-таки, когда я вынырнул из гиперпространства у Проциона и увидел древнего космического Левиафана, встречу с которым предвкушал столько лет, – я пожалел, что не взял сына с собой. В самом деле, такие находки по пальцам можно пересчитать: искореженный корабль в поясе астероидов у Цеен Ке, святилище одичавших аборигенов в джунглях Слез Златовласки…

Но этот должен был стать только моим.

Внешние кольца межзвёздника вращались вокруг своей оси с разной скоростью, делая корабль похожим на гироскоп и создавая на нем искусственную гравитацию. Одно из колец было наполовину разрушено, у кормы зияло несколько пробоин, и ни один световой сигнал не выдавал того, что на борту мог присутствовать кто-то живой. Рядом с кораблем Древних летали ошметки межзвёздника людей, наших предков.

– Не боишься мертвецов? – прошептал я, отмечая, что продолжаю разговаривать с сыном, как будто Макс был рядом.

«Нет, не боюсь».

Я зажмурился. Так и с ума можно сойти.

– Как думаешь, куда стоит высадиться? Нет, не в пробоину на третьем кольце, там вряд ли что-то могло сохраниться. Корма тоже уничтожена. Но кабина – то, что мы считаем центром управления на носу корабля – осталась целой. И это маленькое чудо. Мы же верим в чудеса, Макс?

Я смог состыковаться с внешним кольцом, благо автопилот на «Испаньоле» действовал исправно. Затем пробрался сквозь узкий туннель с множеством открывающихся мембран – может быть, для Древних этот проход был удобным шлюзом, но мне приходилось скользить внутрь, помогая себе руками и ногами и преодолевая силу Кориолиса, норовившую вытолкнуть меня обратно, как пробку из бутылки. Оставалось только порадоваться, что я не страдаю клаустрофобией.

Пыль возрастом в сотни тысяч лет клубилась в луче фонаря, оседала на обшивке туннеля, и я часто вытирал перчаткой припорошенный щиток гермошлема. Повсюду виднелись следы древней войны – старое оружие и тела людей. От нападавших остались лишь высохшие мумии в боевых скафандрах. Все сенсоры молчали – но чем дальше я шёл, тем отчётливее становилось ощущение чужого присутствия. И когда я, наконец, вышел в большое помещение и увидел ту капсулу жизнеобеспечения – честное слово, мне даже стало легче.

В центре зала вокруг металлического пьедестала капсулы обвился скелет огромного существа. Нет, это был не Древний. Это существо просто не могло быть Древним. Множество его лап заканчивались острыми когтями – такие запросто могут пропороть обшивку скафандра. На голове с несколькими провалами глазниц торчали шипы, а пасть, полная зубов-кинжалов, выдавала в нем хищника, дикое животное, а не разумное создание. Существо умерло давным-давно в тщетных