Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий - Юрий Владимирович Кривошеев

Дмитрий решает именно его в сопровождении собственного духовника Федора Симоновского вновь послать в Константинополь для утверждения в сане митрополита. Так Дионисий второй раз оказался на берегах Босфора и был рукоположен в митрополиты тем же патриархом Нилом, который прежде возвел в сан Пимена. Однако к описываемому времени Нил полностью отмежевался от прежнего русского первоиерарха и даже отправил для суда над Пименом двух своих клириков.

Но и на этом дело не окончилось. В 1384 г., возвращаясь на родину, Дионисий был задержан в Киеве Владимиром Ольгердовичем. А через год, так и не освободившись из плена, Дионисий умер.

Патриаршие клирики же сумели достигнуть Москвы, и здесь ими было проведено разбирательство относительно Пимена. Последний был объявлен виновным в том, что принял митрополичий сан незаконно, и был низложен. Но согласиться с таким решением Пимен не мог и дважды в мае 1385 г. и в 1389 г. отправлялся искать правды в Константинополь. Во время последнего путешествия он был по дороге арестован собственными кредиторами, которым задолжал еще во времена поставления в митрополиты. Заплатив им некоторую сумму, он сумел освободиться. Но дойти до Царьграда ему было все же не суждено: в сентябре 1389 г. он умер в Халкидоне.

Еще ранее этого события коренным образом изменилась ситуация на Руси. В мае 1389 г. умер Дмитрий Иванович Донской. Это должно было позволить Киприану, с которым у покойного князя никак не складывались отношения, занять-таки митрополичью кафедру в Северо-Восточной Руси. Новый великий князь Василий I Дмитриевич согласился его принять, и уже в начале марта 1390 г. состоялся его торжественный вход в Москву. Все обставлено было очень торжественно: первоиерарха сопровождали несколько русских епископов (в числе прочих – Федор Ростовский, племянник Сергия Радонежского и прежний настоятель Симоновского монастыря) и два греческих митрополита.

Флорентийская уния и московская автокефалия

Став наконец митрополитом де-факто, Киприан постарался обратить самое пристальное внимание на внутрицерковные дела. Прежде всего, он созвал всех архиереев для утверждения собственной власти и прекращения беспорядка в духовном управлении. В том же 1390 г. митрополит в сопровождении двух греческих митрополитов и двух русских епископов, среди которых был и Стефан Пермский, о котором речь впереди, ездил в Тверь для суда над епископом Евфимием Висленем, фактически отстраненным к тому времени от власти князем Михаилом Александровичем. Напомним, что в 1373 г. Киприан лично участвовал в рукоположении этого архиерея. Теперь же против епископа свидетельствовали князь, духовенство и миряне. Итогом суда стало лишение Евфимия сана [ПСРЛ, т. XI: 126].

Возникали у Киприана сложности и с авторитетными представителями черного духовенства. В частности, имеется известие о том, что Евфимий, основатель знаменитого ныне Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале, не желал признавать его митрополитом. К сожалению, подробностей той истории не сохранилось.

Предметом постоянной заботы Киприана было установление правильного богослужения. По его указанию с греческого был переведен служебник, составленный по инициативе патриарха Филофея. Великий князь препятствовал возношению во время богослужения молитвы о патриархе и императоре. Митрополит корректно сделал так, что об этом стало известно в Константинополе, в результате Василий Дмитриевич получил патриаршую грамоту, в которой князю было сделано, если можно так выразиться, мягкое внушение (1393). Таким образом поминовение властителей Византии – духовного и светского – на Руси было восстановлено. Способствовал Киприан и отправке русской финансовой помощи слабеющей под постоянными ударами врагов империи, в одной из патриарших грамот он был прямо назван «другом ромеев» (1400) (см. «Грамоту патриарха Матфея к митрополиту Киприану о милостыне в пользу Царьграда, теснимого неверными» [РИБ: стб. 316]).

Особенное беспокойство у Киприана должна была вызывать ситуация в Новгороде, жители которого не хотели давать митрополиту права апелляционного, или так называемого месячного, суда. Как мы могли убедиться, на берегах Волхова все время старались уменьшить зависимость своего духовенства от русского первоиерарха. Это было особенно важно в связи с тем, что архиепископ играл ключевую роль в системе управления Великого Новгорода. И в период нестроений в Русской церкви новгородцам удавалось ограждать себя от притязаний митрополитов.

Это противостояние происходило на фоне борьбы Москвы за влияние на Волховскую столицу. Конфликты великокняжеской власти с Великим Новгородом уже давно стали традиционным явлением. Наверное, не будет слишком большим преувеличением утверждение, что на протяжении десятилетий, даже веков ни одному великому князю не удавалось сохранить безоблачных отношений с этим вольным городом, тщательно следившим за соблюдением собственных интересов. Не удалось избежать этого и Василию Дмитриевичу. Поводом для взаимных претензий как раз и стал вопрос о праве суда митрополита.

Еще в 1385 г. новгородцы на вече дали друг другу обязательство не принимать митрополичьего апелляционного суда. Киприан, отправляясь из Константинополя на Русь, заручился от патриарха Антония грамотой, в которой содержались увещевания по отношению к Великому Новгороду. Однако документ этот желаемого действия не произвел.

Убедившись в невозможности доказать новгородцам собственную правоту, Киприан в 1392 г. решает отправиться на берега Волхова лично. Здесь ему был оказан радушный прием. Две торжественные литургии были отслужены в древнем Софийском соборе. Наконец, после третьей митрополит решился напомнить о своем праве месячного суда. Но новгородцы ответили, что их связывает крестное целование судиться только у своего архиепископа. Компромисс найден не был, и разгневанный Киприан уехал ни с чем, придав город церковному отлучению [ПСРЛ, т. I V, ч. 1: 370–372].

Немедленно после этого первоиерарх донес обо всем случившемся патриарху. Новгородцы, уверенные в собственной правоте, также отправили посольство в Константинополь, требуя признания за собой неподсудности митрополиту, запрета ему вызывать к себе новгородского владыку и, вероятно, освобождения от наложенного Киприаном интердикта. Однако Царьград последовательно выступал сторонником централизованной церковной власти. В двух посланиях, отправленных на берега Волхова, патриарх требовал подчинения митрополиту и подтверждал наложенное на город отлучение.

Положение Новгорода серьезно осложнилось в результате вмешательства в дело Василия Дмитриевича. Причем к требованиям первоиерарха великий князь прибавил собственные – увеличение финансовых выплат в его пользу. В 1393 г. начались военные действия, вылившиеся во взаимный грабеж: москвичи разорили Торжок, 70 человек были выведены оттуда в Москву и после жестоких пыток публично казнены; новгородцы же ограбили северные владения великого князя: Устюжну, Устюг и другие города. Но в итоге был заключен мир на условиях Москвы: выплаты увеличены, а митрополит вернул себе право суда в Новгороде. Впрочем, это вовсе не означало, что проблема была таким образом исчерпана: новгородцы отказались от взятых на себя обязательств, и тяжба разгоралась с новой силой. Дело доходило даже до более чем трехгодичного заключения в 1401 г. прибывшего в Москву по требованию Киприана новгородского архиепископа. Но и это не помогло Киприану добиться восстановления потерянных