Перламутровая чешуйка - Ник Такаранов

дёргающейся на нём девчонкой. Из ещё одной «хижины» вылез ещё один отряд, а затем всё сложилось таким образом, что Каролина, заливаясь слезами, уже висела над огнём, вовсю запекаясь, о чём свидетельствовала порванная в паре мест гоблинами и потихоньку тлеющая одежда. Тело её вместе с шестом, с помощью кривой загогулины на одном из концов последнего проворачивалось над весело потрескивающим огоньком, а гоблины количеством чуть меньше сорока за исключением парочки, ворочающей будущее поджаренное мясцо, радостно плясали вокруг богатой добычи.

— Хштра, это уже ни в какие рамки, — зло зыркнул в сторону гоблинов Рин, собираясь в случае самоудаления от этой ситуации друга самостоятельно броситься спасать попавшую в беду девушку.

— Да всё уже, — спокойно ответил орк, прикладывая ладонь к земле и внимательно отсматривая гоблинские кривоватые фигурки, — Девочка осознала свои ошибки, девочка раскаялась, можно девочку спасать.

— Какие ошибки?!

— Отстань, мне так проще. Я вообще её брать не хотел… Да, думаю штук тридцать должно хватить, — орк вдавил ладонь в землю, и среди танцующих гоблинов тотчас же воцарился переполох, потому как ровно тридцать сородичей только что погибли страшной смертью, пронзённые в голову каменными иглами выскочившими из под земли, — Всё, дальше сам. Развязывай там, освобождай, а я пойду поболтаю с теми, кто остался, пока они не поняли, что тебя тоже можно есть.

***

— Нельзя обижать маленьких, — «стук!», — Нельзя обижать маленьких, — «стук!»

В ближайших окрестностях гоблинской полянки разносились странные фразы произносимые рычащим, но при этом спокойным голосом и сопровождающий их стук чего-то пустого обо что-то деревянное. Приблизившись к полянке стороннему наблюдателю предстала бы удивительнейшая картина: массивный орк, читающий поучения хлипкому гоблину в шаманской накидке, сопровождающий каждую фразу оздоровительным ударом шаманской черепушки о ближайшее деревце, глухо реагирующее на каждый поучительно-оздоровительный удар. Шаман уже не верещал, потеряв сознание где-то на 3–5 ударе, а рядом испуганный его сородич выковыривал камни маны из трупов своих товарищей.

— Чуть левее и выше, — отвлёкся от увлекательнейшего занятия Хштра, дирижируя ковыряющемуся в уже остывшем теле самодельным остриём гоблину безвольной тушкой его предводителя, — Вот, уже лучше. Из тебя вышел бы славный работник мертвецкой. Нельзя обижать маленьких, — «стук!».

— Но ведь гоблины тоже маленькие, — опасливо уточнил Рин, приобнимая до сих пор дрожащую после незавершённого акта приготовления человека Каролину.

— Вот зачем ты их плохому учишь? — расстроенно посмотрел на мальчика орк, даже прекратив на время провозглашать гоблинам правду жизни путём отбивания ритма головой шамана о местное дерево с зубчатыми листьями и серым стволом, — Теперь всё придётся повторять сначала.

Оказавшийся неожиданно крепким шаман завозился, пытаясь прийти в себя, но ему помешали, снова продолжив поучения, сопровождаемые ударами по дереву. Головой шамана.

— Гоблины большие, — «стук!», — Гоблины не маленькие, — «стук!», — Нельзя обижать маленьких…

Глава 28

Хштра, Рин и Каролина сидели на берегу небольшой речки близ деревеньки, у жителей которой путешественникам удалось разжиться свежей едой. Староста не хотел впускать даже на околицу странную компанию из девицы явно благородных кровей, степного орка и деревенского пацана прикативших на телеге которую вёз полноценный магический голем (Хштра доработал конструкт, впаяв в своё создание контуры для упрощённого управления и запитав всё, в том числе и поддержание целостности, добытыми кристаллами энергии, теперь покоящимися где-то внутри тела каменной лошади).

Впрочем он поменял своё мнение, получив свежайшие гоблинские уши, захваченные степняком как раз на такой случай и даже продал компании кое-что из своих запасов. Наверняка завысив цену, но в допустимых пределах, что выражалось в весьма умеренных по меркам больших городов размерах заявленной стоимости. Потому все трое сейчас уплетали недурный на вкус сыр, заедая свежеиспечённым хлебом и мясом из запасов Хштра, запивая всё это свежайшим молоком.

— Спасибо, — вдруг произнесла Каролина, кутаясь в плащ.

— За что? — удивился Хштра.

— Что не оставили там. Я… я думала — всё… конец… и… мне вдруг стало так страшно, — девочка не удержалась и всхлипнула.

— Да чего уж там, — махнул рукой Хштра, стараясь не смотреть на укоризненно поглядывающего на орка Рина, — Дел то на пару минут. Ты лучше объясни мне, какого Гракха тебя в столицу то понесло? У тебя же было всё. Старшая дочь барона, владельца одного из богатейших регионов страны. Лучшие учителя, лучшие одежды, слуги, собственная охрана, живёшь побогаче многих. У тебя даже жених — сынок озёрного князя. Чего тебе не хватало, что ты бросилась сломя голову в Драконий город?

— Мне не нужна эта свадьба, — Каролина долго не решалась ответить, но желание высказаться всё же победило, — Вы знали что у меня есть сестра?

— Как-то не вникал в родословные знатных семейств империи, — пожал плечами орк.

— Она младшая, и родительской любви ей досталось не меньше моего. Она ни в чём не нуждается, но ей не повезло влюбиться в наследника озёрного князя и тот, похоже, испытывает к ней схожие чувства. Я не шучу! Он правда ей очень дорог! — взвилась девочка видя недоверчивую гримасу орка, — Вот только если я останусь в Орене, она никогда не сможет быть с ним. Отец давно собирался породниться с князем озёрных островов, но по законам старой аристократии первой замуж должна выйти старшая дочь и никак иначе. На папу постоянно оказывают давление и он бы не смог выдать за наследника князя мою сестру. Даже несмотря на то, что ему известно о её чувствах. Мне не оставалось другого выбора кроме как покинуть Орен так, чтобы это выглядело исключительно моей идеей, — с вызовом посмотрела она на старых товарищей, — В Драконьем городе у меня живут родственники по линии матери. Они приютят меня на время, а когда шумиха уляжется и отец объявит меня пропавшей, сыграв свадьбу моего жениха и моей сестры, я вернусь домой.

Выпалив как на духу свою тираду Каролина замолкла и уставилась в бегущие воды речушки. Должно быть она думала о семье, которую вынуждена была оставить, а может мысли её крутились вокруг событий прошедшего дня. Даже боги не всегда способны заглянуть в мечущуюся душу женщины, захоти они вдруг узнать её мысли. Орк притянул своими способностями кусок глины в полтора его кулака величиной со дна реки и занялся художественной лепкой невидимой для собеседников фигуры, посматривая иногда на богатство звёздного неба.

— Что ты делаешь? — задал, наконец, вопрос Рин, заинтригованный действиями друга.

— Так… штуковину одну… занятную, — пробормотал степняк, аккуратно что-то выравнивая.

— Может я могу пока подержать сферу? — спросил мальчик, желая снова полюбоваться чешуйкой.

— А, хорошо, — рассеянно согласился Хштра, доставая нечто похожее на сферу из кольца-хранилища и размещая её на земле рядом со