Близость - Элизабет Гейдж

— Да, я поняла, — сказала она тупо.

— Пошлите немедленно. В трубке послышались гудки.

Письмо Лесли было доставлено адресату всего через несколько часов после того, как она опустила его в почтовый ящик у почтамта в Джонсонвилле. Путь письма не был длинным.

После этого прошло шесть часов, и Терри Бейер был найден полицией Фармингтона на скамейке у автобусной остановки в двух кварталах от отделения полиции. Он был целый и невредимый.

Терри вернулся к обезумевшей от горя матери, которая расцеловала его, накормила очень вкусным обедом с его любимым мороженым, выкупала его в ванне, положила в кровать, после чего впала в истерику и легла в постель лишь после того, как семейный врач дал ей сильнодействующее успокоительное лекарство.

Клиф позвонил Лесли Чемберлен через несколько минут после звонка из полиции.

— Терри в целости и сохранности, — сказал Клиф, сдерживая слезы. — Его только что привезли. Хочешь, я попрошу кого-нибудь привезти тебя сюда?

Наступила долгая пауза. Клиф было подумал, что Лесли упала в обморок.

— Лесли? Ты слышишь меня?

— Да, Клиф. — Голос Лесли звучал на удивление спокойно. — Не надо никого присылать. Тебе и Джорджии надо побыть с ним наедине. Я приеду завтра вечером, если это вам удобно.

Клиф коротко рассказал ей детали возвращения мальчика и, пожелав ей хорошенько выспаться, повесил трубку.

Лесли выполнила его пожелания. За последние двое суток она спала не более трех часов. Измученная, отчаявшаяся, она легла в постель и погрузилась в глубокий тревожный сон.

Она сделала все, что от нее требовалось. Терри спасен.

Но будущее, ради которого она спасла своего сына, для самой Лесли больше не существовало.

В тот вечер, Джордан Лазарус допоздна задержался на работе.

Он сидел за письменным столом в кабинете, читая и перечитывая письмо, полученное днем. Какое-то время он смотрел на телефон, и его рука уже потянулась к трубке, но он так и не взял ее.

Письмо он уничтожил, прежде чем вернуться домой к Барбаре. Он посмотрел на него в последний раз и сжег в пепельнице.

В письме говорилось:

«Дорогой Джордан.

Для меня мучительно писать это письмо не только потому, что мне следовало послать его давно, но и потому, что оно причинит боль не только мне, но и тебе.

У меня давняя связь с человеком, отношения с которым имеют огромное значение для меня. По правде сказать, я скоро выхожу замуж.

Я сделала ошибку, увлекшись тобой, и еще большую ошибку, когда позволила тебе думать, что наши отношения могут стать постоянными. Теперь я понимаю, что стремилась уйти от себя, уйти от правды. Я обманывала тебя, но больше не могу.

Прошу тебя, оставь меня, прошу потому, что так будет лучше и для тебя, и для меня. Вернись к своей жизни, Джордан. Люби тех, кого предназначен любить, и забудь меня. Со своей стороны я тоже постараюсь забыть. Это единственный выход для нас обоих.

Пожалуйста, пожалуйста, не звони и не пиши. Если решишься сделать это, то я буду не в состоянии ответить — это причинит нам обоим еще большую боль.

Будь счастлив, и прощай.

Лесли».

Джордан не чувствовал слез в глазах, когда смотрел как горит скомканное письмо, как по нему ползут маленькие языки пламени, пожирая его, как пустота пожирала его сердце.

Он никогда не думал, что эта минута может настать.

Впервые в его зрелой жизни он забыл об осмотрительной обороне, спасавшей его от многочисленных авантюр и беспечно покинувшей в опасной ситуации, когда он пренебрег всем ради любви, веря только в будущее.

И теперь, когда это будущее с издевкой покинуло его, голос из прошлого эхом вторил в его ушах горестный и ужасно печальный вывод: «Никогда не верь женщине».

Глава 13

Прошли недели, затем месяцы. Росс Уилер работал целыми днями бок о бок с Лесли, но все реже и реже виделся с ней за пределами офиса.

Он знал, что с ней случилось что-то ужасное. Она выглядела так, словно только что потеряла любимого человека. На лице была маска скорби. На работе она была как всегда проворной, ответственной, иногда даже шутила. Но в манерах появилась сдержанность, отстраненность, а с красивого лица не сходила маска печали, будто под ней скрывалась незаживающая рана.

Росс не спрашивал Лесли, что случилось. Он инстинктивно понимал, что она переживала личные страдания, в которые он не имел права вмешиваться. На работе он был постоянно рядом с ней и ждал, когда она оправится. Он понимал, какой гордой и жизнестойкой была ее личность. Когда она почувствует, что пришло время, если оно вообще придет, то сама все расскажет ему.

А тем временем Росс старался быть для нее другом, старался создать для нее атмосферу, в которой бы ей свободно дышалось. Он намеренно завалил ее работой и наблюдал, как она приняла этот вызов ее сильной и блестящей личности.

В этот период чувства Росса к Лесли стали менее определенными и более мучительными. С одной стороны, он вынужден был держаться в стороне, сохранять дистанцию, поскольку она явно не могла и не хотела делиться с ним своими горестями. Откровенно говоря, он подозревал, что она страдает из-за любви, из которой ничего не вышло. С другой стороны, он не мог не помнить, что сделал ей предложение выйти замуж незадолго до несчастья — каким бы оно ни было. Это его смущало и вселяло неуверенность.

Поэтому Росс вернулся к прежней роли отца, в которой проявил себя, когда впервые встретился с Лесли. Ему было особенно обидно отступать на прежние позиции теперь, когда Лесли значила так много для него, но у него не было выбора.

Мужество и решительность, с которыми Лесли преодолевала трудные и долгие часы работы, трогали сердце Росса. Он еще никогда не встречал людей с такой силой воли и цельной натурой. Его восхищение ею росло в той же пропорции, в какой он вынужден был скрывать свою любовь.

Но маска печали на ее лице не исчезала. Проходили месяцы, а она становилась все замкнутее, загадочнее: Росс понимал, что рану, от которой она страдала, за несколько месяцев не вылечишь. Для этого нужны годы, а шрам от раны может остаться навечно.

В один из ненастных осенних дней произошло событие, которое нарушило нелегкое статус кво.

Умер отец Лесли.

Об этом стало известно после звонка в офис. Лесли подняла трубку, молча выслушала, сказала несколько утвердительных слов собеседнику и подошла к Россу.

— Папа умер, — сказала она. — Я должна ехать домой и проследить за приготовлениями к похоронам. Мне нужно на это несколько дней.