Галактический патруль - Юрий Гаврилович Тупицын

Однако выбрать название для астероида оказалось не так-то просто. Они по очереди браковали предложения друг друга и постепенно входили в азарт. Одни названия казались слишком пышными, другие - чересчур серыми, третьи - не в меру претенциозными, четвертые - убогими, пятые… Даже флегматичный Нетреба в конце концов возмутился и сказал:

- Вот ведь странности человеческой натуры! Когда не нужно, так целая куча этих названий крутится в голове, а пришелся случай…

- Стоп! - Левая бровь Володи поползла вверх. - Стоп! Это же и есть название - «Случайный»!

Так астероид получил свое имя.

Вечером, за ужином, когда Володя отлучился на центральный пост, Антонов спросил:

- Юрий Михайлович, а почему ты уступил право на путешествие мне и Володе?

- А что? - с набитым ртом ответил Нетреба вопросом на вопрос.

- Да так, любопытно.

Нетреба смущенно улыбнулся, проглотил хлебец, запил его хорошим глотком томатного сока и только после этого не ответил, а опять спросил:

- А отвечать… обязательно?

- Конечно, не обязательно.

Нетреба кашлянул:

- Стыдно говорить… Невезучий я, Николай Андреевич. Вы не смейтесь, - покосился он на Антонова, хотя тот и не думал смеяться, - я серьезно говорю. Влюбился один раз - неудачно, другой - неудачно…

- Так ведь третий удачно! - сдерживая улыбку, сказал Антонов.

- Третий… В космосе разве можно рассчитывать на три раза! Тут небо близко, р-раз - и готово…

Нетреба взял тубу в руки, помял ее пальцами и снова положил на стол.

- А в Академии? Учился хорошо, надежды подавал, а на защите дипломного проекта - р-раз! Срезался. А новый костюм маслом облил, помните? В общем, невезучий. Думаю, пойду с вами, опять нам не повезет, залетим мы куда-нибудь… к черту. Это чепуха, конечно, суеверие, предрассудки, но… все-таки!

Нетреба снова покосился на Антонова - не смеется ли? Командир как будто бы был серьезен. Пришел Володя, и этот любопытный разговор оборвался. Нетреба облегченно вздохнул, как человек, выполнивший тяжелое, неприятное, но необходимое дело, и принялся за еду.

С утра следующего дня, это была среда, 23 июля, начались работы по варианту номер 1. Космонавтам приходилось тяжеловато: только в космосе приходится работать по восемь часов или на резке, или на вспомогательных работах. А ведь оставались еще текущие работы по оборудованию корабля, завтраки, обеды, ужины, подбор и упаковка снаряжения, походы к одинокой скале для создания аварийного склада… Несмотря на такое напряжение, не прекращались и исследовательские работы.

Антонов выполнил серию геодезических, или, если угодно, случайно-дезических, измерений и установил, что «Случайный» невелик - не более трех километров диаметром. Большей точности из-за неправильной формы астероида достичь было невозможно. Измерения подтвердили, что ближайший путь на «ту сторону» лежит через одинокую скалу, поэтому окончательно был решен вопрос и о маршруте экспедиции. Володя вел наблюдения по уточнению суток «Случайного», но так как эти сутки были очень велики, конца этой работе пока не было видно.

Самое глубокое исследование «Случайного» произвел Нетреба. Из образца металла, взятого с астероида, он изготовил тонкую проволоку и пропустил через нее мощный импульс тока. Проволочка мгновенно испарилась, а спектрограф, подключенный к светочувствительному реле, сфотографировал спектр вспышки. После проявления снимок был подвергнут тщательному анализу. Оказалось, что астероид, как и предполагал Антонов, имел типично метеоритный состав: 90 процентов железа, 9 процентов никеля, около 1 процента кобальта и следы некоторых других элементов, возиться со спектрами которых в то время было просто некогда.

Как-то в хозяйственный час (был и такой!), когда космонавты готовили снаряжение для очередных работ, Володя выступил с оригинальным предложением.

- Ха! - сказал вдруг Володя. - Идея!

Он попытался подняться со стула, но широкий ремень, которым он был пристегнут, не пустил его. Володя остался сидеть и повторил уже совсем восторженно:

- Идея!

Нетреба поднял от рабочего стола голову и левой рукой, в которой был зажат пинцет, устало откинул со лба волосы.

- Распилить «Случайный» на куски? - деловито осведомился он.

Антонов улыбнулся, не поднимая глаз и не прекращая мерных движений рук. Тонким напильником он подгонял по эталону диаметр переходной трубки. Опилки, сыпавшиеся серебряным дождем, намертво липли к магнитоуловителю.

- Нет, дражайший Юрий Михайлович. Я скорее предложу распилить тебя, чем наш любимый астероид… Что вы скажете, если я предложу способ завтра же вступить в связь с Землей?

Антонов на мгновение поднял глаза, движения его рук стали короче. Нетреба распрямил спину, держа пинцет на отлете.

- И делается это очень просто, - насладившись эффектной паузой, продолжал Володя, - когда лапа будет отрезана, надо выйти всем экипажем в космос, впрячься в корабль, запустить кислородные двигатели и…

Володя сделал широкий жест рукой вверх и закончил:

- Через несколько минут корабль выйдет из-за астероида, появится Земля. Останется только включить радиостанцию и вступить в связь! А?

Нетреба в глубокой задумчивости почесал пинцетом кончик носа, бросил инструмент на стол и обернулся к Антонову:

- Николай Андреевич, а ведь, кажется, есть в этом предложении рациональное зерно?

Пинцет между тем пустился в замысловатое путешествие по кубрику.

- Тяжести-то нет! - добавил Володя, азартно поблескивая глазами.

Антонов продолжал работу. Движения рук снова удлинились, дождь опилок стал гуще.

- Николай Андреевич! - возмущенно окликнул его Володя.

Антонов распрямил спину и спокойно сказал:

- Ничего не выйдет, Володя.

Видя, что тот не совсем понял и собирается возражать, Антонов добавил:

- Я подсчитывал. Если пренебречь силой тяжести астероида, то действительно, такой проект реален. Но ведь тяжесть-то есть!

- Да какая это тяжесть, - пренебрежительно сказал Володя, скривив губы.

- Очень малая. Верно. Но ускорение, которое мы придадим кораблю, - того же порядка. Считай сам, вес корабля около тысячи тонн, сила тяги трех скафандров не больше десяти килограммов, следовательно, корабль приобретет ускорение всего-навсего в одну десятую миллиметра в секунду за секунду. Если мы и сдвинем корабль с места, то понадобится несколько суток, чтобы вывести в зону видимости Земли.

- Но ведь сила тяжести будет убывать! - не сдавался Володя.

- Хорошо, пусть будет не несколько суток, а десяток-другой часов. Этого вполне достаточно, чтобы израсходовать наличные запасы кислорода.

Володя промолчал, да и что он мог сказать? А Нетреба после этого минут десять лазил по всем закоулкам кубрика - искал пинцет, который он так неосторожно бросил на стол, - и вполголоса ругал каких-то людей, которые беспочвенными фантазиями морочат головы занятым людям.

25 июля, после обеда, Нетреба сделал несколько последних движений резаком, и деформированная лапа отделилась от мощной стойки, навечно оставшись в предательной трещине астероида. Работа была закончена на восемнадцать часов раньше на-меченного срока. Когда радости и восторги, связанные