Королевская кровь-12. Часть 1 - Ирина Владимировна Котова

— Поджигаешь и летишь за ней, — крикнул дракон.— Я пойду следом, прикрою вас!

Тротт на ходу кивнул, и, подбежав с горящим факелом к краю канала, перемахнул через него. А принцесса послушно полетела вперед.

* * *

Вперед, вперед, вперед! С кроны на крону, через каналы… спрятаться от всадников на стрекозах и замереть. Как тяжело дышится…

Тааак… сейчас вот здесь к стволу прижмемся… меня нет, нет, нет… здесь никого нет. А теперь побежала дальше! Только не оборачивайся, Алина, не останавливайся. Не подводи Макса. Помнишь, как ты подвела его тогда, когда тебя схватили?

Внимательнее, дурочка! Кто ж знал, что мелкие охонги так высоко прыгают. Чуть не схватил. Взбесились они, что ли?

Как же бьется сердце. Темно. Туча уже на полнеба, закрыла солнце, гром грохочет так, что не слышно инсектоидов. Или это вечер наступил уже?

Нет, они на самом деле взбесились. То ли из-за наступающей грозы, то ли из-за огня. Ветер дует в спину и уже несет с собой смолистый дым.

Далеко ли огонь? Далеко ли Макс? Только не оглядывайся, не надо, не сбивай темп.

Оглянулась все-таки. Не могу иначе. Может, вернуться? Может, его уже схватили?

Как полыхает… как визжат инсектоиды… жаль их, что ли? Их?

Вперед. Ты должна идти вперед. Делай свою часть работы. Не подводи его.

Он сильный и быстрый. В конце концов, в его сердце находится Черный и он спасет его, если будет смертельная опасность. И Четери справится. Они вдвоем стоят целой армии.

…Как жаль, что я не стою даже одного бойца.

Жди, жди, жди… а теперь броском через канал. Мамочки! Так… запомнить… ох, боги… запомнить, что нимфы раньяров тоже прыгают из воды за добычей, как акулы… чуть ног не лишилась.

Все, все, очнись. Ты жива. Вперед, Богуславская! Потом поплачешь! Вперед, через не могу! Через страх!

Осталось немного, совсем немного… три острова прошла… сколько же их еще?

Снова оглянулась. Пожар полыхает уже стеной, инсектоиды беснуются, валятся в воду, и сколько же там стрекоз… как Максу проскочить?

И Четери, конечно же, Четери.

Они ведь должны были меня уже догнать? Да ведь?

Прекрати! Вперед иди. Вперед, Богуславская. Тебе нужно дойти до осколка серпа. Нужно развязать им руки, чтобы они не подставлялись из-за тебя.

Что это? Неужели последний остров? Да… вот перемычка строящегося канала. За ним не лес даже, а пойменный луг, а уж за ним снова лес. Значит… дальше прямо по лугу до леса, и потом до осколка. Только через канал перелететь. И все. Охонгов под ногами больше можно не бояться.

Стой! Нельзя прыгать. Еще раньяры… ждем. Жди… пока можешь еще один раз оглянуться…

Невидши. Невидши, невидши, невидши… штук шесть… мне и одного хватит… мамочки, мамочки…

Так, взяла себя в руки! Сейчас… раньяры развернутся… у тебя будет несколько секунд… пока невидши на том конце острова.

Сейчас… сейчас… боги… улетайте уже… здесь никого нет… сей-ча-а-ас…

Полетела!

Алина Рудлог перемахнула через канал и, чувствуя ноющую боль в раненом крыле, стрелой полетела над лугом к лесу.

Далеко ли по лесу до осколка? Сколько еще бежать?

Она усиленно работала крыльями — улететь бы как можно дальше, пока не отказали, — и на лету оглянулась.

Пылал, клубился черным дымом жаркий пожар на полнеба, которому осталось пара островов до края плодильника — и ветер гнал огонь вперед, к Алине.

Во все стороны разлетались стрекозы без всадников.

Один из всадников на улетающих раньярах оглянулся, увидел ее и что-то закричал соратникам. Три стрекозы одна за другой стали разворачиваться — но одна отчего-то полетела не за ней, а в сторону равнины. А с острова, с которого она пару минут назад улетела, один за другим прыгали в воду бронированные невидши.

Она почти долетела до леса, когда проклятое крыло снова беспомощно проскользило по воздуху, и ее кинуло вниз, на высокую траву — не было рядом Тротта, который бы поддержал, смягчил падение. Инерцией ее протащило по лугу — и Алина, оцарапанная, порезавшаяся об острые стебли, вскочила и побежала к лесу — туда, где высокая, выше колена растительность не будет мешать убегать. Сердце частило, как заведенное, от дыма становилось все тяжелее дышать — но рука ее легла на нож, и стало спокойнее.

В любом случае, живой она им больше не дастся.

Трава становилась ниже, впереди темными тенями манили папоротники. Алина обернулась — невидши уже вдвое сократили расстояние между ними, и неслись так быстро, что даже опережали всадников на стрекозах.

Сердце билось быстро, но кровь в жилах словно заледенела. В голове звенело от страха, от бессилия, от обреченности.

Вперед, Богуславская. Ты им не противник — но в кронах есть шанс продержаться до прихода Четери. И Макса.

Если они придут.

* * *

Опускались сумерки, щедро приправленные предгрозовой теменью. Тротт летел вперед, то и дело останавливаясь и поджигая оотеки на папоротниках, кустарники и подложку на островах. Лучше всего горели сваленные стенами подсохшие деревья по краям каналов — и он поджигал и их, и летел дальше, следом за принцессой, перепрыгивая с острова на остров, перелетая через строящийся канал, чтобы добавить огня, чтобы стена огня была пошире — и смогла остановить невидши.

Их он пока не видел, но был уверен, что встреча вот-вот состоится. Хотя Чет планировал увести выживших в огне за собой — и покрошить по пути как можно больше. Дракон взял на себя поджог островов через каналы справа — чтобы поднять стену огня хотя бы до основного русла реки, оставив Тротту левую сторону: остров, по которому они бежали до обнаружения невидши, второй — между строящимся каналом и заполненным, и пространство за строящимся каналом до тлеющего пожара. Чтобы тварям пришлось постараться, чтобы обойти огонь.

В какой-то момент, когда источников возгорания стало достаточно, а усиливающийся ветер начал работать как гигантский поддув, пламя зажило своей жизнью, заревело, опаляя спину и крылья, и полетело вслед за Троттом, окутывая удушливым дымом, задерживаясь на несколько минут только у каналов. Но и они не становились для него препятствием.

Впереди мелькнуло светлое пятно, и он на мгновение замер — неужели Алина? Решила вернуться? Но нет, это был раскачиваемый ветром большой ошметок оотеки.

— Ей хватит ума бежать вперед, — пробормотал он неслышно. — Хватит дергаться.

Он больше всего боялся снова увидеть ее схваченной. Она