Лабиринты ума - Павел Берснев

Из всего вышесказанного видно, что духовная практика – это работа сознания-ума и неразрывно связанной с ним энергетической субстанции:

– с самим собой (со своей относительной и абсолютной природой);

– с энергиями (жизненной силой) и их духовными носителями (соответственно с относительной и абсолютной природой этих сил).

Безусловно, мы упомянули далеко неполный список арсенала духовных практик. В каждой мистической традиции существует собственный набор поколениями отработанных техник достижения измененных состояний сознания. Для подробного ознакомления с таковыми следует обратиться к выдающемуся труду Е. А. Торчинова «Религии мира. Опыт запредельного».

Духовная практика перенастраивает сознание на новую энергетическую волну и ведет к переходу в иные состояния существования и даже к осознанию своей изначальной природы.

Одна из целей духовной практики – освобождение сознания, отождествляющего себя лишь с физической стороной бытия то на уровне шишковидной железы, то на уровне коры головного мозга. Во многом для этого и нужна работа с телом, и в особенности с головным мозгом. Вначале мы узнаем, ощущаем энергии, из которых соткано тело. Узнав источник этих энергий, мы трансформируем эти энергии таким образом, чтобы наконец выйти из круга взаимообусловленного страдания. Концентрация на дыхательных упражнениях, на специально разработанных телесных движениях, а также на определенных идеях, мыслеобразах способствует отключению внимания от внешних и внутренних телесных стимулов, переключает внимание на новую энергетическую волну, а также создает благоприятную среду для правильной настройки мозга, изменяя его электрохимическую активность.

Ранее мы уже говорили о том, что для мистических переживаний характерно сопутствующее изменение волновой активности мозга. В состоянии бодрствования в мозгу преобладают быстрые ритмы – бета– (напряженное мышление; 13—25 Гц) и альфа– (расслабленное состояние; 8–13 Гц) волны, связанные с деятельностью коры больших полушарий. Во время сна мозг переходит в медленноволновые фазы – тета– (5–7 Гц) и дельта– (0–4 Гц) ритмы. Переход в медленный ритм также характерен для медитативных состояний. Так, изучение ЭЭГ (электроэнцефалограммы) монахов-буддистов показало, что во время медитации воздействие отвлекающих стимулов исчезало; это было видно по снижению ритма от альфа– и бета-волн к низким ритмам. Причем если альфа-ритм еще присутствовал у новичков, то у мастеров наблюдались лишь медленные ритмы.

Наиболее глубокий мистический опыт характеризуется полным «отключением» фильтров, ограничивающих переживание полноты мира.

То, что происходит по ту сторону обычного восприятия, – предмет многочисленных дискуссий как среди представителей различных религий, так и среди ученых.

Одни полагают, что это слияние с основой бытия (сторонники недвойственных учений). Другие – что это не слияние, но непосредственное общение души с Богом (сторонники дуализма). Ну а материалисты, считающие сознание функцией или побочным эффектом высокоорганизованной материи (нервной системы), и вовсе уверены, что как психоделики, так и духовная практика (которая, как им «известно», «опиум для народа») – это всего лишь отражение биохимических и электрофизиологических явлений в организме.

Что тут можно сказать, если не существует согласия даже в вопросе формирования опыта обыденной реальности. Что лежит в основе мира, воспринимаемого нами посредством органов чувств и умозрительных конструкций?

По одной версии, в основе мира имеется некая единая целостность. Мир, в котором мы живем, – результат избирательного, ограниченного восприятия этой целостности. Причем реальность отфильтрована не только мозгом и органами чувств, но даже еще до того, на метафизическом уровне, ограничена конструкциями ума и чувственным способом восприятия. Таким образом, существует вера в некую изначальную целостность, ограниченно разворачивающуюся в нашем ограниченном опыте. Это может быть некая универсальная энергия или энергетическое поле, неоформленная праматерия и т. д.

Каждый раз мы имеем дело с той или иной моделью, модальностью восприятия (тоннелем реальности), результатом ограничения универсального целого. В момент моделирования, создания чувственно-умозрительной конструкции, сквозь призму которой ограничивается целостность, и возникает дифференциация, дуализм сознания – деление на воспринимающего субъекта и воспринимаемый объективный мир. Так формируется наша относительная реальность, видимость, сконструированная матрицей нашего ума.

Но существует ли в действительности эта целостность, интерпретируемая моделями восприятия, или же на самом деле нет никакой основы для интерпретации и мир творится в момент самого чувственно-умозрительного конструирования, самим этим конструированием? Например, мы просто на каком-то глубинном уровне принимаем решение, что нечто есть (постулат) и его воспринимают таким вот образом, и оно тут же обретает воплощение. И сказал Бог, и возник мир. Из ничего. И нет никаких строительных кирпичиков, материала для «небесного гончара».

Это как фокусник, который вместо того, чтобы ловко манипулировать «реальными» предметами для создания желаемой видимости у зрителей (например, слона), просто берет и меняет восприятие зрителей (вводя, их например, в гипнотический транс). Никакого слона на самом деле нет, но все зрители видят иллюзию слона, но иллюзию, не отличимую от настоящего объекта. Это как бы массовый сон.

А теперь представим, что нет никакого фокусника, который сознательно «дурит» зрителей, а существует некая универсальная иллюзия, разворачивающая представление, в котором все мы становимся не просто зрителями, но и полноценными участниками представления. В основе есть лишь сновидящий Ум или умы, участвующие в коллективном магическом действе, мыслью ткущие реальности. Изменяется совокупное восприятие, изменяется мир. Творятся, изменяются и исчезают объекты, которые кажутся нам настоящими. И не важно в таком случае, имеется ли в основе мира некая реальная универсальная сущность, целостность. Ведь если мы ее не можем воспринять вообще и она не дана нам ни в каком чувственном и умозрительном опыте, она для нас как бы не существует.

Но, как бы ни обстояли дела «на самом деле», пережив мистический опыт, человек возвращается в чувственный мир обновленным. Как правило, человек чувствует, что очищаются двери его восприятия (Уильям Блейк) и возникает чувство свежести ощущений. Такая метаморфоза возникает, по-видимому, из-за того, что смещается или вовсе изменяется восприятие как таковое (независимо от того, относительное ли это восприятие некой абсолютной целостности или же это обновленное восприятие иллюзорного мира).

Творческие люди способны переживать пусть и не мистический опыт, но состояние, порой не менее возвышенное, чем религиозный опыт, – вдохновение. И бесспорно, они способны влиять на изменение восприятия своих «зрителей» и «слушателей». Иные «светские» музыкальные и литературные произведения, живопись и мастерская актерская игра, воздействуя на наше восприятие, могут пусть на время возвышать нас и преображать мир, в котором мы живем. Интересно, но для творчества, или настройки на творческую волну, в основном характерны те же техники изменения сознания, что мы встречаем и у религиозных практиков. Действует тот же механизм, переключающий мозг в альфа-ритм и открывающий доступ к нефункционирующим областям мозга.

Во многом именно это объясняет исключительно индивидуальный характер творчества. В социальной среде, во время межличностных контактов, имеющих, как правило, прямое отношение к выживанию (внутри– и межвидовой конкуренции), возбужденный мозг должен активно обрабатывать «внешнюю» информацию (поступающую от органов чувств), рассчитывая степень опасности или выгоды возникающих ситуаций. Поэтому земному сознанию в это время не до космических откровений. Лишь в уединении, в спокойной, «неконкурентной» обстановке мозг, не отвлекаясь на внешние стимулы, может перейти в альфа-режим, активировать правое полушарие и настроиться на творческую волну, открыть двери восприятия.

Что касается использования психоактивных веществ для достижения мистических переживаний, то споры ведутся и по сей день – считать ли опыт под воздействием психоделиков религиозным, мистическим или же это опыт психопатологический, иллюзорный и галлюциногенный. На наш взгляд, решающим фактором являются не столько средство достижения измененного состояния сознания, сколько индивидуальные особенности и настрой человека. Некоторые ученые пытались выдвигать идеи о том, что в исторической ретроспективе употребление «галлюциногенов» было результатом вырождения настоящих духовных практик, ведущих к настоящему мистическому опыту. Однако свидетельства древнейшей истории человечества с яркими доказательствами широкого использования растительных психоактивных веществ полностью опровергают такие предположения. Священный напиток сома, упоминаемый в ведах, изображения божественных грибов и растений силы, возраст которых может достигать нескольких тысяч лет, говорят обратное. Как считают некоторые ученые и «неакадемические» мыслители, психоактивные растения внесли неоценимый вклад в духовное развитие человечества.